Дуглас Орджилл - Волки севера (сборник)
— … таково наше будущее, в теории. А настоящее? Картина удручающая, но не безнадежная.
Пока что у нас нет надежных данных для расчета перспективы, но ясно одно — требуется коренная реорганизация общества. Но даже это не сможет сохранить нынешнее население Земли на прежнем уровне. И, следовательно, мы сами должны позаботиться о том, чтобы нас стало меньше…
Он имеет в виду смерть, — подумал президент Франции. Снова смерть, хотя погибших этой зимой было очень много. Правда, нам, французам, повезло. Мы мерзли, но остались живы. И не подо льдом. Франция большая страна, с развитым сельским хозяйством, которое, разумеется, сейчас пострадает. У нас есть места для беженцев. Но нет пищи. Однако нас попросят принять беженцев — шведов, норвежцев. Нам будет трудно, но сделать это необходимо.
— …что касается Советского Союза, то его перспективы весьма неутешительны. Только южная Россия, Крым, Кавказ будут свободны ото льда. Однако история показывает, что русские способны жить и трудиться в самых сложных климатических и жизненных условиях, нам всем нужно учиться у русских.
Моя страна, США, находится в лучших условиях, чем СССР, Скандинавия, Англия. Однако и у нас климат будет таким, каким раньше был в советской Сибири. Л Север с его промышленными городами вообще перестанет существовать. У нас есть нефть в Техасе, Нью-Мексико, и мы будем продавать ее…
— Это хорошо, — подумал президент, — что останемся наверху. Мы будем доминировать в ледниковом периоде. Мексика… согласится ли она с ее нефтью войти в состав США? Если нам будет не хватать нефти, ей придется присоединиться.
— …в Южном полушарии, где сейчас зима, Новая Зеландия стоит перед такими же трудностями, как и мы. А в Австралии сложилась парадоксальная ситуация: в одних областях засуха, другие завалены снегом. Впрочем, уже теперь можно сказать, что ядро человеческой цивилизации постепенно переместится в Южное полушарие — в частности, в Южную Америку. Климат в Бразилии останется неизменным, так что в этом столетии развитые государства разместятся здесь вдоль экватора.
Вот, к примеру, Африка. Такие страны, как Уганда, Танзания, Зимбабве многое могут дать миру, но без помощи могущественных в прошлом держав, как Америка, Советский Союз, Европа — эти страны впадут в экономический и политический хаос и надолго будут вычеркнуты из числа вкладчиков в человеческую цивилизацию. Это опасность, о которой никто из нас не должен забывать. На нашей планете осталось не так много благ, чтобы мы могли позволить себе пренебрегать ими.
А не может ли случиться так, что могущественные в прошлом державы, обладающие страшным разрушительным оружием, начнут шантажировать другие страны, подчинять их себе?
Не может ли случиться так, что коммунистический Китай, об обстановке в котором мы почти ничего не знаем, позволит своим сотням миллионам жителей мигрировать в теплые страны? Все это вопросы, с которыми нам очень скоро придется столкнуться. Они чрезвычайно важны для будущего человечества. Именно на будущем я и хочу сейчас сконцентрироваться…
Да, — подумал Брукман. — Только Стовин мог сказать это. И только его репутация заставила всех выслушать эти слова.
— … некоторые из вас знают, — президент увидел на лице Стовина горькую улыбку, — что я получил уникальную возможность изучить поведение человека в экстремальных условиях, на Аляске. Я жил в селении эскимосов, и это позволило мне пересмотреть общепринятую точку зрения на способности человека.
Человек — это дитя ледникового периода. С точки зрения эволюции, для того, чтобы выжить в сложнейших условиях, ему пришлось научиться охотиться, строить. Он должен был постичь науку выживания. Эти люди ледникового периода, первыми потомками которых являются эскимосы, развили необычайно высокую культуру охоты. Они пешком или на собаках за год преодолевают три-четыре тысячи миль по таким снежным равнинам, где большинство из нас неминуемо погибли бы от холода и голода.
Эскимосы научились строить снежные дома, чрезвычайно сложные по архитектуре и простые в изготовлении — и это за тысячи лет до того, как римляне построили свой Колизей. Эскимосы знают свою территорию лучше, чем профессор из университета знает свой предмет. Этот суровый край был предназначен для эволюции человека. А что случилось?
Совершенно неожиданно ледниковый период кончился 15 000 лет назад. Стало тепло. Мы создали сельское хозяйство, города, государства, собственность, а для того, чтобы защищать это друг от друга, мы по наивности создали оружие, армии, политику… Мы разделились на Париж и Лондон, Москву и Лос-Анджелес. Постепенно мы создали водородную бомбу.
Да, мы разработали некий вид цивилизации. Я бы назвал его романским: ванны, центральное отопление, газ, роботы… Мы грабили планету, чтобы согреть свои дома, чтобы печатать газеты, чтобы ездить на машинах… Мы оглядывались на каменный век и радовались, что сумели выйти из него.
Да, мы продвинулись вперед по пути цивилизации. Но этот путь привел нас в тупик. Мы разработали систему жизни людей в межледниковый период. А он кончился. Теперь нам нужно выходить из тупика.
Если бы ледниковый период не кончился 15 000 лет назад, мы бы развились в совершенно иной тип человека. Нашей отправной точкой были бы эскимосы — или жители безводных пустынь. И теперь мы бы стали суперэскимосами, супербедуинами. Мы бы чувствовали себя нормально в самых суровых климатических условиях. А сейчас мы не были бы застигнуты врасплох.
Подумайте, куда привела бы нас эволюция, если бы мы оставались в ледниковом периоде. Я уверен, что у нас бы развилась телепатия, способность общения с животными, ведь мы были бы охотниками. Мы уже не полагались бы на машины, а развивали в себе экстрасенсорные способности. Вплоть до передачи массы и энергии на расстояние с помощью только одного разума. Эволюция также воздействовала бы на человека ледникового периода, как она воздействовала на нас, людей межледникового периода.
Межледниковый период сыграл с нами плохую шутку. И не только с нами, но и с многими животными. Например, волки. Они изменили всю свою организацию, стали охотиться небольшими подвижными стаями. Менее уязвимыми для человека. Их жертвами стали мелкие животные. А они тоже зашли в тупик. Но, как показывают исследования мисс Хильдер, волки стали изменяться. И гораздо быстрее нас. Большие стаи, совсем другие социальные отношения. Кто знает, как станут волки через сотню, тысячу лет вести себя?
Брукман внимательно смотрел на Стовина. Он никогда не видел его таким возбужденным. Все слушали его очень внимательно. Стовин выпил немного воды и продолжал:
— Мы не можем просто отступить к экватору и тесниться там. Это будет конец Хомо Сапиенс. Нам нужен новый Хомо Сапиенс, способный жить во льдах, способный построить новую цивилизацию. Мы можем назвать этого нового человека Хомо Сапиенс Хибериус — Зимний Человек. И мы начнем создавать его прямо сейчас…
Снова по залу пронесся шепот. Стовин продолжал.
— Мы должны работать над будущим человеческой расы. Я понимаю, что сейчас, когда перед нами стоит угроза голода, замерзания, эта проблема слишком далека, может быть, даже чисто теоретическая. Но я повторяю — мы не должны быть захвачены врасплох еще раз! Каждый из вас знает, что без будущего наших детей, детей наших детей человеческое существование бесцельно.
Я призываю вас, чтобы были выделены большие ресурсы на то, чтобы ускорить развитие ХОМО САПИЕНС ХИБЕРНУС. У меня есть разрешение президента Соединенных Штатов сообщить вам, что в нашей стране уже создан Институт Зимнего Человека. Он находится в Коннектикуте, на самой границе снегов. Руководит им доктор Брукман, и я буду работать в этом институте всю жизнь.
Все работы института будут предоставлены всем ученым во всем мире. Но, разумеется, мы не можем работать одни. Мы надеемся, что и в других странах будут созданы подобные учреждения. Советский Союз со своим огромным опытом в этой области будет для нас желанным партнером. А если сказать более конкретно, то я не вижу никого, кто лучше моего друга Евгения Солдатова мог бы возглавить работы в Советском Союзе. Перед нами громадное количество работы и мы должны приступить к ней сейчас же.
Вы слушали меня целый час в такое критическое время. Впереди у нас очень трудные времена и я не могу сказать вам ничего утешительного в качестве ближайшего прогноза. Но с точки зрения многих лет, с точки зрения наших поколений, с точки зрения будущего человека… надежда у нас есть!
Ему долго аплодировали. Брукман пожал руку Стовину. Да, это его час. И он заслужил его. Все эти люди в отчаянии и им нужен пророк. Но насколько им хватит этого энтузиазма, который вселил в них Стовин. Через сколько времени ими снова овладеет отчаяние?
В своей комнате в Белом Доме в Санта-Фе президент устало лег в постель и открыл, как всегда, Библию. Стовин произнес прекрасную речь. Впервые он говорил в такой большой аудитории. Хомо Сапиенс Хибернус… нет, мне не дожить до этого. Если он когда-нибудь будет. Слишком много «если». Да, в истории человечества всегда были «если». Но пока человек борется, шанс всегда остается. И все-таки человек это ничтожная пылинка в беспредельной Вселенной. Президент посмотрел на Библию. Она открылась на Книге Иова. Президент надел очки и прочел, что сказал Бог человеку много лет назад:
