Роман Афанасьев - Охотники ночного города
Кобылин обернулся. Труп все так же неподвижно лежал на кушетке и, судя по всему, вставать не собирался. Алекс невольно глянул на часы и нахмурился. Нужно было уходить. В здании стало подозрительно тихо, но и на связь никто не выходил…
— Пойдемте, — сказал Кобылин, — нам нужно уходить, и поскорей.
Инга закивала и, оттолкнувшись от стола, хромая, побрела к двери, стараясь не смотреть на труп, оставшийся на кушетке. Алекс двинулся следом за врачом, размышляя о том, кем приходился ей умерший. Друг? Родственник? Просто коллега? Черт возьми, как она еще может ходить после всего этого, как у нее сердечный приступ не случился.
Инга с опаской тронула рукой покосившуюся дверь, которую выбил охотник, и остановилась. Алексей поспешил к ней на помощь — старательно улыбаясь побелевшей от страха женщине, отпихнул дверь в сторону, освободив проход.
— Дайте я, — сказал он, видя, что она собирается выйти в коридор первой.
Инга остановилась, с тревогой оглянувшись на охотника, и тот постарался вложить в свою улыбку всю уверенность. Все еще улыбаясь, Кобылин шагнул вперед, в коридор, и в тот же миг внизу вновь ударили автоматы. Одна очередь, вторая, две одновременно… Кобылин пригнулся, вскинул руку, останавливая Ингу, что собралась шагнуть следом за ним. И в тот же момент ожила рация.
— Всем покинуть здание, — раздался голос Евгения. — Это гнездо. Всем немедленно покинуть здание.
Словно в подтверждение его слов из подвала снова донеслись выстрелы — одиночные, словно кто-то экономил патроны. Потом сверху тихо хлопнул пистолетный выстрел.
Женщина тихо всхлипнула, подалась назад и тихо заскулила, словно побитая собака. Кобылин не обратил на нее внимания — он завороженно смотрел вперед, в длинный темный коридор, расчерченный полосами света. Белые двери — те пять, что он не тронул, — медленно открывались. Неторопливо, словно во сне, и синхронно, как по команде, они бесшумно плыли в темноте белыми пятнами. Кобылин, следуя за их движением, медленно выпрямился, сжимая рукоять дробовика. И вздрогнул только тогда, когда из-за первой двери появилась темная фигура.
Инга завизжала и бросилась обратно в кабинет.
— Куда? — рявкнул очнувшийся от наваждения Кобылин. — Назад!
Он обернулся, пытаясь схватить врача за рукав, но промахнулся. Инга бросилась к столу, отбросила в сторону кресло и, всхлипывая, забилась под стол. Кобылин выругался и обернулся.
В коридоре стало тесно. Десяток человеческих силуэтов, казавшихся фигурками, вырезанными из черной бумаги, медленно надвигался на охотника. Он уставился на них, зачарованный их медленными и неторопливыми движениями, шаркающей походкой и непоколебимой уверенностью ледника, сходящего с гор. И лишь когда первая фигура шагнула в полосу света, льющегося из окна, охотник вздрогнул.
Это был пожилой человек с седой бородкой. Одет он был в темный поношенный костюм, на ногах — стоптанные ботинки. Обычный пенсионер, зашедший в гости к другу или на процедуру в больницу… Вот только его голова была неестественно склонена к самому плечу, выпученные глаза смотрели в разные стороны, а из раскрытого рта свисал язык. Кобылин шумно сглотнул.
Бледное, обескровленное лицо старика вздрогнуло, голова шевельнулась, и невидящие глаза повернулись к охотнику, словно пытаясь рассмотреть его в темноте. Тело покойника дернулось, словно получив команду, руки вскинулись, и растопыренные, словно когти, пальцы указали на охотника. Старик качнулся вперед, зашаркал быстрее, и Кобылин вдруг понял, что за спиной покойника толпятся остальные, что успели нагнать его. Белые халаты врачей, зимние пуховики, кожаная куртка — вся одежда была изодрана в клочья и залита кровью. Бледные лица медленно качалась в темноте, неторопливо плывя к застывшему от ужаса человеку.
Кобылин, не в силах шевельнуться, наблюдал за тем, как зомби приближаются. Их размеренная, ни на что не похожая походка гипнотизировала. Медленные движения, скованные, неловкие не казались опасными. Страшными, отвратительными, ужасающими до дрожи, но — не опасными…
Очнулся Алексей, когда под ногами вновь раздалась автоматная очередь и рация затрещала, выплескивая поток слов, которых нельзя было разобрать. Инга снова завизжала, и Кобылин словно проснулся. Он вскинул дробовик, прицелился в первого покойника, но потом опустил оружие. Зомби было одиннадцать. Они приближались плотной стеной, сгрудившись толпой, словно слившейся в одно единое и шевелящееся целое.
Кобылин взглянул направо — в тупик, где заканчивался коридор. Так и есть — в стене виднелась такая же дверь, как и та, сквозь которую он поднялся на второй этаж. Видимо, и в этом конце здания была лестница.
— Инга! — крикнул Алексей, оборачиваясь, — сюда, быстрее!
Но женщина лишь глухо застонала и заворочалась на полу, словно пытаясь забиться под стол еще глубже. Кобылин развернулся и бросился к ней.
Перескочив через опрокинутый стул, он резко нагнулся, вцепился в ноги женщины и бесцеремонно вытащил ее из-под стола. Инга закричала и забилась в его руках, как пойманная птица. Охотник отпустил ее, но когда врач встала на четвереньки и попыталась вновь спрятаться под стол, ухватил ее за воротник, дернул и потащил по полу, как мешок с картошкой.
Она рыдала в голос, била ногами, но Кобылин не обращал на это внимания — он знал, что у него осталось всего несколько минут. Стрельба в подвале возобновилась, на чердаке, наоборот, было тихо, а рация непрерывно шипела, как телевизор, настроенный на пустой канал. Скулы сводило судорогой от предчувствия беды, и Алекс всей кожей ощущал, как на него накатывает темная волна опасности.
Он выволок Ингу в коридор и бросил быстрый взгляд на покойников. За те секунды, что он отсутствовал, они подобрались еще ближе, до них оставалось не больше десятка метров. Двигались они медленно, не спеша, но охотника их медлительность не обманула. Он прекрасно понимал, что, будь зомби такими неуклюжими на самом деле, число их жертв было бы значительно ниже.
Кобылин свернул в тупичок, что оканчивался дверью на лестницу, так и не выпустив из кулака воротника Инги. Он дотащил ее до самых дверей, толкнул их рукой и только тогда остановился. Дверь была заперта. Отпустив врача, Алекс выпрямился и со всей силы ударил в двери ногой. Дюралевые створки затрещали, зазвенело матовое стекло, но двери выдержали. Инга, вскрикнув, скорчилась на полу, закрывая голову руками. Алекс стиснул зубы, отступил на пару шагов и с разбега кинулся на дверь. Плечо ударило в створки, боль пронзила руку, молнией отдалась в шею, и Алекс чуть не закричал. Дверь выдержала — она была сделана не из фанеры, как те, что вели в кабинеты, а надежно склепана из металла. Охотник, держась за ушибленное плечо, ударил ногой в матовое стекло. По нему пошли трещины, но оно удержалось, видно, было сделано противоударным. Кобылин ударил еще раз, чуть не вывихнул ногу, зашипел от боли в щиколотке и лишь тогда опомнился.
Отступив на шаг, он вытащил дробовик и вскинул его, целясь в трещины на матовом стекле. Замер на миг, прислушиваясь к себе. А потом опустил оружие, чувствуя, как волосы на голове становятся дыбом.
Там, за стеклом, проступила чья-то тень. Грузная, медлительная тень, что разрасталась на стекле темным пятном. Вот оно подступило вплотную к двери. Створки качнулись, словно к ним прикоснулось что-то тяжелое. А потом на дверь обрушился мощный удар, чуть не сорвавший ее с петель. По матовому стеклу зигзагами молний рассыпались новые трещины, Кобылин отшатнулся, закрывая лицо рукавом, и на дверь обрушился новый удар.
Алекс выпрямился, до боли сжимая дробовик онемевшими пальцами. Он видел, как там, за мутным стеклом, оживают другие тени. Их становилось все больше, и вскоре они слились в единую темную массу. Темный вал подступил к дверям, навалился на створки, словно мощный поток, и они поддались, начали медленно открываться.
Кобылин оглянулся. Поворот, что вел из тупичка в коридор, был освещен светом уличных фонарей. И на светлом полу уже были видны длинные тени тех существ, что подступали все ближе. Серые пятна на полу раскачивались, подступали ближе, и Кобылин понял, что у него осталось несколько секунд.
Свободной рукой он выдрал из кармана рацию и потыкал большим пальцем в кнопки.
— Гриша, — хрипло каркнул он в черную коробочку. — Григорий!
Напарник не отозвался, и Алексей переключился на первый канал, пытаясь связаться с координатором.
— Женя, — позвал он. — Черт! Ответь, Джеймс!
Черная коробочка рации разразилась хриплым треском, в котором ничто даже отдаленно не напоминало человеческий голос.
В этот момент из-за угла появился первый покойник — медлительный старик, выставивший перед собой руки со скрюченными пальцами, словно сведенными судорогой. За спиной Алексея в дверь снова ударил тяжелый прибой, и его осыпало стеклянным дождем. Старик качнулся вперед, зашипел и двинулся к людям, все быстрее и быстрее, словно чуя близкую добычу.
