Василий Клюкин - Коллектив Майнд
– Вы можете не беспокоиться: мне это не интересно, и специально я вас неподслушивал. Просто я заходил проверить ваше состояние. Сейчас будет ваш кофе.
Мускулы на лице комиссара немного расслабились, пропало несколько морщин,и профессор понял, что комиссар начал успокаиваться.
– Круассан вы мне тоже подадите через соломинку? – едко выдавил Пеллегрини.- Здесь найдется кто-то кроме крыс, чтобы мне его разжевать?
– Вот видите, как полезно иметь мозги при себе, – ласковым тоном педиатраподытожил Линк. – Вы можете сравнивать непонравившихся вам людей с крысами. Скоровы будете кушать все что захотите, если конечно захотите, – продолжил профессор.- Очень скоро, так что с круассаном вам придется немного подождать, тем более, сейчасвечер, а круассаны подают исключительно на завтрак.
Опытного комиссара охватило дурное предчувствие. То, что перед ним стоял живой-здоровыйЛинк, то, что Паскаль и Айзек не скрывали, что они заодно, не сулило ему ничегохорошего.
– Мертвые не едят, все что захотят, – резюмировал вслух комиссар.
– Мертвые? Что вы, комиссар! Мы же ученые, а не убийцы! Мы не собираемся васубивать.
– Ну да. И поэтому вы вдруг решили раскрыть все ваши тайны? Чтобы мне на работелегче было?
– Во-первых, мы не собираемся вам раскрывать все наши тайны, а во-вторых,к утру вы будете для нас совершенно безопасны.
– Для крыс хороший крысолов всегда опасен, – процедил комиссар.
– Айзек, шлем готов? – повернувшись к комиссару, Линк невозмутимо продолжал.- Мы долго решали, что с вами делать, и нас посетила мысль, как вы понимаете, всвоем роде гениальная.
Прищуренная улыбка профессора немало бесила Пеллегрини, но он не подал вида,даже не моргнув глазом.
– Мы люди гуманные, отпустить вас, конечно, не можем, а держать вас в заточениине станем. Состоится «суд Линка», раньше линчевали, а теперь будем «линковать»,- профессор улыбнулся от собственной шутки, – И вы вернетесь на службу.
Лицо комиссара, несмотря на все его усилия, приняло удивленное выражение.
Айзек надел на комиссара шлем и пояснил:
– Ваша ОЭ теперь будет служить миру наряду с многими талантливыми умами,к сожалению, отдельно от вас, точнее от вашего мозга. Вы же большой сторонник идаже защитник программы, вам представится случай в ней поучаствовать.
– Вы не посмеете, – сухим сдавленным голосом произнес комиссар.
– Почему же? Поверьте, все будет по-честному. Мы замерим ваш уровень. Рассчитаемего цену. Вы заполните стандартный контракт с вашими напутствиями и пожеланиями.И Паскаль вам переведет справедливый гонорар. Вам, кстати, будет очень интереснос ним пообщаться. Он же тоже был веджи не так давно.
– Что значит был?
– Был, да всплыл. Теперь он снова обычный человек, – Айзек улыбнулся.
– Но как? Это же невозможно.
– Для кого невозможно, а для кого и вполне реально.
Комиссар побледнел и поцедил повторно:
– Вы не посмеете.
В его голове мгновенно сложился большой кусок пазла. Если бы не его стопроцентнаяуверенность, что из хэппи не возвращаются, он бы конечно понял, что Паскаль слишкомстранный для хэппи. Это же было очевидно, что он ведет себя слишком нетипично. Странноеощущение нормальности Паскаля не покидало комиссара во время разговора с ним. Нокто бы мог подумать! Уцепившись за идею вымогательства, комиссар упустил этот подозрительныймомент.
– Отчего же, комиссар. Разве это не гуманно, приблизить, так сказать, васвплотную к вашим идеалам? – Айзек спокойно продолжал подключать к шлему провода,но Пеллегрини уже думал о другом и не пытался спорить.
– Комиссар. Комиссар! – Паскаль вывел того из оцепенения. – А знаете, чтовам расскажу? Я вас успокою. Я был веджи и выглядел счастливым. И вы тоже будете.Я провел два с лишним года в состоянии вареного овоща! Как во сне без сновидений,знаете? Я эти годы вообще не помню! Быть веджи – это как быть в коме. Вы ничегоне будете чувствовать, ничего не будете понимать. А где нет понимания, нет страха.Вы станете блаженным, которого не будут беспокоить ни неувязки в поведении лгуна-Айзека,ни странное поведение веджи-Паскаля… Разве не чудесно, комиссар?
Комиссар с трудом разбирал слова, будучи почти не в состоянии слушать. Наверное,впервые в жизни он испугался и не на шутку. Он понимал, что его не отпустят, таккак он засадит за решетку их всех и их окружении быстрее, чем за полчаса.
Он понял, что эти люди не способны на убийство, и теперь столкнувшись с ихрешением, с их интеллектом лоб в лоб, он был раздавлен. И шансов нет, потому чтоиначе они бы не рассказали ему всю правду. Хотя всю ли?
– Эй, Пеллегрини, очнитесь! Есть и по-настоящему хорошая новость, – Айзекпытался привести комиссара в чувство. – Наша конечная цель вернуть энергию обратновсем хэппи, так что считайте это таким среднесрочным отпуском, на полгода-год, надеюсь,не больше. Заполните, пожалуйста, контракт. Напишите инструкцию, и я обещаю передатьее вашим родственникам. Они свозят вас в Калифорнию, на Гавайи или Флориду, на Гоа.Ничего личного, это борьба идей.
Туман и болото, гроза. Так мог описать ход своих мыслей Пеллегрини. Вспышкии полный беспорядок, калейдоскопом проносились картинки: сестра Жанетт, крестнаядочь, кабинет, Эйфелева башня в окне, феттучини с лососем, кабинет в Департаментеи поселок для хэппи. Вместе с Готье.
– Я предпочту застрелиться. Я офицер и имею право выбора.
Рот как будто самостоятельно произнес эти слова. Работало подсознание.
– Интересная смена жизненной позиции. – удивился Айзек. – Еще полчаса назадвы готовы были нас растерзать за борьбу с вашими идеалами, и вы так быстро от нихотреклись.
У Пеллегрини пересохло во рту, он не мог не возразить на это:
– Моим идеалом всегда был мир, в котором нет преступности, нет насилия. Яне отрекаюсь от такого мира. И я не единственный в этой комнате, кто сменил жизненнуюпозицию! Кажется, это ваше изобретение, профессор Линк? – Пеллегрини исподлобьяпосмотрел на профессора. – Что вы вдруг передумали, да еще целое подполье организовали?
– К сожалению, комиссар, я создал… чудовище. Оно дало миру много прекрасного.Можно сказать, планета выпила чудодейственную витаминку. Оздоровилась, окрепла.Но боюсь, у витаминки нашлись побочные эффекты, которые мне теперь приходится исправлять.
– Что же за побочные эффекты такие, позвольте полюбопытствовать?
– Вам же Паскаль все рассказал. – грустно ответил профессор. – Состояние хэппи- это не жизнь. Это новый вид комы. Люди умирают, только не физически, а эмоционально,так сказать. Мозг больше не работает. Нет воспоминаний, как выяснилось. Мы же вернулиОЭ Паскалю, сами видите. А выяснилось, что вытащили с того света. Поверьте, мнене просто было это признать.
– Может, вы как-то не так энергию вернули, случайно стерли память?
– А вот поэтому мы и не пошли в полицию, – вместо профессора ответил Айзек.- Кто-то скажет, не так вернули, кто-то предложит провести дополнительные исследования.Думаете, Агентство так легко от такой власти откажется? Вы подобные случаи в историипомните? А если вообще объявят сумасшедшими и в психушку упекут? Или попытаютсязамять тему? Что-то дети веджи с нулевым креативом не остановили скачивание.
– Так не все же дети рождаются веджи!
– А вы анализы ДНК на отцовство у них брали? С чего вы решили, что оба родителяточно веджи?
– Ну, это вы загибаете, молодой человек, – попытался возразить Пеллегрини.
– Я-то как раз не загибаю, а трезво взвешиваю риски, – ответил Айзек. Еслимы вернем креатив еще тысяче хэппи, тогда это будет неоспоримый факт. А не частныйслучай, который не пойми как истрактуют. Сами подумайте. Без профессора точно фактскачки будет объявлен ненаучным, потому что не проведен в лабораторных условиях,например. А если предъявить им профессора, то непонятно, куда его упекут на следующийдень. И главное кто? Террористы или спецслужбы? Да даже заявление Линка могут поставитьпод сомнения. Как доказать, что закачивание проведено правильно? Можно оспоритьто, что Паскаль был веджи. Может, он аферист, получивший деньги и спокойно изображавшийиз себя веджи? Если наша операция провалится, то мы конечно все это полиции расскажем.И журналистам тоже.
– Да уж, – Пеллегрини не мог не согласиться с рассуждениями Айзека. Походв полицию не гарантировал ничего. Кроме того, что всех для начала возьмут под стражу.Все-таки совершено ограбление. Необычное, но ограбление.
– Послушайте, Айзек. У меня есть крестница, у меня есть сестра. Я долженподумать в первую очередь о них.
– Нет проблем. Думайте. Если все пройдет гладко, то не так уж долго вы пробудетеведжи.
– А если нет?
– Комиссар, – Айзек улыбнулся, – Вы что, начинаете болеть за наш успех?
Пеллегрини поймал себя на мысли, что именно так. Он волнуется, что у них неполучится, и он останется веджи. Эта мысль шокировала комиссара.
