Олег Кулагин - Русская кровь
– Слушай, а может, к дьяволу его – этот броневик? Столько возни…
Глаза Султана округлились:
– Ты чего? У нас ведь уговор.
– Я помню. Но есть ещё кафе, магазин… бордель. Там до фига «налички»…
– Ты спятил? Это же в центре – там кругом ходячие мертвяки!
Разумеется.
Убедить его невозможно. Особенно сейчас, когда до заветных баксов – рукой подать.
– Тогда идём быстрее! – буркнул я, перепрыгивая через канаву.
– Нервы шалят? – усмехнулся Султан.
– Вдруг, кто-то ещё обнаружит машину…
– Кто? Трупы?
– Живые. Не одному тебе известно о броневике.
– Ну и что? – усмехнулся Султан, – Они не знают секрета.
– Какого?
– Без которого сюда не войдёшь.
– Ты о чём?
– Конспиратор хренов, – он сердито моргнул, – Раз мы внутри – значит, оба знаем: кто-то должен быть из Болхова. Для кого город – не чужой!
Из Болхова?
Я оглянулся. Крот шёл чуть позади, придерживаясь за плечо Индейца. Слепой, беспомощный. И незаменимый.
Теперь ясно, для чего он в бригаде.
С моей «уникальностью» – тоже всё понятно.
Кое-что удалось выцарапать из биографии Дениса Воронина. Когда-то я здесь жил. Хотя бы это – знаю наверняка.
– Весь секрет? – удивился Индеец, – Так просто?
– Не очень, – хмыкнул бригадир, – Даже, если кто догадается – пусть попробует отыскать хоть одного местного. В Болхове обитали тридцать тысяч – и почти все сгинули. А тех, кто уцелел – давно отсюда выселили.
– Да, – пробормотал я, – Фомину была нужна земля.
– Пусть ей подавится… А мне нужны его деньги!
В главном Султан прав.
Болхов изолирован от остального мира не хуже крепости. Или лучше… Даже радиоволны здесь не проходят.
Мальчуган… Тот, что был с Лери… Вероятно, именно он – её пропуск в город. А сейчас, она его отослала. Или отрядила с сообщением? Ну, да. Ведь связь тут не работает. Только гонец со срочной депешей.
Пока он доберётся. Пока вернётся назад… Уже не один. Вместе с «быстрыми»? По мою душу?
Все равно, ещё есть время. Должно быть…
– Далеко ещё? – уточняю у Майи.
– Будет перекресток, а потом налево…
– Смотрите! – выпаливает Ксюха.
Мы цепенеем. Что-то странное происходит впереди. Туман тает на глазах. Улица светлеет, но очертания домов – какие-то неправильные.
А потом дымка исчезает. И мы видим фигуры людей.
Незнакомцы вскидывают оружие.
Мы падаем на землю. Откатываемся в придорожные канавы. Грохочут «калашниковы». Короткими, в три патрона, очередями работает М-16.
Несколько минут беспорядочной пальбы.
Наконец всё стихает.
Враги тоже залегли. Это не зомби – соображают быстро. Ни одного тела не осталось на дороге. Такие дерьмовые из нас стрелки?
Султан пытается вступить переговоры:
– Эй! Может разойдёмся по тихому?
Противник молчит. Остаётся последний аргумент – граната РГД-5.
Султан швыряет её, не рискуя высовываться из канавы.
Впереди громыхает.
Пока пыль не рассеялась, мы с Султаном атакуем. Остальные прикрывают.
Стремительный бросок. И я замираю посреди улицы. Нелепая фигура в разгрузочном жилете поверх спортивного костюма. На штанине – проеденная кислотой дырка.
Кто-то, точно такой же, смотрит на меня. И так же целится в упор.
Да ведь это зеркало!
Мы таращимся на свои отражения. И чувствуем себя полными идиотами. Подтягиваются остальные члены «бригады».
Майя держит автомат на изготовку – будто всё ещё не верит. Глаза у неё испуганные. А Ксюха вертится вправо-влево изучая внешность. И деловито поправляет причёску. Подходит ещё ближе, достаёт носовой платок и смахивает пыль с мордашки.
– Назад! – говорю я.
– А что такое? – недоумевает она. Я бесцеремонно хватаю её за плечо.
Вместе мы отступаем.
По «зеркалу» пробегает рябь. Оно движется следом. Надвигается неотвратимо, как огромная стена.
– Мотаем отсюда! – шепчет Индеец.
Мы бежим по дороге. А в спину бьёт ветер – будто дыхание великана.
Крот спотыкается. Падает.
Вместе с бригадиром я помогаю ему встать на ноги.
Оглядываюсь.
Это похоже на гигантское кривое зеркало. Или на цунами из жидкой ртути. Кривые дома, зеленоватые кляксы деревьев и наши мелкие карикатурные фигурки – всё это ползёт вдоль улицы. Подминает кусты. Асфальт начинает трескаться…
Вершина вала теряется в низких облаках. Он стремительно набирает скорость.
– Во двор! – кричу я.
Мы свернули с дороги. Проскакиваем между домами. Мчимся через скверик.
Я успеваю повернуть голову.
Тут зеркальная волна катится медленнее. Вдали от улицы, образованной плотно стоящими высотками, она – ниже.
И все равно – двигается быстрее нас!
Ветер превращается в ураган.
Как подрубленные, кренятся деревья. Мчатся по воздуху листья и обломанные ветки.
Шквальный порыв сбивает Ксюху с ног. Будто невидимая рука поднимает её в воздух и швыряет о стену. Я хватаю девочку в охапку и ныряю в подъезд.
За мной бегут остальные.
Мы взлетаем по ступеням. Сердце колотит в висок. И вдруг замирает. Будто само время останавливается. Воздух тяжелеет. Горячёй смолой вливается в лёгкие.
Над нами площадка между этажами. Не знаю, какая по счёту.
В ушах – монотонный гул. Сквозь него доносится скрежет. У меня на глазах деревянные рамы проминаются внутрь. Осколки окон летят хрустальными брызгами.
Падаем, вжимаясь в лестницу. Плечом я закрываю голову Майи.
Наши тела подбрасывает вверх.
Будто лестница ожила и стряхнула людей, как букашек.
Нас крутит и бьёт о стены.
А потом, вдохом великана, подхватывает и тянет к выбитому окну. Мы с Султаном цепляемся за решётку перил. Более лёгкая Майя проносится мимо. Я вздрагиваю, едва успеваю поймать её за руку. И сам лечу следом.
Недолго. Кто-то держит меня за щиколотку.
Крот.
А его страхует Султан.
Круглые глаза Индейца блестят у нижней площадки. Белеющие пальцы намертво обнимают ручку стальной двери.
«Где же Ксения?!» – холодом обдаёт мысль.
И тут только я чувствую живой комок, повисший на левой моей ноге. «Комок» орёт от страха. Но все равно ничего не слышно.
Ещё один ураганный порыв.
Дыхание перехватывает.
В глазах темнеет.
Всё смешивается вокруг. Кажется, Индейца вместе с ручкой оторвало от двери. Пролетая, он ударил Крота. Тот разжал пальцы и меня швырнуло к окну.
Майя успела схватиться за антенный провод кабельного TV. А я вместе с Ксюхой вылетел в окно.
Последнее, что запомнил – дикий взгляд Индейца. Каким-то чудом юноша висел в оконном проёме. И мертвой хваткой держал за плечи мой разгрузочный жилет. Ткань медленно ползла по шву…
Глава 12
Тусклый свет пробивается сквозь веки.
Я открыл глаза. И обнаружил себя в обнимку с толстым суком.
До земли далеко.
Я – на дереве. Высокий клён посреди двора.
Как я здесь оказался?
Не помню.
Всё тело ноет. В ушах звенит.
– Эй, ты цел? – поинтересовался кто-то.
– Кажется, – буркнул я. И удивился: с кем тут, на дереве, можно разговаривать? Глянул вверх.
Ксения изобразила подобие улыбки.
Сейчас она – у самой верхушки клёна. И кажется, боится шевельнуться. Намертво вцепилась в тонкую ветку. Обвила её руками и ногами. Жаль, опора – более, чем сомнительная. Даже при слабом ветре Ксению качает.
– Наверное, трудно было туда залазить? – пробормотал я.
Девочка скривилась.
– Извини, – выдавил я. В голове слегка шумело. А мысли были неповоротливые и тягучие.
Я закрыл глаза. Моргнул. Опять посмотрел наверх.
Ксения оставалась в прежней позе.
– И что ты там делаешь?
– В смысле? – возмутилась она.
– Долго ещё собираешься там сидеть?
Она поморщилась и глухо озвучила:
– Не знаю. Я боюсь.
Хм-м.
Неприятно.
До земли – метров десять.
А если ветер усилится – тонкая опора может и не выдержать.
– Ксения, хватит. Давай, спускайся!
Она глянула вниз и зажмурилась:
– Я не могу!
Самому туда лезть? Но подо мной ветка точно обломится.
Завертел головой, озираясь по сторонам. Двор был безлюден. И в окнах никого не видать. Куда исчезли остальные?
Хотя… чем они помогут?
– Денис, – всхлипнула девочка, – Сними меня отсюда!
– Спокойно. Только не рыпайся! Я иду…
Вскарабкался выше. Здесь колебания клёна – куда заметнее. Верхушка раскачивается, словно маятник.
– Денис, – жалобно выдавила Ксюха, – Кажется, у меня морская болезнь.
– Чепуха. Тут даже озера нету!
Я остановился. Потёр саднившие под бинтами ладони. Ещё бы чуток ближе…
Нельзя.
Махнул ей рукой:
– Лезь, не бойся. Я подстрахую.
Она боязливо глянула на меня. И стала спускаться.
Упёрлась левой подошвой в сук. Тот хрустнул и обломился.
– Ой!
– Нормально, Ксюня.
– Ничего нормального! Я боюсь!
Порывы ветра крепчали.
Я приподнялся, насколько мог. Схватил её за ботинок. И дёрнул.
Звонкий вопль. Треск веток.
