Игорь Пронин - Исход
— Твое-то какое дело? — Крупная, коротко стриженная дама в спортивных штанах и мужском свитере хищно прищурилась. — Вам что тут надо?
— Мама! — воскликнула Лена, и маленькая седая женщина в очках уронила свое оружие. — Мама, это я!
Дочь кинулась к матери, и они обнялись. Мама Лены оказалась невысокой и худощавой пожилой дамой. Она и правда сильно удивилась, но в отличие от разрыдавшейся дочери не проронила ни слезинки. Остальные женщины, придерживая велосипед с трупом, продолжали с подозрением разглядывать нежданных гостей.
— Ну, хватит, Елена, хватит! — сказала, наконец, мать, вырываясь. — У меня все же дела есть. Кто это с тобой?
— Это мои друзья, — пробормотала Лена, всхлипывая. — А что с папой?
— Отмучился! — Мать перекрестилась. — И хватит об этом. А ты неплохо устроилась, я вижу? Машина, оружие, два мужика охраняют! Еще бы маникюр сделала и накрасилась. Ладно уж… Хорошо, что приехала. А я думала, что не дождусь. Отдай мне автомат и идем. Я представлю тебя Иеремии.
Имя «пророка» ударило Максима, словно электроток. Неужели это правда: в Москве живет сумасшедший, проповедующий зверство и каннибализм? И его секта слушается своего «пророка»? С трупа мутанта капала кровь, Максим только теперь заметил перебитые суставы, связанные проволокой руки и ноги, порезы… Да они выпускали ему кровь! Живому или уже убитому?
— Не хотел бы я такую тещу, — прошептал Толик. — И не надо бы Ленке ей автомат отдавать…
Он сделал шаг вперед, намереваясь сам взять оружие, но Лена уже протянула автомат матери. Нина Андреевна, как звали эту даму, неумело приняла его и тут же передала коротко стриженной. Потом, поправив очки, она посмотрела на парней.
— Вам лучше ждать здесь. Пророк не любит гостей с оружием.
— Да мы вроде как не к нему в гости приехали, — мрачно сказал Максим. — Хотя пообщаться очень хотелось бы.
— А с какой целью поговорить хочешь, мил человек? — раздался красивый, буквально оперный баритон из окна третьего этажа. Там, в полутьме комнаты, кто-то скрывался, виден был лишь вставленный наружу ствол с оптическим прицелом. — Веры ищешь или неверием хвастаешься?
— Упс! — Толик поднял было автомат, но ствол винтовки тут же чуть сместился в его сторону. — Мы тут как на ладони, Макс. Допрыгались.
— А что у тебя за вера?! — крикнул Максим. — Хотелось бы сначала ознакомиться!
— Оружие клади на землю и проходи, ознакомишься, — ответил «пророк». — Или мимо ступай, я в обиде не буду.
Женщины, переглянувшись, покатили велосипед дальше. Через ров, как оказалось, была переброшена для удобства досочка, которую парни сразу не приметили. Вслед за ними пошла и Нина Андреевна, потянув за руку дочь. Лена оглянулась на друзей.
— Идемте! — попросила она. — Я ведь теперь здесь останусь, с мамой!
— Вот вечно они так! — процедил сквозь зубы Толик. — Моя, царство ей Небесное, тоже такая была. Со мной и взрослая, и самостоятельная, а чуть что: мама! Может, свалим? Машина есть, МКАД рядом, дождя пока нет.
— Свалим, — подтвердил Максим. — А потом тихо вернемся и «пророка» этого завалим. Или ты хочешь, чтобы мамочка заставила Лену вот эту мерзость есть? Эй, Иеремия! Мы уходим!
— Скатертью дорожка! — все так же спокойно напутствовал их «пророк». — Кто к Истине не готов, тот не праведник. Того и Господь не спасет. Ступайте себе!
Толик нарочито широко улыбнулся и помахал рукой Лене, крикнув что-то на прощание. Девушка, хоть и удивленная их поведением, покорно пошла за вновь обретенной матерью. Усаживаясь за руль, Максим оглянулся. Из окна второго этажа спустил вниз веревку какой-то парень с одутловатым лицом, к закрепленному на ней крюку женщины подвесили вниз головой тело мутанта.
— Насчет запаха жареного мяса я прав был, да? — спросил Толик, когда они немного отъехали. — Конечно, надо бы его прикончить, этого «пророка». Но с сектантками что делать? Не можем же мы этих пенсионерок с собой взять? Ленина мама — еще ладно, я все понимаю. Но там их, кажется, больше, чем мы видели. Я заметил какое-то движение в окнах.
— Я тоже. Что ж, тогда придется ехать в Люберцы или дальше, в Жуковский. Там их на улицу не выгонят, позаботятся.
— Ты уверен? — Толик помрачнел. — Никому они не нужны, кроме своего «пророка». Кстати, странная какая-то секта. Должны вроде бы все в платочках быть, а они как придется ходят… На мутантов охотятся! Вот дают бабки!
— Мы далеко от воды и выходов из метро, — напомнил Максим. — Дождя здесь не было, сухо. Мутантов мало, а из окна их страховал «пророк» со снайперкой, а может, и еще кто-нибудь. Ну, я думаю, здесь машину и оставим.
Он припарковался возле разбитого врезавшимся автобусом магазина. Прежде всего друзья заглянули туда, но там уже побывал кто-то: ни воды, ни продуктов. Толик предложил слить топлива про запас и даже разжился несколькими пустыми бутылками. Однако все машины поблизости стояли с пустыми баками.
— Вот так будет по всей Москве уже через пару недель, — проворчал Толик. — И как тогда здесь жить? Правда, в маленьких городках уже сейчас вот так… Как бы нам не пришлось до Кубани пешком идти.
— Давай решать проблемы по очереди, — предложил Максим. — Сначала разберемся с «пророком».
Тем временем Лена оказалась внутри Обители, как любил Новый Иеремия называть свое логово. Дом, со всех сторон окруженный наполненным горючими материалами рвом, стараниями общины был превращен в своеобразную крепость. Освоен был лишь один подъезд. Первый этаж они не заняли вовсе, по возможности забаррикадировав все двери и окна бордюрными камнями, которые общими усилиями тащили со всей округи. Второй этаж использовали временно, готовясь в случае массированной атаки мутантов уйти выше и поджечь лестницу. Боясь большого, неконтролируемого пожара, «пророк» приказал вынести все вещи из квартир вон, ими и заполнили ров.
— Сначала-то мы в церкви спасались, — объяснила Нина Андреевна дочери, когда та поднялась на второй этаж по веревочной лестнице. — Но как ливень случился, почти всех Господь прибрал. Мы только огнем отбивались, угорели двое потом до смерти, дымом надышались. И не уследили за огнем, полыхнула наша церковь и вся выгорела. Часть наших там и осталась, не захотели уходить. А нам веры не хватило, правильно Иеремия говорит: безверием нас Господь и наказывает. А чтобы веру крепить, надо невинным стать. Как звери.
— Как звери? — удивилась Лена, но спросить ничего не успела, потому что в комнату вошел Новый Иеремия.
Это был мужчина среднего роста с аккуратной бородкой и расчесанными на прямой пробор длинными, до плеч, волосами. Лене показалось, что она в прежнее время видела его, но тогда он был весь заросший, в обносках. Теперь же Новый Иеремия нарядился в дорогой костюм, хотя и не совсем по росту. На руке поблескивали дорогие часы с золотым браслетом.
— Раба Елена… — задумчиво произнес он, разглядывая девушку. — Бог привел тебя к нам. Значит, спасена будешь.
— Ей бы помыться! — Нина Андреевна поморщилась. — Воняет, как от твари бессловесной!
— А это ничего, ничего! — улыбнулся Иеремия. — Нам как зверям надо стать, оттого и воды мало у нас. Господь все для нашего спасении делает! Что ж, раба Елена, скоро ты отведаешь плоти звериной и станешь одной из нас. Кого Господь любил, тех сразу к себе прибрал, а тела их отдал в пищу тем, кому решил отдать царство земное. И не нам судить Его решение. Нам же, последним, Он волю дал. Или упорствовать и зверями быть разорванным заживо, или уверовать, тогда Господь сам распорядится душой человека. А я пастырь овец Его, присматриваю в меру сил за вами, последними, ибо открыто мне знание.
Женщины дружно перекрестились. «Пророк», между тем, и не пытался выглядеть святым: сунув руки в карманы, он, насвистывая, обошел Лену кругом, откровенно разглядывая девушку.
— А запах — это ничего! — повторил он. — Всевышний не по запаху судит и не по одежде. К нему все приходят нагишом. Время обедать, послушницы! Ступайте, приготовьте плоть звериную, ибо грешны вы и не можете пока принять ее в естестве! А с вами я вкушу. Мать с дочкой пусть говорят.
Он вышел, вслед за ним гуськом ушли и его «послушницы».
«То ли сумасшедший, то ли жулик! — подумала Лена. — Но скорее всего, и то и другое. Но мама… Неужели она уже ела мутантов?!»
— Там, в центре, люди как-то организоваться пытаются, — начала она рассказывать. — Не все получается, конечно, но…
— Пустое это! — Нина Андреевна посмотрела на дочь, и Лена отшатнулась: в ее взгляде была уверенность безумца. — Новый Иеремия еще когда говорил: близится конец! Переполнила чашу терпения Господа наша греховность, звериная суть человека. Вот, так и вышло. А я, дура, не верила. И теперь мир будет отдан зверям в образе человеческом, потому что люди сами хотели быть зверьми, а не ангелами! И нужно быть как зверю и есть как зверю. Тогда и заберет Господь в Царствие свое, а всем прочим гореть в аду. Можно еще огнем очиститься, да слаба я духом, убежала тогда из церкви…
