Василий Орехов - Железный доктор
Гугух!!!
В паре метров от дико вильнувшей «магнолии» земля вспучилась, словно наружу пытался выбраться огромный крот. Собственно, через несколько мгновений он и выбрался. В воздухе среди летящих во все стороны комьев глины мелькнули бешено вращающиеся роторные грунтозацепы, потом на поверхность вырвалась сама боевая машина, истошно ревя сиреной. В прошлой жизни это был старый железнодорожный снегоочиститель, Рождественский не раз видел такие в детстве на задворках станции, составленные грустными рядами. Сейчас корпус со следами оранжевой покраски щетинился непонятными иглами и крючьями, зубчатые колеса яростно перемалывали почву, и Бандикут едва успел увернуться от этого мастодонта, слепо бросив машину в сторону.
С появлением мутировавшего снегоочистителя расклад сил тут же переменился. Зафиксировав нового, более серьезного противника, дракон мигом забыл о «магнолии» и бросился на второго великана, поливая его массированным огнем.
Чуть не вписавшись со всей дури в истлевшую коробку перевернутого автобуса, коротышка начал судорожно выкручивать руль, едва успевая перехватывать его то одной, то другой рукой, уже понимая, что это совершенно бессмысленно и он окончательно потерял управление. Машину неудержимо занесло в куче сваленного на краю руин строительного щебня, словно на скользкой дороге, и юзом потащило прямо на острый угол сколотой железобетонной панели, торчащей из полуразрушенной стены здания. Военврач осознал, что сокрушительный удар огромного острия придется точно в боковую дверцу со стороны водителя. В том, что на такой скорости этот гигантский консервный нож не только вскроет борт автомобиля, словно жестяную банку, но и пропорет его насквозь через весь салон, превратив их обоих в кровавый фарш, не было ни малейшего сомнения.
– Тормози!!! – отчаянно проорал Рождественский, хотя понятно было, что в сложившейся ситуации это бесполезно.
Бандикут тоже вопил что-то неразборчивое и несуразное, совершенно ненужное, выпуская наружу панический страх, и продолжал, продолжал выкручивать баранку, отчего машину заносило еще больше. Разбрызгивая в разные стороны щебенку, автомобиль по инерции продолжал скользить в сторону плиты, изображавшей лезвие гильотины, однако скорость его стремительно падала – высокие, по колено сугробы щебня утормаживали его, как клейкая лента муху. Когда дверца машины с треском ударилась о край сколотой плиты, «магнолия» уже почти остановилась, и каменному лезвию удалось только пробить крыло, войдя в салон не больше чем на пару сантиметров.
Рождественский и Бандикут обалдело уставились на торчащий из дверцы бетонный клинок, а затем разом, словно по команде, развернулись на сто восемьдесят градусов – туда, откуда доносились громоподобные звуки битвы титанов.
Пока люди в автомобиле боролись с силами ускорения и инерции, снегоочиститель успешно отразил атаку противника, а теперь развернулся, расшвыривая землю из-под гусениц, и дал оглушительный залп по низко летящей цели. В цель он не попал, но сбил дракона с курса, и тот, уворачиваясь от вражеских ракет, зацепил бортом верхний этаж одной из руин. Искореженная пулеметная консоль, сорванная ударом, грохнулась в нескольких метрах от «магнолии». Дракон возмущенно и обиженно взвыл, размахивая хвостом.
– Получай, сука! – азартно закричал Бандикут, подскакивая на сиденье, словно ребенок.
Володя быстро огляделся, но машина оказалась в тупике – с одной стороны выезд блокировал перевернутый автобус, с другой – торчащие из земли бетонные плиты, а сбоку бушевали сражающиеся чудовища. Вот прихлопнут их сейчас ненароком, и выйдет совсем уже нелепо...
В этот момент снегоочиститель, все-таки поймав длинную очередь от дракона, спустившегося пониже для лучшего прицела, обиженно зарычал и стремительно выбросил из люка нечто вроде посверкивающей ловчей сети. Гремя и разворачиваясь прямо в воздухе, переплетение тонких металлических цепей накрыло бывший вертолет, лопасти которого тут же увязли, и дракон с тяжелым гулом обрушился на землю, покорежив корпус о бетонные плиты. Победно взревела сирена, снегоочиститель ухватил бьющегося из последних сил противника сложными многосуставчатыми манипуляторами и, сдавая задним ходом, поволок его под землю, словно безжалостный паук. Через несколько секунд на месте боя остались только медленно оседающая внутрь себя воронка в земле да валяющаяся в груде щебня разбитая вертолетная консоль.
– Уматываем отсюда! – вытирая с лица пот, гаркнул Володя.
Однако маленький сталкер не торопился уматывать. Он выскочил из-за руля, подбежал к консоли и поволок ее к трупу автобуса, пыхтя и отчаянно чертыхаясь. Спрятав добычу в автобусное брюхо и забросав мусором, коротышка вернулся в машину и пояснил:
– Ценная вещь! Потом как-нибудь подскочу и заберу, с нее много полезного можно снять, если разбираешься.
Понемногу приходя в себя после пережитого, они медленно выехали на уже знакомый вроде бы участок Пироговки. Володю ощутимо потряхивало, адреналин постепенно отпускал. Он поежился и спросил:
– А почему крот за нас вступился?
– Он не за нас вступился, доктор-врач, – заявил Бандикут. – Он нас даже не заметил, а если и заметил, то подумал, что какой-то мелкий носорог рядом ошивается. Эта штука, видать, с Сеятеля – станция такая железнодорожная, совсем недалеко.
– Это там музей железнодорожной техники был? – вспомнил Рождественский рассказ военсталкера Кузи о том, что после Катастрофы с Сеятеля расползлись мутировавшие локомотивы. Да и Бандикут что-то такое городил.
– Он самый. Откуда знаешь? – с подозрением спросил полурослик. – Короче, у тамошних биомехов с местными вроде как война. Их под землю и вытеснили, где вы с Гончаром имели неосторожность на них наткнуться, как последние лохи. Дракон – он за местных, его контролируют здешние наники. А паровоз зачем-то рылся неподалеку и услыхал, видать, как это чудище лесное орет, нас преследуя. Вот вылез и захомутал родименького. А мы, кстати, уже приехали.
В самом деле перед ними была школа и размаскированный въезд в подземные владения Растамана. Бандикут аккуратно вкатил потрепанную «магнолию» под бетонный козырек, приветливо поднявшийся им навстречу и тут же начавший опускаться за кормой. Они дождались, пока вторые ворота пропустят их внутрь, остановились посередине склада-гаража и заглушили двигатель.
– Эй, братва! – звонко крикнул Бандикут, и под потолком забегало эхо. – Встречайте товар, наливайте водилам!
Из-за штабеля коробок вышел Растаман. Ободранные Мариной щеки были кое-как залеплены не подходящими по тону полосками пластырькожи, дреды топорщились в разные стороны.
– Чего орать-то? – сумрачно произнес он. – Ну, приехали. Все в порядке, привезли аппарат?
– Вон, в машине лежит, – сказал маленький сталкер. – Ты знал бы, что с нами наверху было, навалил бы полные рейтузы. Прикинь, только мы от Рельса выехали, все чин по чину, как вдруг появляется, сука, дракон! Я доктору-врачу и говорю...
– Это, несомненно, весьма интересная история. Но расскажете ее потом, а сейчас нам нужно поговорить о совсем других вещах. Не правда ли, товарищ лейтенант?
Володя резко повернулся к говорившему и увидел обожженное лицо подполковника Гончаренко.
Глава 13
– Я ведь не хотел тебя брать, док, – доверительно сказал подполковник, опускаясь во вращающееся кресло. – Говорил Ильичу, начальнику штаба: ну куда мне пацана девать? Нет, положено, говорит, никак нельзя по инструкции без медика за Барьер... Но ты, смотрю, тут не пропал. Друзей себе нашел.
Рождественский угрюмо молчал. Рядом с ним сидели Бордер, Костик и Бандикут, всех четверых под прицелами «карташей» держали пятеро зомби, прибывших с подполковником. Марина сидела чуть поодаль, похоже, совершенно запутавшись в происходящем. Здесь же был и Растаман, который стоял возле холодильника, горестно сложив руки на огромном пузе.
– Я не ожидал, что вы... что вы... – Володя хотел сказать подполковнику что-нибудь обидное, что-нибудь такое, чтобы прожгло до печенок, но никак не мог найти подходящего слова.
– Что я – кто? Сволочь? Предатель? Враг народа?.. – Гончаренко улыбнулся одной стороной лица, вторая так и оставалась спекшейся после бойни в подземном тоннеле. Тогда они были рядом, сражались плечом к плечу... – Видишь ли, док, я ведь, по сути, ничего страшного не сделал. Да, у меня есть свои интересы в Академзоне, так у кого их нет? У генерала Шикунова, думаешь, нет? Или у начштаба? Вовсю торговля идет! А я ведь эту Зону регулярно топчу – в отличие от тех, кто в кабинетах штаны протирает. А имею за это кривые армейские импланты и конституционно гарантированное право сдохнуть тут в любом рейде. Ну, и плюс копеечные премии. Да ты сам все видел, тогда, в тоннеле. Я что, не рисковал смертельно? – Указательным пальцем он описал в воздухе круг рядом с поврежденной частью своего лица. – Кстати, ты хорошо себя вел, док. Для необстрелянного, да еще медика – вообще практически идеально. За такое поведение в бою к награде представляют.
