Алексей Бобл - Пуля-Квант
Я вздрогнул. Возникла догадка: а ведь наш Кирилл знал все наперед! Взял «пулю» для зарядника из рюкзака Лесника. Перед глазами встала картина: кусты с пологом ржавых волос, на земле валяются примус, портянки, еще какие-то вещи, рюкзак вывернутый. «Пулю» искал тогда Кирилл. Знал, что Григорович не успеет… А может, простое совпадение? Нет. В Зоне не бывает совпадений. Все было предопределено. Все так и случилось. И Кирилл сознательно пошел на смерть. Ведь он ждал, не поворачивал рубильник. Ждал, когда сектант выстрелит. Когда придет время умереть. Чтобы похоронить вместе с собой ту тварь, что поселилась в нем… Но кое-что пошло не так - наверное, он думал, что Курортник спрыгнет к убежищу, а не бросится вытаскивать его, Кирилла, уже почти превратившегося в какое-то другое существо… Он плохо знал Курортника. Я тряхнул головой.
Потом. Выходят в госпитале Григоровича, буду говорить с ним.
Пока бинтовали Отмеля, я все боялся глядеть на часы. Боялся выйти на поверхность и одновременно жаждал этого. Два желания снова разрывали меня на части, я не мог выбрать. Как тогда, у траншеи: бежать на помощь Лехе или вскрыть дверь, привести в чувство Кирилла, набрать код…
Только тогда все решали секунды, а сейчас времени было предостаточно. И это мучило меня.
Пискнули часы Отмеля. Я дернулся.
Он поставил винтовку на приклад. Кряхтя и опираясь на ствол, поднялся. Арден вскочил, ощерился и часто задышал.
- Открываем. Всем прижаться к восточной стене. Пригоршня, Химик, встаньте по сторонам у входа. Я открываю, выхожу, Лабус сразу за мной. Если меня или Лабуса ранят, убьют или еще что-то такое произойдет… - Юра выдержал паузу, обвел взглядом убежище, - то дверь закрыть. Нас не втаскивать обратно. Всем ясно?
Сталкеры кивнули, из темноты раздалось несколько «да» вперемежку с «ясно».
- По команде «открываю»…
- У меня патронов нет, - произнес я. Пригоршня протянул мне магазин.
Я перезарядил пулемет. Отмель набрал код и повернул запирающие рычаги.
- Открываю!
Химик с Пригоршней подняли оружие.
Отмель распахнул дверь, выпрыгнул в траншею, я шагнул в проем. Почему так светло? Солнце ведь село давно. В проходе чисто. Отмель сидит, прижавшись здоровым плечом к двери.
Я забрался на бруствер и замер. Изо рта валил пар. Я опустил пулемет. Ровно светили два прожектора с верхнего яруса установки. Над головой ночное небо, откуда падают крупные хлопья снега. Кругом белым-бело. Снег спрятал трупы мутантов. Укрыл толстым одеялом пепелища. Снежинки кружились, посверкивая в желтых лучах.
Я посмотрел на установку, туда, где между двумя широкими раструбами остались Кирилл и Леха. Площадка была пуста. Конструкцию из хромированных балок, провода и агрегаты припорошило снегом. Никаких следов кругом. И ни мертвых, ни живых… Ровный белый ковер.
- Леха… - прошептал я. - Где ты? - Нагнулся, зачерпнул горсть снега, приложил к лицу.
Растер. Кожу обожгло - это ерунда, потому что не видно, как слезы текут из глаз.
Ерунда.
Ерунда.
Эпилог
[Кирилл Войтковский]
Кирилл, ты с нами? Я остановился на ступеньках, набрасывая куртку на плечи. Ребята ждали. Миниатюрная курносая Леночка с детскими косичками и долговязый серьезный Эдик. Коллеги из моего отдела, в который я совсем недавно влился, использовали любой повод, чтобы расспросить меня о Зоне и событиях на Янтаре.
В киевский офис Григоровича я попал три дня назад, и весть об этом за час облетела всю контору. На меня смотрели во все глаза в столовой, в коридорах, в комнату невзначай заглядывали незнакомые люди. Первые два дня я злился, чужое любопытство раздражало, но на третий ажиотаж поутих. Наверное, приструнил всех Сергей Грушко, зам Григоровича по общим вопросам. Всегда спокойный, рассудительный и в курсе всего, что творилось в отделах, он контролировал разработки и реализацию проектов. Это он уладил формальности с руководством завода в Кривом Роге, где я трудился до командировки в Зону, и с переездом в Киев помог.
- Нет, у меня дела.
- Ты же обещал… - Леночка обиженно поджала губы.
- Кирилл… - пробасил Эдик.
- Ну не могу. Извините, вправду дела.
Я сбежал по лестнице, толкнул массивную дверь и вышел на улицу. Светило яркое весеннее солнце, я зажмурился на мгновение. Над бульваром Лепсе - и кто такой этот Лепсе? - дул легкий ветерок, иногда проезжали машины. Пройдусь, пожалуй. На маршрутке от административного корпуса завода «Росток» до метро куда быстрее, но я пройдусь. Сегодня особый день. Сегодня я еду на Черепанову Гору, в Главный военный медицинский госпиталь.
Зеленела листва - скоро зацветет сирень. Я миновал заводскую проходную. Наверное, Григорович, как предприимчивый руководитель, не разделял производственную и исследовательскую базы, вот и наш офис примыкал к территории завода.
Город шумел - до конца рабочего дня далеко, мне некуда спешить. Грушко в курсе, что я еду в госпиталь, и предупредил завотделом.
Я зашагал к станции метро. Надо бы фруктов купить. Осмотрелся в поисках продуктового магазина. А, ладно, возле метро стоит супермаркет, туда зайду.
Странная все-таки штука жизнь. Пару месяцев назад я и не думал о переезде в Киев, Зона казалась далекой и неприступной. Люди, работающие внутри Периметра, были окружены тайной и недосягаемы. И вот - я теперь один из них. Хотя в Зоне пробыл всего неделю. Я вспомнил, как в детстве ходил с мамой смотреть парад 9-го Мая. С мальчишками удалось пробраться к военной технике, которая ожидала начала шествия, какой-то офицер пропустил нас к бронетранспортерам. Мы залезли внутрь бэтээра, крутили ручки, трогали руль, с умным видом задавали вопросы солдатам в парадных мундирах… А потом в школе, когда рассказывали одноклассникам о параде и технике, чувствовали себя причастными к чему-то большому, словно прикоснулись к тайне. Очень схожие ощущения были сейчас - наверное, детские впечатления самые яркие и невольно проводишь параллели, сравниваешь события. Только внимание со стороны друзей и новых коллег слегка угнетало - ясно же, что никакой я не герой. В Зоне попал в такой переплет… Теперь сам бы хотел разобраться в случившемся, вот и еду в госпиталь на эту встречу. Ладно, хватит мозги себе сушить, через час все выяснится.
Изменения в жизни мне нравились. Свадьбу, правда, пришлось отложить на неопределенный срок, но Надя не возражала, когда узнала, что мы переезжаем в Киев. Буду работать в крупной, успешной компании, одновременно учиться - поступлю в киевский Политех. Я решил идти по стопам Григоровича, подать документы на тот же факультет, что оканчивал мой руководитель. Иногда я задумывался: правильно ли поступаю, верно ли выбрал путь? И вообще, мое это решение или нет? Иногда чудилось, что в сознании появилось нечто новое, какая-то автономная область - второе «я». Оно определяло за меня, решало, а я был сторонним наблюдателем, всего лишь инструментом для продвижения к цели. Но потом второе «я» исчезало, и все это начинало казаться ерундой, игрой воображения.
От мыслей я очнулся в вестибюле метро, вспомнил, что проскочил супермаркет, пришлось возвращаться. Киев я еще плохо знаю, вдруг на Черепановой Горе не окажется магазинов. А без гостинцев в госпиталь как-то некрасиво.
* * *Уютный двор, окруженный стенами песочного цвета, напоминал территорию дома отдыха. Наверное, так и должно быть. Больные и раненые, проходящие реабилитацию военные, спортсмены чувствуют себя здесь как на отдыхе, среди чистых дорожек, аккуратно подстриженных кустиков, сказочных елей и цветочных клумб.
Шум города стих, здесь спокойно и как-то умиротворенно, никто никуда не спешит, не суетится. Я отыскал отделение военно-полевой хирургии, накинув на плечи белый халат, поднялся на второй этаж. Рядом с лестницей стоял обшарпанный стол, за ним сидела пожилая дежурная. Налив из электрического чайника кипятку в стакан, старуха зыркнула на меня недоверчиво и проворчала: «Халат? Халат есть… В какую палатку?» Я назвал номер. Она бросила в стакан щепотку заварки и буркнула: «Проходь…»
Я отыскал нужную палату. Дверь была приоткрыта, но я не сразу вошел, сначала заглянул в щель.
Под потолком в углу висел большой монитор, на котором разворачивалось крупное сражение. Лязгали доспехи, сверкали сабли, грохотали выстрелы. Раздался недовольный голос Отмеля:
- Я говорил тебе, нужно наемников покупать и к противнику засылать. Они легкие, дешевые, ораву за пять минут наклепать можно… Надо разрушать коммуникации и связь в тылу. Балда! Они бы шахты и всех колхозников у прусаков захватили. А ты: «Башни строить! Наука и развитие! Золота мало!»
- Ресурсы беречь надо, а наемники взбунтоваться могли, - бросил Григорович.
