Джерри Пурнелл - Легион Фалькенберга
Будро кивнул.
— Однако я уверен, что вице-президент Брэдфорд объяснил вам: подлинная проблема не в них. — Голос у президента сильный, но в нем слышатся ворчливые обиженные нотки, как будто Будро привык, что с его мнением постоянно не соглашаются, и ожидал того же от Фалькенберга. — На самом деле мы могли бы ужиться с разбойниками, но они пользуются политической поддержкой партии Свободы. Моя Прогрессивная партия больше партии Свободы, но её члены рассеяны по всей планете. А ПС сосредоточена здесь, в Рефьюдже, у нее бог знает сколько избирателей и примерно сорок тысяч последователей, которых в любой момент можно собрать для мятежа.
— У вас часто бывают мятежи? — спросил Джон.
— Слишком часто. Их невозможно контролировать. У меня в президентской гвардии триста человек, но все они, как молодой Баннерс, прошли подготовку в частях СВ. От них мало толка при подавлении мятежа, и они верны не мне, а своей работе. К тому же и в самой гвардии есть люди ПС.
— Так что когда речь идет о контроле за партией Свободы, на президентскую гвардию можно не рассчитывать, — заметил Джон.
— Да. — Будро невесело улыбнулся. — Есть еще силы моей полиции. Ими командовали офицеры СВ, но сейчас их отзывают. Весь мой административный штат набран и обучен Бюро Переселения, и самые компетентные работники отозваны на Землю.
— Вижу, это создает проблему.
— Проблему? Да вообще невозможно работать, — сказал Будро. — У меня нет никого, кто помог бы управлять, но пост за мной, и слишком многие хотят его получить. Я мог бы собрать полторы тысячи партизан из членов Прогрессивной партии и еще пятнадцать тысяч сторонников партии, которые в крайнем случае могли бы прийти на помощь, но они не обучены. Как им противостоять сорока тысячам ПС?
— Вы серьезно считаете, что партия Свободы поднимет восстание?
— Как только СВ покинет планету. Не сомневайтесь. Они требуют созыва нового конституционного совещания сразу после отъезда губернатора СВ. Если мы не разрешим созыв этого совещания, они восстанут. Ведь что неразумного в таком совещании после ухода колониальной администрации?
— Понятно.
— Но если мы допустим это совещание, они будут тянуть время до тех пор, пока в зале не останутся только их люди. Моя партия состоит из работающих избирателей. Они не могут день за днем сидеть на совещании. А члены ПС будут сидеть, пока не лишат должностей всех прогрессистов. И тогда они уничтожат планету. Я не вижу, что при таких обстоятельствах может сделать военный, однако вице-президент Брэдфорт настоял на том, чтобы мы вас наняли.
— Возможно, мы что-нибудь придумаем, — спокойно ответил Фалькенберг. — У меня нет большого опыта в администрировании, но Хедли не уникальна. Вероятно, прогрессисты — в основном старые поселенцы?
— И да и нет. Прогрессивная партия хочет индустриализировать Хедли, а некоторые из наших фермеров против. Но мы хотим проводить индустриализацию медленно. Мы закроем большинство шахт и будем добывать столько тория, сколько нужно продать, чтобы купить основное промышленное оборудование. А остальные запасы я хочу сохранить для наших атомных электростанций, потому что позже они нам понадобятся.
Мы хотим развивать сельское хозяйство и транспорт и сократить рацион граждан так, чтобы направить энергию атомных электростанций в новую промышленность. Я хочу закрыть производство товаров народного потребления и не открывать заново, пока мы не сможем себе этого позволить. — Будро возвысил голос, глаза сверкали; сейчас легко было понять причину его популярности. Он верил в свое дело.
— Мы хотим создать самодостаточную экономику и уйти из-под власти Совладения, чтобы впоследствии присоединиться к человечеству на равных! — Будро спохватился и нахмурился. — Простите. Я не собирался произносить речь. Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо. — Фалькенберг сел в тяжелое кожаное кресло и осмотрел кабинет. Мебель богатая (привезти всю обстановку кабинета с Земли стоило целое состояние), но в то же время безвкусная — скорее кричащая, чем элегантная. Вполне в духе колониальной администрации, и Фалькенберг задумался, какому сенатору принадлежит фирма, поставляющая офисную мебель. — А чего хочет оппозиция?
— Полагаю, вам действительно нужно знать все. — Будро нахмурился, и его усы нервно дернулись. Он с видимым усилием попытался расслабиться, и Джон подумал, что когда-то президент должен был производить сильное впечатление. — Девиз Партии свободы: «Служить людям». Для них служить означает немедленно поставлять много товаров народного потребления. Они хотят взять от шахт все. Как вы понимаете, шахтеры их поддерживают. ПС разграбит планету, чтобы покупать товары на других планетах, и плевать, чем за это придется платить. Гиперинфляция будет только одной из проблем, которые они создадут.
— Честолюбивые планы.
— Да. Они даже хотят создать экономику, основанную на двигателях внутреннего сгорания. Бог знает как: у нас нет соответствующей технологии, но есть нефть. Все пришлось бы покупать на других планетах. У нас нет тяжелой промышленности для производства таких двигателей, даже если бы это выдержала экосфера, но для ПС это не имеет значения. Эта партия всем обещает машины. Немедленная модернизация. Больше пищи, автоматические фабрики, развлечения… короче, рай и немедленно.
— Они серьезно этого хотят, или это только лозунги?
— Думаю, большинство пээсовцев в это верит, — ответил Будро. — Поверить трудно, но мне кажется, они верят.
— А как они объясняют, где возьмут деньги?
— Отберут у богатых. Как будто здесь для этого достаточно богатых. Даже полная конфискация всего имущества всех граждан не обеспечит оплаты обещанного. Эти люди не представляют себе реальной ситуации, а их лидеры во всем, что случается, винят Прогрессивную партию, администрацию Совладения — кого угодно, но никогда не признаются, что обещают невозможное. Некоторые из лидеров партии знают истинное положение, но никогда в этом не сознаются.
— Я думаю, их программа пользуется поддержкой.
— Конечно, — вскипел Будро. — И каждый корабль Бюро Переселения привозит новые тысячи людей, готовых голосовать за политику ПС.
Будро встал из-за стола и прошел к шкафу у противоположной стены. Достал оттуда бутылку бренди и три стакана, разлил и протянул Фалькенбергу и Кальвину. Потом, не обращая внимания на сержанта, подождал, чтобы Фалькенберг взял свой стакан.
— Ваше здоровье. — Будро одним глотком осушил свой стакан. — Некоторые из самых старинных семейств Хедли присоединились к проклятой партии Свободы. Их не устраивают налоги, которые я предлагаю! ПС отнимет у них все, но они ее все равно поддерживают, надеясь договориться. Кажется, вас это не удивляет.
— Нет, сэр. Это старо, как сама история, а военные знают историю.
Будро удивленно посмотрел на него.
— Правда?
— Умный солдат хочет знать причины войн. А также как эти войны прекратить. Ведь, в конце концов, война — нормальное состояние дел, не так ли? Мир — это идеал. Вывод о его существовании мы делаем на основании того, что между войнами бывают короткие промежутки. — И прежде чем Будро смог ответить, Фалькенберг сказал: — Неважно. Полагаю, вы ожидаете вооруженного сопротивления сразу после ухода СВ.
— Я надеюсь предотвратить его. Брэдфорд считает, что вы можете что-нибудь сделать, а я обладаю даром убеждения. — Президент вздохнул. — Но, кажется, это безнадежно. Они не хотят идти на компромисс. Думают, что одержат полную победу.
— Полагаю, у них в прошлом нет особых достижений, — сказал Фалькенберг.
Будро рассмеялся.
— Сторонники партии Свободы ставят ей в заслугу то, что она прогнала Совладение, полковник.
Все рассмеялись.
Совладение уходит, потому что выработка шахт больше не способна оправдать управление Хедли. Если бы шахты не потеряли производительности, никакие партизаны не смогли бы выгнать морских пехотинцев.
Будро кивнул, словно прочел мысли собеседника.
— Тем не менее, они заставили людей в это поверить. Много лет у нас царил терроризм, ничего серьезного. Поставкам с шахт это не угрожало, иначе морская пехота все быстро прекратила бы. Но наша полиция деморализована. На равнинах население само осуществляет правосудие, а здесь, в Рефьюдже, банды контролируют большую часть города.
Будро указал на стопку бумаг на углу своего стола.
— Это заявления об отставке. Я даже не знаю, сколько полицейских у нас останется после ухода СВ. — Он сжал кулак, словно хотел ударить им по столу, но продолжал сидеть неподвижно. — СВ уходит. Годами они всем здесь правили, а теперь уходят, оставляя нас справляться с последствиями. Я президент именем Совладения. Оно дало мне этот пост, а теперь уходит.
