Кристофер Банч - Лики огня
Раненый 'раум скорчился, молча превозмогая боль, пока его товарищи торопливо обирали с мусфиев оружие. Потом другой 'раум опустился рядом с ним на колени:
— Идти сможешь?
— Конечно. Я просто ранен.
— Тогда пошли. Нужно убраться отсюда, пока их не начали разыскивать.
Раненый 'раум тяжело поднялся, поддерживаемый товарищами, и все растаяли в темноте.
Были и другие нападения на мусфиев, но ни одно не прошло столь успешно, как в Лаункестоне.
На следующий день Вленсинг приказал взять новых заложников. Средства массовой информации, в особенности «Матин», получили распоряжение широко оповестить об этом.
— Мне нужен доброволец для кое-какой грязной работенки, — сказал мил Хедли.
Сент Эрик Пенвит оглянулся и убедился, что кроме них двоих в палатке никого нет.
— Надо думать, лучше меня кандидата не нашлось?
— Ты все понял правильно.
— Не знаю, гожусь ли я для таких дел… Это рискованно?
— А черт его знает. По-моему, не очень. По крайней мере, поначалу.
— И что я должен делать? — поинтересовался Пенвит.
— Вернуться домой.
— Прошу прощения?
— Корпусу нужен агент в среде рантье. Мы хотим, чтобы ты потихоньку вернулся в свою семью и принял роль беспутного молодого человека, который прошел через ужасные испытания службы в Корпусе, а теперь разочаровался во всем и не интересуется ни людьми, ни мусфиями. Будешь прожигать жизнь и одновременно поглядывать, как они там, рантье. Кто ведет с мусфиями свою игру, кто воспринимает их со всей серьезностью, а кто не против перейти на нашу сторону.
— М-м-м… — Пенвит задумался. — Вообще-то я никогда не произносил зажигательных патриотических речей, и мои бывшие дружки слишком тупы, чтобы всерьез заинтересоваться тем, где я был и кто я такой на самом деле. Думаю, разоблачение мне не грозит. Семьи тоже можно не опасаться. Для них я всего лишь ребенок. И мне действительно осточертело носить форму. Будет очень приятно переодеться в штатское. И все же я должен сказать «нет».
— Почему, черт возьми?
Пенвит сделал глубокий вдох.
— Потому что у меня будет чувство, точно я сбежал. Вернулся к шампанскому и прочим прелестям, пока вы тут истекаете потом. Нет. Чем больше я думаю об этом, тем меньше эта идея мне нравится.
— Ладно, — сказал Хедли. — Попробуем зайти с другой стороны. Я поручаю тебе независимое расследование, потому что считаю, что там от тебя пользы будет больше.
— Ну, если ты так ставишь вопрос, то у меня, ясное дело, выбора нет. Какую поддержку вы мне обеспечите?
— Через день или два мы высадим тебя на окраине Леггета. Дадим тебе стандартный передатчик, который ты ни в коем случае не должен держать при себе. Выходи на связь с нами раз в два-три дня. Еще ты получишь устройства для кодирования и уплотнения записи, их желательно держать под рукой. В основном ты нам нужен в качестве наблюдателя, не больше. Если только ситуация не станет хуже — для мусфиев, я имею в виду. В случае чего мы попытаемся тебя вытащить. Вопросы есть?
Пенвит задумался.
— Вроде бы нет. Думаю, это будет приятно — мыться, когда захочешь, а не только под дождем.
— Вот что мне пришло в голову, — заявил Иоситаро, выключая передачу последних известий. — Борьба продолжается, а мы вроде как остаемся в стороне, хотя поначалу все планировалось совсем иначе. А кто все это придумал, разве не мы? Мне это надоело. Я тоже хочу участвовать в игре.
— Каким образом? — спросил Гарвин.
— Одна попытка добраться до этого чертова Вленсинга уже была, — ответил Ньянгу. — Почему бы не попробовать еще раз?
— Почему ты думаешь, что теперь мы добьемся успеха?
— Потому что на этот раз я сам подберу себе команду и постараюсь обойтись безо всякой супертехники. Посмотрим, как у него получится перехитрить таких больших и умных ребяток, как мы.
— Как твой непосредственный начальник, — заявил Гарвин, — я даю свое разрешение. Можешь сообщить об этом Ангаре и Джону. Ты ведь собираешься поставить их в известность?
— Конечно, мой командир.
— Хорош друг, ничего не скажешь. Бросаешь меня одного в джунглях, где можно со скуки сдохнуть.
— Спорю, мой пример вдохновит тебя, и ты тоже придумаешь какую-нибудь гадость в этом роде.
Спустя четыре дня на Биржу труда в Сее зашли двое мужчин и две женщины. Рассмотрев предложенные варианты, они отклонили шахты Силитрика и остановили свой выбор на строительстве новой мусфийской базы, ведущемся на высокогорном плато острова Дхарма.
Не проявив особого интереса ни к характеру, ни к продолжительности будущей работы, они повесили на плечи свои на удивление тяжелые сумки и погрузились на борт небольшого грузового корабля, который, пролетев четверть мира, доставил их на затянутое туманом высокогорное плато. Некоторые из летевших с ними до сих пор были знакомы с мусфиями лишь заочно, по холо, и испытали подлинное потрясение, увидев чужеземцев. Однако таинственную четверку облик их нанимателей, похоже, ничуть не взволновал.
Надзиратели из числа людей разбили рабочих на команды, разместили их по грязным баракам и зачитали установленные правила и распоряжения, а также сообщили, что рабочий день начнется на рассвете следующего дня и будет продолжаться тринадцать часов. Столько же отводилось на отдых и еще один час — на доставку к месту работы и обратно.
В первый же день четверка на работу не вышла. Однако это осталось незамеченным — ночью в административном здании вспыхнул огонь. Да и в целом день прошел хаотически из-за бесконечных разборок, кто где будет работать, кто станет пусть маленьким, но начальником и, соответственно, кто будет больше получать.
Четверка — а это были Ньянгу Иоситаро, Моника Лир, финф Вал Хекмайер и Дарод Монтагна — устроив ночной пожар в административном здании и воспользовавшись возникшей суматохой, отыскала лазейку в охране лагеря и выскользнула из него на болота.
После долгих поисков они обнаружили ход, ведущий внутрь одного из холмов. С оружием наготове они пошли по нему и оказались в пещере, достаточно большой, чтобы там можно было стоять. Прежде чем устроиться тут на ночь, они задались вопросом, что за создание вырыло эту пещеру в недрах все еще до конца не исследованной планеты, от всей души надеясь, что оно нашло себе более подходящее место обитания или, по крайней мере, не было плотоядным. Однако ничто не потревожило их сон, и на следующее утро они подобрались поближе к строительной площадке и приступили к наблюдению, надеясь углядеть свою жертву.
Местность почти все время окутывал туман, но это лишь облегчило их задачу. Очень редко мимо пробегали мусфии с фонарями, в своей благодушной самонадеянности не считавшие нужным в столь удаленном месте таскать с собой датчики теплового излучения.
Построив вокруг базы несколько укрытий, чтобы дважды подряд не останавливаться в одном месте, четверка разбилась на пары; одна всегда спала ночью и дежурила днем, а вторая — наоборот. Над головой то и дело проносились «аксаи», «винты» и «велвы», приземляясь на взлетно-посадочных площадках, число которых увеличивалось с каждым днем. Район базы патрулировали воздушные корабли и наземные группы охраны, не интересовавшиеся ничем, выходящим за пределы своих непосредственных* задач.
Спустя пять дней четверка снова собралась в пещере и устроила себе роскошный ужин из сухого рациона с самоподогревом.
— Ничего утешительного из своих наблюдений я не вынес, — сообщил Иоситаро. — Мусфии слишком хорошо охраняют территорию базы. Выбраться наружу за пределы периметра для нас не составило проблем, а попытка вернуться обратно и подобраться поближе к зданиям может окончиться скверно. К тому же я не заметил ни одного мусфия в ранге Вленсинга.
— Полностью согласна, — заявила Монтагна. — Как снайпер, я надеялась, что можно будет застрелить его издалека. Но мешает этот проклятый туман.
— По той же причине не годится и ракетная установка, — вступил в разговор Хекмайер. — Даже если мы сможем сделать выстрел, как найти этого ублюдка?
— Не говоря уж о том, чтобы после выстрела унести свою задницу до того, как тебя укоротят эдак на метр, — подвела итог обсуждению Моника.
— И все же мне чертовски не хочется уходить отсюда несолоно хлебавши, — признался Ньянгу. — Можно было бы рискнуть пробраться на территорию базы, взорвать, скажем, один из кораблей и, когда начнется паника, прорваться за ограждения, стреляя в каждого, кто подвернется под руку.
— И какой толк? — спросила Моника. — По-моему, мы это уже проходили, босс. Устроить шум, треск и смыться, а спустя неделю или месяц кусать себе локти, поняв, что можно было добиться гораздо более серьезного результата, оказавшись здесь. Мы уже знаем, как у мусфиев все тут организовано. Весьма неряшливо, кстати, насколько я могу судить. Они, наверно, вбили себе в голову, что из-за гоблинов вроде нас волноваться нечего. Одно могу сказать — мне хотелось бы вернуться сюда, придумав что-нибудь получше, чтобы можно было устроить им отличный фейерверк.
