Андрей Буторин - Играй и умри
– Стойте! – замахала Айна руками, в каждой из которых было зажато по лучемету. – Теонг, не стреляй, это я…
Договорить, кто именно «я», она не успела, поскольку ощутила мощный толчок в спину и, не удержавшись на ногах, гремя доспехами, рухнула на пол. Лучеметы вылетели из рук и заскользили по коридору.
Когда Теонг подбежал к девушке, на ней уже гордо восседал голый сталкер и заламывал ей за спину руки.
– Ишь, как по-человечески чешет, солить твою плешь! – отдуваясь, сказал он тохасианину. – Давай, режь ему голову, пока я держу.
– Это не кибер, – скалясь во весь рот, ответил Теонг, – отпусти. Как же я рад видеть тебя живым, дружище!
– Я тоже рад, но как же не кибер, если вот… – Тут, видимо, Сом и сам понял, что опростоволосился, поскольку раздосадованно крякнул и принялся слезать с Айны.
Девушка тоже поднялась на ноги.
– Кто ты такой? – грозно расставив кривые волосатые ноги и скрестив на еще более волосатой груди руки, спросил Сом.
Этот грозный вид, с учетом того, что на сталкере, кроме волос, ничего не было, вызвал у Айны истерический приступ смеха:
– А-ха-ха!.. Чего же ты сам… ха-ха-ха… не стрелял?.. А-ха-ха!.. У тебя вон… ха-ха… лучемет какой…
– Я тебе сейчас покажу, валять твою кладь, лучемет! – взревел Сом. – Так щас челюсть вправлю, долго скалиться не сможешь!
Сталкер сорвал с головы Айны шлем и замер. Если бы она не покатывалась в истерике, то по достоинству смогла бы оценить эту картину. И последовавшее за ней действо тоже. Красный, как советское знамя, голый сталкер начал пятиться назад, прижимая к причинному месту шлем. Затем резво повернулся, переместив шлем на ягодицы, и, звонко шлепая босыми ногами, помчался к распахнутой двери, ведущей в помещение с БиПом. При этом по коридору слабым эхом разносилось: «…рать!….гладь!..» и почему-то «…бидон!..».
В чувство девушку привел звонкий и болезненный шлепок по щеке. Перед ней, сурово сведя брови, стоял тот самый незнакомый сценарист.
– Кто такая? – грозно спросил он.
– Ай… Ай… – уже не смеясь, но все еще продолжая содрогаться, попыталась выговорить свое имя Айна.
– Нечего айкать! Я не кусаюсь! Ты из чьего сценария? – Задающий вопросы перевел взгляд на ее волосы и запнулся: – Погоди… ты же подруга!.. Но почему здесь?..
– Это подруга Фира, – пришел ей на выручку Теонг. – Ее зовут Айна. Не думал, что у тебя такая короткая память.
– Постой-постой! – завертел головой мужчина. – Но ведь Айну мы с тобой… Так это она?!.. Ни за что бы не узнал!.. Но почему в таком виде?..
Девушка ничего не успела ответить, как снова заговорил тохасианин:
– Нюд, давай перенесем обсуждение этой темы на потом. Иначе Айна останется вдовой.
– Да-да, конечно! – спохватился тот, кого Теонг назвал Нюдом, и бросился назад, к оставленному там свертку.
Тохасианин поспешил за ним. Айну вмиг перестало трясти.
– Вдовой?.. – пробормотала она. – Почему вдовой? – И тут до нее дошло: – Там Фир?!..
Глава 26
Сказать, что Сому было стыдно, – значило ничего не сказать. Он сейчас даже не думал о случившемся, почему он вместо павильона, где недавно умирал от смертельных ран, очутился здесь, совершенно невредимый и… голый. Смертельным сейчас был именно стыд. Стыдливость вообще являлась слабым местом сталкера, об этом мало кто знал, поскольку он прилагал все усилия, чтобы скрыть это. Он даже ругался не как все остальные – матом, – а придумал для этого другие, похожие по звучанию фразы. Материться же по-настоящему просто не мог, ему было стыдно. С трудом, через «не могу», заставляя себя, научился выговаривать другие, не матерные скабрезности, и то ладно. Ну а его «самопальная матерщина» и вовсе стала его некой фишкой, индивидуальной меткой, так что никто и не догадывался о ее настоящей природе.
И вот сейчас – так!.. И перед кем – перед девчонкой!.. Мало того что вообще унизительно, недостойно крутого сталкера обознался, так еще и оседлал ее, голый, тряся своим «лучеметом»… И стоял потом, пыжился. Наполеон бесштанный… А как она его поддела!.. Позор, валять твою кладь, охрененный позорище!..
Во время сомовых трепетных переживаний в помещение торопливо, с каким-то окровавленным тюком на руках, вошел Теонг (почему-то со странно подвязанными крыльями – это Сом заметил только сейчас) и какой-то незнакомый хрен с такой же прической, что у Фира, и одетый так же. А следом за ними… Ковать твою медь! Следом ворвалась все та же девчонка, Айна. Да какая, нахрен, Айна, попросту Анька!.. Она что, ковать твою медь, его специально преследует?! Думает совсем доконать?!
Правда, девчонка смотрела вовсе не на него, ее странный, испуганный, умоляющий взгляд был направлен на испачканный кровью сверток. Но все равно тоненько, как-то очень уж по-бабьи взвизгнув, Сом пулей вылетел в коридор, а потом, рыча от злости на себя, выкрикнул в сторону двери:
– Тимоха, тук тебя в так! Иди сюда!
– Сейчас! – отозвался из-за двери крылан. – Только Фира в БиП положим.
«Фира в бип? – оторопел сталкер. – Почему Фира?.. В какой еще, нахрен, бип?..»
И тут он вспомнил, что им рассказывал о БиПах Фир… Эпический опус! Так получается, в той грязной кровавой тряпке и был Фир?.. А эта серая «русская печь» без трубы, но с кнопочками, и есть тот самый БиП? И в ней собираются лечить Фира?.. Йодистый калий, а его, Сома, тоже, что ли, в этой «печке» испекли?..
Сталкер с изумлением, будто видел впервые, осмотрел свое тело, ощупал те места на груди, где она была рассечена лучами. Ничего! Ни малейшего шрамика!.. Редить твою рябь.
Тут из-за двери вышел Тимоха. Усмехнулся:
– Любуешься? Здорово тебя заштопали!
– БиП?.. – мотнул головой на дверь Сом.
– БиП, – кивнул крылан.
– Кого еще… штопать пришлось?
– Всех… кроме Макура… – опустил голову Тимоха.
– Почему?
– Мертвых БиП не воскрешает, он только живых лечит. А Макура гады в куски покромсали.
– А с ними-то что, с жопоголовыми?!.. – спохватившись, дернулся сталкер. – У тебя получилось?..
– Получилось, – улыбнулся крылан. – Долго рассказывать, потом как-нибудь… Киберы сейчас валяются везде, как поленья безмозглые.
– Молодец, сталкер. Горжусь!
– Кто молодец?.. – переспросил Тимоха. – Ты ошибся.
– Ни хрена я не ошибся. Теперь ты настоящий сталкер. И вообще… – Сом смущенно потянул носом, – вообще мужик что надо.
– Несмотря на то что я с Хрюкаса? – улыбнулся крылан. – Да и не человек вовсе, а птичка с крыльями?
– Мужик – он и на Хрюкасе мужик. Какая, тук тебя в так, разница, с крыльями он или с жабрами? Для мужика не это главное. Кстати, а что у тебя с крыльями? Зачем ты их так привязал по-дурацки?
– Привязал, потому что падают. Продырявили немного сволочи.
– Точно немного? – нахмурился Сом.
– Правое точно, левое чуть посильнее. Ничего, заживут.
– Йодистый калий, а нахрен ждать, пока заживут, если вот она, лечилка! – махнул рукой на дверь сталкер.
– Вот ее-то уж точно нахрен, – поморщился Тимоха. – Я и так уже в БиПах этих три раза побывал. И дважды не таким как был становился. Мне теперешний облик нравится, пусть уж я таким и останусь. А крылья как-нибудь и сами заживут; у нас, тохасиан, раны быстро затягиваются.
– Ну, смотри, солить твою плешь, тебе видней… – Тут Сом спохватился: – Эпический опус! Слушай, Тимоха, во что бы мне одеться? А то я тут, как нудист…
– С «лучеметом»?.. – усмехнулся крылан.
– Еще раз хрюкнешь такое – прибью! – поднес к его лицу кулак Сом.
– Ладно, прости, не буду. Но я не знаю, где тут можно одеться. Надо у Айны спросить, она же где-то даже доспехи раздобыла.
– Иди, спроси.
Тимоха скрылся за дверью, но скоро вернулся.
– Тут рядом склад есть, пошли.
Примерно через полчаса в павильоне, возле бруствера из тел «кукол»-статистов стояли три человека, одетые в черные доспехи и шлемы с поднятыми забралами, человек в униформе сценариста и крылатый тохасианин, крылья которого скрывал длинный черный плащ-накидка. Шлема на нем не было – голова Теонга оказалась больше, чем у людей, и шлем на нее попросту не налез. Двое в доспехах – Фир и Айна – крепко держались за руки, словно опасаясь, что вот-вот начнется ураган, который унесет их в разные стороны. Третий, Сом, стоял ближе к Теонгу, а старший сценарист Нюд и вовсе лицом ко всем, словно командир небольшого подразделения.
Сталкер выбрал подобное одеяние не просто так. Выслушав рассказ Теонга о «выключенных» киберах и о том, что для «наведения порядка» могут нагрянуть киберы из других центров, а также узнав от Аньки, что доспехи выдерживают несколько секунд воздействия лучей, он не колебался ни мгновения. Бывший военный, он хорошо знал, насколько важно в бою правильно подобранное оружие и снаряжение. К тому же доспехи ему попросту понравились – легкие, прочные, не стесняющие движений. Фир полностью положился на его опыт и на мнение подруги.
В качестве оружия набрали штук по шесть-восемь лучеметов, благо у доспехов имелось множество специальных клапанов для хранения чего угодно – лишь бы влезало по размеру. Можно было, конечно, вместо нескольких лучеметов взять один и набрать для него побольше аккумуляторов, но как открыть оружие киберов, друзья так и не разобрались; возможно, аккумулятор внутри не был сменным, а каждый раз после использования заряжался – не исключено, что прямо от самих киберов. Брать же короткоствольные лучеметы, для которых аккумуляторы имелись, не стали – «трубчатые» оказались более мощными и дальнобойными.
