Вадим Полищук - Лейтенант Магу
Менее пьяный комбат, заинтересованно уставился на своего офицера.
— Излагай.
— Я могу полностью покрыть недостачу, как наличными, так и закупив недостающую амуницию.
От такого заявления оба собутыльника даже немного протрезвели.
— У тебя есть три тысячи? — поинтересовался Толстокряков.
— Нет. Но я могу попросить у папы.
— Хотел бы и я иметь такого папу, — пробурчал под нос штаб-капитан, но вслух поддержал предложение лейтенанта. — А что, это был бы самый лучший выход для всех.
— То есть ты не против?
Председатель утвердительно кивнул.
— И я не против, но нужно еще Новославского уговорить.
— В таком случае, — влез в разговор старших офицеров Алекс, — я прошу вашего дозволения на поездку в Текуль.
— Ты мне лучше скажи, — прицельно-подозрительно уставился на лейтенанта Толстокряков, — зачем тебе это нужно? Это же твое жалованье почти за пять лет!
— Я, господин подполковник, в жаловании особо не нуждаюсь, мне нужно роту в боеспособное состояние привести, как можно скорее.
— Понимаю, — расплылся подполковник, — карьера — дело святое. Езжай.
Ни хрена Толстокряков не понял, решил, что имеет дело с очередным столичным карьеристом-чинодралом, готовым вложить в роту собственные деньги ради ускорения своей карьеры. Дальнейший разговор с пьяным начальством ни пользы, ни удовольствия принести уже не мог, поэтому Алекс поспешил откланяться.
Заматаев идею Магу поддержал всецело и горячо, так как уже отчаялся выбраться из Катериновки обратно в Текуль. Алекса же заботили не только хозяйственные дела, кроме них у него были еще и свои задумки.
В Текуле Алекс начал с похода на телеграф, в том, что Новославский с его предложением согласиться, он ничуть не сомневался. В столицу ушли сразу две телеграммы. Одна — отцу с просьбой о переводе денег, вторая — Августу Тизелю, внучек просил у дедушки еще полторы сотни штыков и четырехкратного увеличения поставок патронов к «шапсо». Дед, конечно, будет ворчать, хотя и понимает, что все эти железки Алексу не для баловства нужны. Ну да ничего, поворчит, поворчит, да и взыщет убытки с интенданства. Главное, чтобы все запрошенное быстрее прислал.
С телеграфа дорога лейтенанта Магу вела в штаб полка. Побрякивая саблей, он поднялся по ступенькам штабного крыльца, козырнул полковому знамени и направился в приемную Новославского.
— У себя?
— Занят, — отрезал сидевший в приемной адъютант.
Как и всякий строевой офицер, Алекс испытывал презрение ко всевозможной штабной братии, но этот конкретный адъютантик его почему-то бесил.
— Доложите, лейтенант Магу по хозяйственным делам роты.
Адъютант даже не двинулся.
— Непременно доложу, как только господин полковник освободится.
Подавив сильнейшее, аж рука зачесалась, желание двинуть кулаком по наглой адьютантской морде, Алекс смиренно пристроился на стульчике в приемной и приготовился к длительному ожиданию. Может, Новославский и вправду занят чем-то серьезным.
Минутная стрелка на лейтенантских часах успела обежать почти полный круг, когда дверь полковничьего кабинета, наконец-то, открылась, и из него начали выходить штабные офицеры. Похоже, адъютант не соврал, у полковника, действительно, прошло какое-то совещание. Алекс поднялся, приветствуя проходивших мимо него офицеров, которые бросали на него заинтересованные взгляды. История с выявленной в роте недостачей наделала в полку немало шума.
— Вы доложить обещали, — напомнил адъютанту Магу, едва только последний из совещавшихся покинул приемную.
Тот нехотя оторвал свой зад от стула и, осторожно постучав в дверь, скрылся за нею. Обратно он вышел спустя пару минут. Дверь закрывать не стал.
— Проходите, полковник ждет вас.
— Благодарю, — буркнул Алекс, скрываясь за дверью.
Новославский после совещания пребывал в не самом лучшем расположении духа. Тем не менее, предложение лейтенанта он внимательно выслушал, похоже, его настроение даже несколько улучшилось.
— Вы уверены, что ваш отец согласится покрыть эту недостачу?
— Уверен, — решительно заявил Алекс, — для него это мелочь. Не позже, чем завтра, я буду знать это точно.
— Ну что же, хорошо. Должен сказать, что мне эта ситуация крайне неприятна, и чем дольше она тянется, тем больше неприятностей будет доставлять. У вас все, лейтенант, или что-нибудь еще хотите сказать?
Быстро отделаться от Алекса у полковника не получилось.
— Сейчас на складе полка находится более сотни винтовок «шапсо», которые…
— Хотите перевооружить ими свою роту? — догадался Новославский.
— Так точно.
— А патроны?
— Я уже направил телеграмму господину Тизелю с просьбой увеличить поставки. И штыки, кстати, тоже заказал.
— Все-то вы предусмотрели, — усмехнулся полковник. — Ладно, получайте винтовки, старые сдадите на склад. Что еще?
— Надо что-то решить с унтер-офицерским составом, причем срочно. Мне обещали перевод Фелонова и Ивасова из охотничьей команды, а теперь с этим тянут. Кроме того мне еще нужны фельдфебель, один взводный и три-четыре младших унтера.
— Где же я вам их возьму? Хорошего унтера просто так никто не отдаст, ищите сами или производите кого-нибудь из солдат. А двоих из охотничьей команды хоть сегодня забирайте, я распоряжусь. Кстати, что с вашими арестованными унтерами делать? Обвинения против них серьезные, лет по пять каторги им светит.
— Мерзавцы должны получить по заслугам.
Восклицание у лейтенанта получилось несколько патетическим.
— Согласен с вами, но давайте не будем окончательно портить им жизнь. У нас в полку проблема наметилась с солдатскими сортирами, вот пусть и займутся их очисткой до самого конца службы.
— Хорошо, господин полковник, я не буду настаивать на их предании суду. Только прошу пополнить роту до штатного состава.
— Никак не можете успокоиться, — нахмурился Новославский, — мне проще вас отправить куда-нибудь подальше.
— Не поможет, господин полковник, если нас с Гнатовым не будет, Рыжий на других солдатах отыграется. Есть только один способ остановить его.
— Я еще подумаю, — пообещал полковник, — а вас жду завтра в это же время.
Поскольку возвращение в Катериновку отложилось на сутки, а других дел у Алекса не было, он отправился в расположение охотничьей команды. Новости узнать и Фелонова с Ивасовым предупредить о предстоящем завтра переезде к новому месту службы. В казарме лейтенант застал только внутренний наряд, да еще фельдфебеля Грушило, засевшего в своей каптерке. Ветеран искренне обрадовался появлению прежнего командира. Приказал дневальному принести кипятку, заварил чаю, пересказал местные новости и сплетни. И только потом поинтересовался, с чем пожаловал лейтенант. Алекс рассказал о проблемах на новом месте. В общих чертах старый фельдфебель о них уже знал, тем не менее, выслушал Алекса внимательно.
— Значит, фельдфебель и унтера нужны… А недостача точно полностью будет покрыта?
Магу подтвердил, что полностью. Грушило довольно кивнул.
— Тогда найдем. Я тут подумаю, с людьми переговорю, дня через два-три будет тебе надежный фельдфебель. Каптерщика из местных назначь, артельщика они сами выберут. А с унтерами — проблема. Хорошего унтера добровольно никто не отдаст, а плохого нам и даром не надо. Да и не всякий пойдет…
— Это почему? — удивился Алекс.
— Многие к мирной жизни привыкли, к спокойствию, а тут придется голову под пули подставлять. Вот я и говорю, не каждый согласиться. А вообще, унтеров нужно самому растить, а не на чужого дядю надеяться.
— Когда я их выращивать буду? Мне надо роту до кондиции довести и Рыжего Даграма закопать, пока он до нас не добрался.
— Ладно, поищу. Может, кто-то своим ротным недоволен или место другое ищет. Одного-второго найдем, дай только время.
Когда деловая часть разговора закончилась, Грушило пустился в воспоминания о прежних временах. Обычно эти рассказы старого фельдфебеля Алекс слушал с интересом, из них можно было узнать немало интересного и полезного до сего времени, но сейчас он был озабочен другими проблемами. Однако ушедших на стрельбище охотников нужно было непременно дождаться, и лейтенант продолжал слушать Грушило вполуха, время от времени вставляя свои реплики.
— Фамилию ротного сейчас и не упомню уже, давно дело было. Лет тридцать с лишком прошло, я тогда только-только ефрейтора получил. А ведь большого ума и отчаянной храбрости был офицер. Он-то и придумал, как горцев с правого берега без войны убрать.
— Ну и как? — заинтересовался лейтенант.
— Харешский перевал закрыть.
Увидев непонимание лейтенанта, ветеран пустился в пространные пояснения.
— В ту осень в горах голодно было. Там всегда с едой туго, но в тот год дожди сильные были, а потом морозы рано ударили. У них одна надежда была на привоз от османийцев, а тут путей всего ничего. Из горных перевалов зимой открыт только Харешский…
