Валентин Холмогоров - Проклятие Галактики
Миновав жилой модуль, они свернули в один из служебных коридоров и остановились возле медицинского тест-бокса, коих Ник насмотрелся в достатке во многих космопортах. Эстер что-то приложила к сенсору и кивнула в сторону отверстия, расположенного на передней панели прибора:
– Суй руку.
Ник повиновался. Что-то зашипело, он почувствовал, как вокруг его плеча сжимается манжета тонометра, на контрольном дисплее возникла зубчатая кривая пульса.
– Расслабься, а то тест завалишь, – вполголоса посоветовала девушка.
Тест-бокс коротко пискнул и нехотя отпустил руку Ника, дисплей мигнул зеленым. Эстер повторила процедуру, снова поднесла что-то к считывателю и удовлетворенно кивнула.
– Пойдемте, лейтенант Прайс. На десантных ботах когда-нибудь летали?
– Не доводилось.
– Ничего, освоитесь. Интерфейс и органы управления стандартные, уверена, что проблем не возникнет.
В десантном ангаре тоже было людно. Меж посадочными опорами челноков катались электрокары с тележками, груженными бомботарой, в несколько шаттлов, высившихся посреди палубы уродливыми угловатыми тушами, уже грузилась пехота, другие были пока еще опутаны плотной паутиной силовых магистралей и дата-кабелей, вокруг деловито суетились техники. Эстер обогнула несколько штабелей с боекомплектом для излучателей, непринужденно махнула кому-то рукой и, обругав не слишком ретиво убравшегося с дороги водителя погрузчика, направилась к одному из стоявших в длинном ряду ботов с опущенной аппарелью.
Кабина оказалась довольно-таки просторной для корабля подобного класса.
– В правое, – скомандовала она, пресекая попытку Ника усесться в левое командирское кресло. – Сегодня я тут за главного, договорились?
Ник послушно опустился в правое кресло и потянулся за привязным ремнем. Эстер, гибко склонившись перед его сиденьем, снова коснулась чем-то вмонтированного в приборную панель сенсора, и его матовая поверхность вспыхнула многоцветными огнями индикации, а перед глазами развернулись проекционные дисплеи. Ник привычно потянулся было к модулю нейроинтерфейса, но Эстер снова остановила его:
– Не надо, иначе корабль распознает подмену. Сегодня поработаем руками.
– Как скажете, сэм капитан, – бодро откликнулся Ник. – Так даже интереснее.
Эстер пристально посмотрела на него и включила цикл предстартовой проверки. За перегородкой кабины послышался грохот, возня и шум множества голосов – началась погрузка пехоты. Распахнулась дверь, и в проеме появилась казавшаяся непропорционально маленькой голова, покрытая ежиком коротко остриженных темно-зеленых волос. Голова нелепо торчала из широкоплечего десантного пауэрсьюта, как одинокая кочка посреди болота. Нежданный гость внимательно осмотрел Эстер, остановил пристальный взгляд на Нике, после чего в дверной проем просунулась украшенная вздутыми венами экзоскелета клешня и швырнула на пол пару легких поликомпозитных бронежилетов.
– Нацепите на всякий случай, там, внизу, говорят, постреливают, – произнесла голова и скрылась в проеме, с грохотом захлопнув за собой дверь. Снаружи донесся густой бас, пробубнил что-то неразборчивое – Ник сумел различить только короткую фразу «а там – баба!», после чего в десантном отсеке грянули раскаты дружного хохота. Эстер недовольно поморщилась, бросила Нику: «Дверь заблокируй», после чего включила интерком:
– Четыре-девять-три, запускаемся.
– Четыре-девять-три, разрешили запуск, – откликнулся диспетчер старта. – Занимайте предварительный по готовности.
Эстер последовательно запустила первый и второй маршевые двигатели, плавно переместив рычаги управления от себя. Подкатился тягач, ухватил челнок за носовую опору шасси и ловко установил его на транспортер, медленно и лениво потянувший шаттл в сторону стартового ангара. Меж тем в кабине продолжались последние предполетные проверки.
– КДСУ?
– Включено.
– Система орбитальной ориентации?
– Синхронизирована.
– Система стабилизации курса?
– В положении «нейтрально».
– Давление по отсекам?
– Стабилизировано.
– Позиция крана закрытия аппарели?
– Блокирована.
– Стояночные?
– Сняты, отключены.
– Четыре-девять-три, на предварительном, – громко произнесла Эстер, переключившись на канал внешней связи.
– Четыре-девять-три, занимайте исполнительный, – охотно откликнулся интерком. – Для сведения, там четыреста тридцатый ожидает пересечения, не зацепите на рулении.
– Разрешили исполнительный, четыре-девять-три. Малый газ.
Ник тронул рычаги управления, и машина плавно оторвалась от настила палубы, вплыла в стартовый ангар, и позади нее тяжело сомкнулись створки транспортной палубы. Взвыли насосы, откачивая из отсека воздух. Вслед за этим медленно, величественно распахнулись внешние люки, и внутрь хлынул ослепительно-белый свет Эльбариуса, в котором, как в безбрежном океане, купалась бело-голубая равнина Калориса. Блеснули яркими искрами оледеневшие кристаллы воздуха, уплывая в разверзшуюся перед ними пустоту. Ник включил внутреннюю связь и, подмигнув своей напарнице, произнес в коммуникатор:
– Добрый день, уважаемые господа пассажиры. Экипаж рад приветствовать вас на борту десантного бота с бортовым номером четыре-девять-три, выполняющего рейс «Проклятие Галактики» – Калорис. К сожалению, у нас не имеется прохладительных напитков и нейрофильмов, поэтому займите, пожалуйста, ваши места, приведите спинки кресел в вертикальное положение, пристегните привязные ремни, уберите подальше посторонние предметы и покрепче за что-нибудь держитесь, чтобы ваш завтрак случайно не оказался снаружи. Экипаж желает вам приятного полета.
За плотно закрытой дверью кабины послышались смешки и одобрительный гул. Эстер бросила в сторону Ника быстрый взгляд и снова включила интерком:
– Четыре-девять-три, на исполнительном. Старт с курсом пятьдесят три, промежуточная орбита с апоапсидой семь-семьдесят шесть.
– Занимайте промежуточную, четыре-девять-три, после выхода работайте со станцией «Калорис-орбита» на тридцать пятом канале. Старт по готовности.
– Разрешили старт, четыре-девять-три. – откликнулась Эстер и, повернувшись к Нику, добавила: – Номинал.
Протянув руку, Ник передвинул оба рычага управления двигателями до упора от себя, выводя силовые установки в режим максимальной тяги. Корабль вздрогнул, вибрация на короткий миг усилилась и сошла на нет, что-то зазвенело за спиной и тут же стихло. Шаттл рванулся вперед, окунулся в океан яркого света и, почувствовав свободу, начал уверенно набирать скорость, отдавшись предвечной космической стихии. Эстер внимательно отслеживала все возрастающее расстояние до материнского корабля и, когда оно достигло установленных регламентом значений, скомандовала:
– Безопасная дистанция. Шасси убрать.
– Кран уборки включен, – глядя на индикаторы положения стоек шасси, отрапортовал Ник. – Шасси убраны, в замках, створки закрыты, герметизированы. Контрольные погасли.
– Работаем схему выхода до промежуточной орбиты, – сказала Эстер. – А у тебя неплохо получается.
– Я люблю летать, – пожал плечами Ник, – похоже, это единственное, что мне теперь осталось.
Вход в атмосферу прошел без каких-либо происшествий: челнок благополучно преодолел ее плотные слои, развернул аэродинамические плоскости и начал снижение. С борта гиперлинкора было получено указание на посадку в западном полушарии планеты на одной из затерянных в местных лесах космобаз – вероятно, именно здесь аналитики ожидали активизации действий противника либо просто решили блокировать базу с целью не допустить высадки вражеских подкреплений. Над пересекающей весь континент высокой горной грядой растянулся массивный грозовой фронт: переключив центральный проектор в режим метеорадара, Ник убедился в том, что небо буквально затянуто хищными алыми пятнами грозовых засветок. Шаттл уже успел изрядно снизиться, и потому пытаться обойти грозу по верхам означало бы сжечь почти все оставшееся на борту топливо. Заложив разворот, Ник уверенно направил машину в разрывы облаков, надеясь проскочить меж вершинами громоздящихся перед ним гигантских черных с проседью грозовых наковален.
На одиннадцати тысячах челнок стало изрядно трясти. Насыщенная электричеством атмосфера ожила, подхватив крошечную песчинку, несущую в себе несколько десятков живых человеческих душ, и принялась неистово швырять то вверх, то вниз, забавляясь ею, точно новой игрушкой. Эстер начала интенсивно шуровать хендстиком, безуспешно стараясь скомпенсировать попеременно возникающие крены, автоматика протестующе взвизгнула, нервно заерзали рычаги управления атмосферными двигателями, поддаваясь попыткам автомата контроля тяги выровнять машину.
– Оставь! – прикрикнул на нее Ник, схватив за рукав. – Он сам справится. Не мучай птичку!
