Михаил Белозеров - Марсианский стройбат (Войны Марса) (СИ)
На Туреса не произвело впечатления количество врагов. Он видал и побольше. С него на пол натекла порядочная лужа, потому что белый муран был одет в обычную для дикарей одежду, которая в отличие от скафандров, пропиталась водой.
– Порт пустой? – спросил Бастрыкин.
Ему требовалось знать, откуда приходит подкрепление. Против двух батальонов мы не устоим, понял он. А их там, судя по всему, не менее четырех. Даже если треть боеспособна, дело дрянь.
– А танки?
– Танков десять.
– Или двенадцать, – добавил Есеня Цугаев. – Трудно было рассмотреть. Мы не могли ближе подойти.
– А как по-вашему, это свежие силы или те, кого мы выбили?
Цугаев, Кораллов и Турес переглянулись. Похоже, у них не было единого мнения.
– Мне кажется, что свежие, – тактично, чтобы не ущемить ничье самолюбие, произнёс белый муран.
– Почему?
– А у них у всех лица белые. А у тех, которые отсюда, в копоти. Тех, у которых в копоти – меньше.
Молодец, муран, подумал полковник, но не похвалил вслух. Негоже при сержантах хвалить аборигена, подумал он, даже если абориген сто раз прав. Эдак решит, что он здесь главный.
– Но облако не появлялось, – сказал Есеня Цугаев.
– Правильно, – сказал полковник Бастрыкин. – Значит, что?
Цугаев пожал плечами. По его мнению, кроссворды должно разгадывать начальство, а его дело или воевать, или в земле ковыряться.
– Значит, это резерв, – сделал умозаключение полковник Бастрыкин.
– Выходит, вояки из них аховые, если такой резерв сидел в тылу, пока мы их здесь крошили? – удивился Есеня Цугаев.
– Выходит, – согласился полковник Бастрыкин, – но нам от этого не легче.
– А может, они облако ждали? – предположил Турес.
– Может, и ждали. Только это теперь не имеет никакого значения.
– Атака! – закричал капитан Чернаков.
Полковник схватил бинокль и увидел: войско крикунов устремилось к мосту Езекая. Впереди ползли танки, за ними перебежками двигалась пехота. Научили мы их, подумал полковник. Опасаются. Три или четыре стрекозы уже перелетели реку и обстреливали позиции землян. Одну цукубу подбили ещё на подлете. Пулеметная очередь с трассерами таяла в воздухе. Цукуба выпустила облако шершней, но всё равно упала в реку Шкабарь ближе к левобережью. Две цукубы промелькнули почти на горизонте, заходя с тыла. Больше цукуб не было. Хоть это хорошо, подумал полковник. Но всё равно не устоять. Не устоять!
– Взрывайте мост! – приказал он.
Он молил бога, чтобы крикуны пошли именно по мосту Езекая, а не какому-нибудь другому. Тогда у нас будет шанс их удержать на полчаса дольше. Идите, идите, молил он, здесь самый короткий и удобный путь.
Денис Бурко поджег бикфордовы шнуры и на всякий случай отбежал в кочегарку. Он засёк время и стал ждать. Площадь перед мостом, где стоял памятник его создателю Езекая, пока была пуста. Танки елозили за домами. Прошла минута, осталось ещё десять.
В это время Абагар нагнал родичей и заорал громовым голосом:
– Где патрон?! Где патрон?!
Родичи застыли, не проронив ни слова, и только отец сказал важно:
– Сынок, мы взяли всего лишь один патрон. Если он такой ценный, что тебя заставили его сторожить, значит, за него можно выручить много, много еды. Неужели тебе жалко одного патрона? У тебя их целых пять штук осталось. Хватит на всех! А твоему командиру скажи, что нехорошо быть жадным, всё же это наша планета!
Абагар закричал:
– Если вы не вернете патрон в холодильник, то произойдёт взрыв и вы все погибните!
– Не говори ерунды! – оборвал его отец. – Где это видано, чтобы патроны взрывались. Тебе начальник нарочно настращал, чтобы ты их не украл. Ты, наверное, считаешь нас дикарями. А мы кое в чём соображаем.
Вся родня закивала:
– Да, мы соображаем! – и добавила. – Нечего нас учить, мы учёные!
Да, истины в их словах была. Облако Глобула приходило в город Сен-Пал столько раз, сколько звезд на небе, но уничтожить всех гоблинов и белых муранов не смогло.
– Хорошо, – скромно сказал Абагар. – Я дам за этот патрон целых два обычных патрона.
– Ты не только плохой сын, ты ещё и глупец! Зачем нам два твоих обычных патрона, если один большой стоит в десять раз больше!
– Но у меня нет десяти патронов! – закричал в отчаянии Абагар. – Отдайте мне патрон, и я уйду. Клянусь, как только кончится война, я принесу вам много, много еды!
Это была святая ложь: Абагар сам не представлял, где достать много, много еды, разве что украсть у землян, но он об этом не думал.
– Тот, кто хочет обмануть своих родителей, заслуживает только проклятия! – сказал отец Абагара. – Да будь у тебя столько патронов, сколько десять по десять раз, мы не отдадим тебе наш один большой патрон!
Абагар едва не заплакал. Десять по десять была такой непонятной и огромной цифрой, что внушила благоговейный ужас, который он испытывал только перед крикунами, их танками и облаком Глобула. Даже отец-колдун не казался таким страшным. А может, он прав, подумал Абагар и оглянулся на нижнюю часть города. Она была прекрасна во всех отношениях под неярким искусственным солнцем: со всеми домами, площадями, парками, мостами и мостиками, со своими сквериками, угольными «деревьями» и стадионами. И хотя они жили в верхней части города, считавшейся более безопасной, Абагар часто бегал вниз и играл со сверстниками в нижней части города. Может, так и надо, чтобы периодически приходило облако Глобула и уничтожало нас. Может это и есть наша жизнь, и не надо ни за что бороться, а надо смириться и терпеть, как терпели все мои предки.
У Абагара возникло непреодолимое желание плюнуть на всё и уйти с родней в катакомбы верхнего города. Как жили, подумал он, так и будем жить, авось облако нас не тронет. Но он тут же вспомнил суровое лицо сержанта Бурко и всё то новое, необычное, что пришло в его жизнь с появлением землян, и засомневался: а если действительно рванет, да ещё разнесёт верхнюю часть города. Он не знал, сколько у него времени и что такое вообще «тридцать минут». Может быть, это так много, что и не стоит спешить? А может, наоборот? Кто его знает.
– Значит так, папаша, грозно сказал Абагар, – патрон вы мне сейчас вернёте. – Я клятву дал. А воровать не хорошо.
Только он так произнёс, как второй младший из братьев – Дёма, возьми и дернись в сторону.
– А ну стой! – крикнул Абагар и бросился вдогонку.
Вначале они бежали вверх по склону к красной стене, и Дёма быстро понял, что не может тягаться с Абагаром, поэтому он развернулся и понёсся вниз по одной из многочисленных тропинок, вьющихся среди угольных «деревьев».
В одно мгновение они очутились у подножья холма, на котором стояли древние кирпичные стены, и побежали вглубь нижней части города. Причём, если на склоне второй младший брат опережал старшего, то на равнине тот стал его потихоньку нагонять.
Пару раз второй младший брат, пользуясь малым ростом и щуплым сложением, пролезал через такие щели и дыры, что Абагар не мог последовать за ним. Но так как Абагар знал все ходы и выходы, то все уловки второго младшего брата ни к чему не приводили. Второй младший брат стал уставать. А Абагар знай себе уже дышал почти в затылок.
– Куда?! Куда?! – заорали из окопов. – Взорвётся!!!
Но у Дёмы в ушах так свистел ветер, что он ничего не слышал. Он выскочил на мост Езекая. Дальше бежать было некуда. Не сигать же в реку, где водились монстры с зубастыми пастями? Дёма на мгновение замер. Перед ним лежала запретная часть города, куда гоблины отродясь не совались. Старики рассказывали, что те, кто ходили туда, не возвращались. Наверное второй младший брат рискнул бы и спрятался в развалинах слева от памятника Езекая, да вдруг увидел, как из-за домов появляются крикуны. К тому же патрон в кармане то ли от бега, то ли от трения о штанину так нагрелся, что стал жечь ногу. Как ни жалко было расставаться с заветным трофеем, но деваться было некуда. Второй младший брат взял и бросил патрон в реку – как раз под злополучный мост.
Бояться теперь было нечего, и второй младший брат пошёл навстречу Абагару, показывая, что патрона у него больше нет. Он тут же заработал от Абагара подзатыльник, и они побежали подальше от моста, тем более что на них уже вовсю орали бойцы из окопов.
– Козлы! Вонючки! Гоблины серожопые, сейчас рванёт!!!
Легкий дымок от бикфордова шнура струился над мостом. Но мост Езекая всё не взрывался и не взрывался. Сержант Денис Бурко от переживаний искусал себе все руки. Я ведь и тройное дублирование сделал, в отчаянии думал он, глядя на проклятый мост, и где надо дополнительно связал суровой ниткой. Прошли все сроки, а мост стоял целехонек. На площадь несмело выкатывались танки, хищно поводя пушками-хоботами. Всё, понял Бурко. Сбылись мои самые мрачные предчувствия. Брошу пить на всю оставшуюся жизнь, если… если… если, конечно, живым останусь, и побежал в кочегарку. Пора было подумать о душе. Убегу на базу и там спрячусь! – решил Денис Бурко.
