Виктор Буркон - Фатум (СИ)
Та сразу притихла, обиженно взглянув на свою хозяйку. Затем, словно побитая собака, медленно поплелась к двери. А когда она покинула залу, герцогиня наконец-то перешла к серьезному разговору:
— Парень посвящён в суть вопроса? — спокойно поинтересовалась она.
— Нет. Решила, что до встречи с вами лучше ему ничего не знать, — ответила девочка.
— Умно, как и всегда, — похвалила герцогиня. — Давайте тогда присядем, — предложила она. — Я вкратце изложу ситуацию. А позднее ты дополнишь её всеми необходимыми подробностями.
— Да, — согласилась Кристина.
Женщины последовали к большому камину и заняли стоящие у огня высокие кресла. Оруженосец примостился рядом на табурете для прислуги.
— Итак, с чего же начать? — задумчиво пробормотала герцогиня. — Ладно, скажу как есть: здесь в Волице, под крышей моего дома, произошло неслыханное непотребство. Одна очень благородная девушка вступила в греховную связь с посторонним мужчиной.
«Надо же, заметила, — усмехнулся про себя оруженосец. — Да здесь не поместье, а настоящий бордель. И фрейлины твои ведут себя как заправские потаскухи».
— Не буду вдаваться в детали, скажу лишь, что крайне важно сохранить эту связь в абсолютной тайне, — горько усмехнулась герцогиня. — Проблема в том, что девушка невероятно упряма и не хочет разрывать отношений со своим любовником.
«Да уж, вряд ли речь идет об обычной фрейлине, — сообразил Кен. — Не одна из них не посмеет перечить хозяйке».
— Поэтому, мы пораскинули мозгами и приняли решение зайти с другой стороны, — спокойно продолжила герцогиня. — Решили вынудить любовника порвать с ней первым. Да так, чтобы девушка навсегда возненавидела его.
«Это будет не так-то просто, — прикинул Кен. — Ума не приложу, как это можно провернуть».
Похоже, его сомнение отразилось на лице, по крайней мере, герцогиня о нём каким-то образом догадалась.
— Добиться поставленной цели гораздо проще, чем ты думаешь, — усмехнулась она. — Дело в том, что любовник той девушки, Тобиас Гунн, человек крайне специфический. Мало того, что он трусоват, так ещё и страдает обострённой, можно даже сказать болезненной брезгливостью. Стоит лишь намекнуть ему, что девушка подхватила блудливую болезнь, и он немедленно порвёт с ней без всякой жалости.
«Достаточно подло, но может сработать», — мысленно согласился оруженосец, потихоньку начиная понимать, к чему движется дело.
— Я устрою тебе встречу с Гунном. Завтра он будет на балу в честь именин моей внучатой племянницы. Приглашение на бал ты тоже получишь, — сообщила герцогиня.
— Тебе останется лишь завязать с ним беседу и как бы случайно обмолвиться о болезни упомянутой девушки.
Тут Кен не выдержал и мрачно усмехнулся. Теперь-то понятно для чего он им понадобился. Как там сказала Кристина? Для такой грязной работёнки он подойдёт лучше всех? Ничего не скажешь, лестная рекомендация!
«Причём моего согласия даже не спрашивают!» — раздражённо подумал он.
А старая герцогиня продолжила говорить, ни капли не заботясь о чувствах собеседника:
— Сам видишь, задание простенькое, а наградой за него вполне может стать рыцарская цепь, — пообещала она. — Главное держи язык за зубами…
«Заманчиво, ничего не скажешь. Да что уж там, это возможно единственный шанс стать рыцарем для бывшего оруженосца, такого как я, — прикинул Кен. — Но раз уж я теперь хольд, приставка «сэр» к имени мне не особо нужна. Гораздо приятней увидеть разочарование на твоей самодовольной роже, когда я скажу твёрдое нет!»
Однако его согласия по-прежнему никто не спрашивал. Более того, герцогиня отвела взгляд и больше ни разу не посмотрела в его сторону.
— Ладно, суть я изложила, остальное доскажешь сама, — обратилась она к Кристине. — Подготовь всё к завтрашнему вечеру. Можешь воспользоваться услугами моего портного. А сейчас идите.
На этом аудиенция у матери Лавайе закончилась. Кристина встала и, низко поклонившись старой герцогине, направилась к выходу, а Кену не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Он молча проводил девочку до её личных покоев и, лишь оставшись с малявкой наедине, дал волю своему гневу:
— Что это было? — потребовал объяснений он. — С чего ты взяла, что я стану копаться в вашем грязном белье?
— А разве не станешь? — спокойно поинтересовалась девочка. — Хотя бы из благодарности? Я как-никак избавила тебя от проклятья моего отца.
— Нет! Не стану, как раз собирался сказать тебе, что я ухожу, — раздражённо ответил Кен и, правда, повернулся к двери.
— Уходишь? Из-за того, что я назвала тебя тугодумом? — уточнила Кристина.
— Или обиделся, что не признала своим любовником? — усмехнулась она. — Но не могла же я допустить, чтоб та старая карга разнесла эту нелепую сплетню по всему городу!
Хотя говорила Кристина язвительным тоном, Кен всё равно почувствовал, что девочка пытается перед ним извиниться. Если подумать, она и вправду оказалась в безвыходной ситуации, ведь если б тогда Кристина не повела себя с ним грубо, сварливая старуха фрейлина скорей всего ославила бы её по полной программе. Едва Кен понял это, как вся его злоба куда-то испарилась.
— Я вовсе не хочу, чтоб твоё имя смешивали с грязью, — заверил хозяйку он.
— Но объясни, зачем вообще ты втянула меня в эту мерзкую историю? По-твоему у меня совсем нет чести? Или я похож на негодяя, способного оклеветать незнакомую женщину?
Задавая все эти вопросы, Кен снова распалился и вновь едва не перешёл на крик. А девочка наоборот стала очень спокойной и серьёзно, без тени насмешки произнесла:
— Просто дело крайне важное, а тебе я доверяю.
Кен уже успел привыкнуть, что разговор с Кристиной почти всегда скатывался к взаимным упрёкам. С чего вдруг она заговорила о доверии? Застигнутый врасплох её словами, он неожиданно смутился и пробормотал:
— Всё равно не понимаю, чего там такого важного. Подумаешь интрижка…
— Эта интрижка может навсегда рассорить герцога Лавайе и весь столичный двор, — заявила Кристина.
— Да полно тебе, — рассмеялся оруженосец. — Вы, девушки всегда придаете своим шашням слишком большое значение. Чтобы герцог поссорился с императором из-за какой-то юбки?
— Я не шучу и не преувеличиваю, — настаивала на своем девочка.
Но Кен по-прежнему скептически улыбался, и Кристина хочешь не хочешь, пустилась в дополнительные объяснения:
— Всё дело в том, что Тобиас Гунн соблазнил не кого-нибудь, а Инессу Лавайе, дочку герцога Ги Лавайе.
— Ну и что с того? — перебил оруженосец.
— Дослушай вначале, — рассердилась девочка и продолжила: — Видишь ли, герцог Ги испытывает к дочери не совсем отцовские чувства.
— Что значит: «не совсем отцовские»? — не понял оруженосец.
Девочка замялась, явно не желая отвечать, но когда Кен вновь повернулся к двери, всё-таки сказала:
— Герцог Лавайе вожделеет свою дочь, — выпалила она.
— Мерзость, — прокомментировал Кен, однако Кристина не обратила на его реплику никакого внимания и принялась объяснять скороговоркой:
— Об этом почти никто не знает. Надо отдать должное герцогу, он пытается бороться со своими излишне пылкими чувствами, — сообщила девочка. — И вроде пока что справляется. По-крайней мере Инесса ни о чём таком даже не подозревает. Так что и ты не вздумай об этом где-нибудь сболтнуть, — строго предупредила она.
— Я ж не дурак, могла бы и не говорить, — огрызнулся оруженосец.
— Молодец, — похвалила Кристина и продолжила: — Естественно не всё так радужно как хотелось бы. Ги Лавайе, хотя и не прикасается к дочери, всё равно безумно ревнует её к остальным мужчинам. И вот, покидая Баон во главе объединенной армии, он оставляет своё сокровище на попечение нашей беспечной герцогине-матери. Что было дальше, ты уже слышал. И сможешь легко вообразить, что произойдёт, когда герцог Ги проведает об интрижке своей обожаемой дочурки.
— Ну, этому Тобиасу наверняка не поздоровится, — прикинул оруженосец и, вспомнив о предыдущих словах Кристины, сделал логический вывод: — Так что, Тобиас Гунн какая-то важная шишка при дворе императора?
— Ага, единственный племянник первого министра, — подтвердила Кристина.
— Герцог Ги непременно захочет получить его голову, а императорский двор на такое ни за что не согласится. Вот тебе и причина для конфликта.
Кен замолчал, обдумывая полученную информацию. Надо же из-за каких глупостей иногда начинаются войны.
— Ладно, допустим, ты права, — наконец, признал он. — Пусть, Лавайе действительно рассорится с императором. Тебе-то какое дело? Что за беда, если ещё один феодал переметнется на сторону мятежников?
— А ты когда-нибудь задумывался о причинах этого мятежа? — вместо ответа спросила Кристина. — Почему приграничные земли Акан одна за другой выходят из повиновения столице? И это в урожайные годы при сильном и, в общем-то, довольно справедливом императоре? Тебе не кажется всё это странным?
