Сэй Алек - Рейхов сын
- А если не смогу?
- Тогда в марте или апреле русские начнут десантную операцию на Аляске. - спокойно, словно речь шла о погоде, заметил Президент. - И я вовсе не уверен, что с их десантом мы справимся столь же легко, как с японским в Австралии.
- Это будет катастрофа, Франк, мы трое это знаем. - сенатор отставил чашку с недопитым чаем и подвинул к себе заранее подготовленную Халлом папку. - Ладно, давайте поглядим, что вы там выторговали, джентльмены.
Несколько минут он внимательно изучал документы, то хмыкал, то кривился, словно от зубной боли.
- Значит, - наконец произнес сенатор, и закрыл папку, - с Филипинами мы можем распрощаться окончательно и бесповоротно? Жаль, мы их честно украли.
- Увы, Джеймс. - развел руками Халл. - В этом вопросе кабинет князя Коноэ Фумимара абсолютно непреклонен. Все что севернее Новой Ирландии, восточнее Никобарских островов, западнее Баирики и южнее Карафуто (16) они считают своим и только своим.
- Скверно. - вздохнул Бирнс. - Но хоть от претензий на Новую Гвинею они отказались, хотя нам-то с этого острова какая выгода, если там из полезных ископаемых одни папуасы? Заболоченные джунгли и в Латинской Америке есть, а пальм с пляжами и во Флориде хватает.
- Дальнебомбардировочная авиация и там, и там ни к чему, а вот с Новой Гвинеи можно развить славное наступление на те же Филипины, да и на Калимантан. - заметил Госсекретарь. - К тому же нам, в качестве приза, достаются Австралия и Канада.
- А они об этом знают? - фыркнул сенатор.
- А их мнение кого-то интересует? - вскинул брови в деланном изумлении Халл.
- К тому же, - добавил Рузвельт, - никто не собирается принимать их в состав США, по крайней мере - в ближайшие лет двадцать. Ты же не предлагаешь сделать штатом находящуюся в том же положении Кубу?
- На кой черт она нам сдалась? - мрачно усмехнулся Джеймс Бирнс. - Своих нищебродов достаточно, не хватало еще о тамошних латиносах и нигерах заботиться. Нда, но надо будет как-то аккуратнее с этой информацией, не нужна нам огласка нашего протекционизма. Ладно, подумаю под каким соусом это блюдо подать. Размен, в целом, для нас не обидный выходит, а вот Великобритания будет потере этих своих доминионов отнюдь не рада.
- Они нам должны за военные поставки, можно будет часть долга списать, подсластить пилюлю, так сказать. - задумчиво произнес Халл.
- Корди, как ты умудряешься работать в нашей стране Госсекретарем, если готов подарить кому-то беззащитному, кого мы грабим, денежки наших банков? - насмешливо вопросил сенатор. - Ладно, не отвечай. Каков во всем этом деле интерес немцев и Советов?
- Японцы уступают Сталину Южный Сахалин и признают Северный Китай, неподконтрольный Чан Кайши, зоной его интересов. - ответил Рузвельт. - Также сдают княжество Мэнцзян монголам.
- Надо же, кто от дележа мирового пирога крохи прихватил. - хохотнул сенатор.
- Тибет, - продолжил Президент, - остается в зоне влияния Англии, Южный и Центральный Китай немцы с японцами делят на зоны влияния между собой. Что-то, совсем немного, достанется Италии. Вроде бы Тайвань, если наша разведка не ошибается.
- Так-так-так. - Бирнс побарабанил пальцами по столешнице. - Это что же, выходит все наши вложения в Китай ни то ухнули, ни то ахнули? Ты помнишь на какую сумму мы им одних техники и вооружений поставили?
- Джейми, ну не пытайся казаться дураком. - вздохнул Рузвельт. - Естественно, что по-хорошему у них раздел не выйдет, вот мы туда и влезем под шумок. Китай, в ближайшие годы, будет большим лоскутным одеялом, которое каждый будет тянуть на себя.
- Я пытаюсь казаться Конгрессом. - съязвил сенатор. - Хотя, да, это все равно что пытаться казаться дураком. Но, старина, ты понимаешь, что этот договор… это не совсем уверенная и решительная победа над подлым и коварным врагом? Ты осознаешь, чем он грозит лично тебе?
- Да, Джеймс. - Франклин Делано как-то поник, скорчился в своем инвалидном кресле. - Я все понимаю. Но, черт возьми, я сделал все что мог, и вряд ли кто-то мог сделать большее. К тому же я стар, болен и устал - не в моем состоянии бояться отрешения от власти. Пора уступить дорогу более молодым и доживать свой век в тишине и покое. Мое президентство началось в условиях небывалого кризиса, Джейми. Кризиса, какого еще не знали США. Сейчас, сразу после заключения мира, я могу оставить свой пост со спокойным сердцем - наша экономика снова на подъеме, а вооруженные силы и военно-морской флот сильны, как никогда в истории. Да, я заслужил тишину и покой…
- Браво, хорошая речь. - Бирнс похлопал в ладоши. - Примерно в этом ключе и подготовь ее для выступления перед конгрессменами. А мне, уж будь добр, по мозгам не езди. Ты уже опредилился с преемником?
- Ну разумеется. - улыбнулся Рузвельт.
- Хм, и кто он? Погоди, дай-ка угадаю сам. Этого человека не должны связывать напрямую с тобой, не так ли?
Рузвельт молча, с улыбкой, кивнул.
- Значит политики отпадают, остаются только военные. - Бирнс наморщил лоб. - Начальник твоего штаба, адмирал Леги? Нет, не соответствует первому условию, к тому же штабист. Значит, кто-то из героев битв за Атлантику и Тихий океан. Скорее даже только за Тихий - на Атлантическом театре у нас особых успехов не было, если не вспоминать про действия «блинков». (17)
Рузвельт снова кивнул, с интересом наблюдая за сенатором.
- Хм, кто же у нас там есть из идио… Я хотел сказать, из героев войны. Макартур?
Рузвельт усмехнулся.
- Согласен, он не самым блестящим образом себя проявил, мясник чертов. Холси? Нет, хоть авианосцы он и сохранил, но Мидуэй не отстоял. Хотя, конечно, герой конченный.
Рузвельт вновь усмехнулся и налил себе в чашку новую порцию чая.
- Флетчер погиб, Брауну не простят то, что в Коралловом море он недобил японцев, и, вместо этого, унес свою задницу подальше… Наступлением в Новой Гвинее командовал Паттон, десантом на Мидуэй - Шмидт… Нет, мелко все как-то. Не то. К тому же Паттон законченный хам.
Корделл Халл кашлянул.
- Да помню я, что операциями по освобождению Мидуэя и очистке Алеутских островов руководил вице-адмирал Раймонд Спрюэнс, Корди. - отмахнулся от Госсекретаря Бирнс. - Неплохая кандидатура, если с ним удалось договориться, конечно. Но неидеальная.
- Нет, неидеальная, старина. - мягко улыбнулся Президент.
- Тогда лично мне твой выбор очевиден. - усмехнулся сенатор. - Но я полагал, что он тебя недолюбливает.
- А я не молоденькая девушка, чтобы меня морячки любили. - усмехнулся Рузвельт в ответ.
Из предвыборной речи 33-го президента США
…Пережив подлое, коварное нападение на нашу военную базу «Перл-Харбор», ряд побед и поражений в дальнейшем, мы, народ Соединенных Штатов, проявили качества настоящего бойца. Как боксер на ринге, получивший несколько мощных ударов, наша страна смогла собраться, сконцентрировать все наши резервы, все наше мужество, целеустремленность и волю к победе, а затем отправить противника в нокаут. Вступая в войну с гораздо более слабыми армией и флотом, чем Япония и ее союзники, мы закончили ее усилившись, поднявшись к невиданным ранее высотам и теперь, без сомнения, являемся самой могущественной державой на Земле. Державой, сильной не только пушками, самолетами и кораблями - державой с сильной и современной экономикой, но, главное, державой, чей народ проявил воистину несгибаемый дух. Дух победителей и первопроходцев, каковыми были наши предки.
Все мы, и мужчины, и женщины, народ США, приложили усилия для этой победы, и если бы великие деятели прошлого, отцы-основатели нашей страны, встали сегодня из могил, они бы сказали нам: «Мы вами гордимся, американцы. Мы - великий и непобедимый народ»! И я тоже горжусь вами, сограждане. Я рад и горд тем, что я гражданин именно этой, и никакой иной страны!
Меня зовут Честер Нимиц, я адмирал флота и командующий нашими Тихоокеанскими вооруженными силами. И я баллотируюсь в президенты Соединенных Штатов Америки.
Москва, Наркомат Иностранных Дел
26 декабря 1942 г., 09 часов 40 минут
Двери за товарищем Литвиновым и графом Чиано затворились, отрезав их и их переводчиков от толпы журналистов, их неуемных вопросов и раздражающих фотовспышек. Министр иностранных дел Италии и Нарком тех же самых дел Советского Союза, заверив акул пера в самых радужных намерениях стран в отношении друг друга и непреходящей приверженности обоих государств идеям вечного мира, дружбы и благожелательности в иностранных делах, но ничего не сказав по сути, проследовали в зал для переговоров, где их уже дожидались представители обеих делегаций.
- Первым делом, господин министр, - едва Чиано и Литвинов заняли свои места за столом, НарКомИнДел обратился к своему визави, - позвольте мне, от имени Советского Правительства, выразить признательность как Вам, за Ваше личное участие в этих переговорах, так и кабинету господина Муссолини и Его Величеству Виктору-Эммануилу за решение провести эту встречу без посредничества третьих стран.
