Вячеслав Шульга - Берег дна
— Так что, на выход, значит? — Дима поднялся.
— Пусть профессор решает, он теперь у нас главный.
— Ну какой из меня здесь командир? — удивился профессор. — Я теоретик, не практик. Пусть Дима командует, он из нас самый опытный бродяга. Да и Мотя его проводником назначил бы…
У Димы челюсть отпала. Сама собой.
— Ну что же, — согласился Сюр. — Веди нас, Сусанин, извини, Семеныч.
2
Дима повел отряд не через «Янтарь», как настаивал Титаренко, а через «100 рентген». Во-первых, так было безопаснее. Он не раз хаживал с заданиями деда мимо владений Бармена и знал каждую тропку, каждую кочку на пути между Рыжим лесом и баром. На «Янтаре» же Сидорович никакого интереса не имел и внука туда не посылал. Дима чувствовал себя ответственным перед Мотей за жизнь этих людей и не мог его подвести. А во-вторых — личный интерес. Такой симпатичный черноглазый интерес. Если он, вопреки своим опасениям, выведет Машу и ее отца из Зоны без приключений, то его шансы на взаимность возрастут многократно. И он твердо был намерен сделать все возможное, чтобы свести риск к нулю.
В бар они вошли мрачнее тучи, и по их кислым физиономиям читалось многое, поэтому по дороге никто с расспросами не приставал, только местные дурачки пытались улюлюкать вслед, но Боцман посмотрел на них взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и они заткнулись, поперхнувшись. Бармен все понял, как только они вошли, без лишних слов провел к свободному столику и кивком головы отправил к ним официанта с бутылкой водки и пятью стаканами. Пили молча, не чокаясь, поминая Мотю, Транца и «близнецов», а потом так же молча разбрелись по комнатам.
Утром Дима, проснувшийся раньше всех, сбегал на кухню и принес прямо в номера завтрак из пяти омлетов с беконом, гренками и кофе. Наскоро перекусив, отряд кратчайшим путем выдвинулся в сторону Периметра. Юный сталкер еще в Лиманске решил, что выходить будет в полукилометре от основного КПП. Там в одном месте лес практически вплотную подступал к «колючке» и бетонному заграждению, возведенному после очередного разрастания Зоны. Строили на скорую руку, лишь бы какую преграду возвести, а оттого плиты были свалены одна на другую не совсем ровно. Волны мутантов, подгоняемые гоном, разбивались об этот волнорез и погибали под шквальным пулеметным и зенитным огнем, пытаясь эту преграду обогнуть. Дима же давно заприметил, что по плитам можно достаточно просто вскарабкаться наверх мура и незамеченным со стороны блокпоста выйти из Зоны. Он берег этот выход на всякий случай, и вот пришло время им воспользоваться.
— А нас автоматика не накроет? — поинтересовался Сюр, когда отряд вышел на опушку леса и затаился под прикрытием деревьев в семи метрах от «колючки» и в десяти от бетонной стены, отделявшей их от нормального мира. — А то мы вон когда входили, нас едва не покрошило в капусту из крупнокалиберного.
— Тут автоматику нельзя ставить — патрули. — Дима внимательно приглядывался к ближайшим подходам слева и справа. — Прямо поверху шастают. Я засекал как-то — каждые 15 минут проходят два автоматчика и один с ручным пулеметом.
— Так может, пока никого не видать, перепрыгнем заборчик? — подал идею Боцман.
— Нельзя так! — Дима перешел на громкий шепот. — Видишь вон там, — он показал пальцем вправо, туда, где ограждение делало поворот и уходило по наклону вниз, — бетонка поворачивает? Там для нас мертвая зона. А что, если патруль как раз идет в этом месте? Вот пройдут, тогда и полезем.
— Тебе виднее, — согласился Боцман и улегся за густым, неестественно зеленым для этого времени года кустом и закрыл глаза. — Разбудите меня, когда патруль пройдет.
Сюр осуждающе посмотрел на друга, покачал головой, но ничего не сказал. Не отмычка чай, должен понимать, что расслабляться до выхода из Зоны нельзя, даже если ты всего в десятке метров от Большой земли. Пусть здесь не кишат кишмя мутанты всех мастей, как в центре, пусть аномалии не встречаются на каждом шагу, но пока ты не вышел за Периметр, ты все еще не в безопасности.
«Как-то странно этот рейд прошел», — подумал Сюр. Что-то он в них изменил. Что, здоровяк пока не мог сказать, но чувствовал — он уже не тот. «Как будто оборвалась одна струна, а на пяти аккорд уже не тот, не тот цимес. Высосала радость из души Зона, а усталость накачала. Смертельную усталость. Водки хочется…»
Через восемь минут Дима предупреждающе кашлянул, и все затаились. Со стороны поворота по плитам в сторону КПП неспешно прошли трое солдат. Наметанным глазом Сюр сразу определил — сержант и два духа. Немного выждав, не больше двух минут, Дима шепотом объявил готовность, мысленно перекрестился и первым побежал к «колючке», на ходу снял с пояса штык-нож, быстро перерезал нижние ряды проволоки и махнул рукой. Сюр побежал вместе с Машей, поднырнул под проволоку и помог девчонке забраться на плиты, затем принял вещи и огляделся. Вроде все чисто. С пятиметровой высоты не открывался вообще никакой вид, потому что лес подходил почти вплотную к Периметру и со стороны Большой земли место под контрольно-следовую полосу еще не успели расчистить. Тем лучше, никто пересечения Периметра и не заметит.
Последним ловко, словно мартышка, на стену влез Дима и тут же полез в рюкзак за веревкой и «кошкой».
— Надо, чтобы кто-нибудь страховал снизу профессора и Машу, а я сверху придержу.
Первым полез Сюр, как самый большой, принял внизу Машу и профессора, Боцман от поддержки отказался и следом уже спустился Дима. Он отцепил хитрым движением «кошку», повернулся спиной к Зоне и из его горла вырвался вздох облегчения.
— Дошли!
— Куда теперь? — спросил Боцман, глядя на профессора. — В контору или сначала в «Поросята» заглянем?
— В какие поросята? — не понял Титаренко. Они вышли наконец из этой чертовой Зоны и профессор начал обретать былую солидность. Не прошло и двух минут, как он слез с бетонной стены, а в голосе уже прорезались начальственные нотки. — Я думал сперва заглянуть в Институт и дать о себе знать кое-кому.
— «Поросятами» мы «Три парсека» называем, — объяснил Сюр.
— А, нет, ребята. Я сначала должен сообщить «куда следует» о своем возвращении. Бар подождет.
— Тогда давай оружие сюда, мы его припрячем и будем ждать тебя в баре — знаешь, где он?
Профессор кивнул и выразительно посмотрел на Машу.
— Зачем тебе девчонка в институте? Дай ребенку расслабиться, от Зоны отойти, она же не железная, в самом деле. Пусть с нами вдет.
— Хорошо, — легко согласился Титаренко. — Дима, покажешь, куда идти?
— Пришли уже! — раздался высокий скрипучий голос и из-за деревьев выскочили семеро военных с автоматами, нацеленными на сталкеров. Следом за ними появился низкий толстый офицер в чине майора.
— Попрошу ваши документики.
3
— Итак, продолжим. Что вы делали на территории зоны отчуждения?
Майор помешал чай в стакане с металлическим подстаканником, попробовал на вкус, сыпанул еще ложку сахару и принялся методично его размешивать. «Сериалов про „кровавую гэбню“ насмотрелся, — подумал профессор. — Вот псих. Лампу в глаза направил, чаек в стакане калапуцает, повадки с какого-то актера копирует — фамилию запамятовал».
Допрос продолжался второй час после того, как Титаренко несколько часов промариновали в одиночке, не дав возможности переговорить с Машей и сталкерами. Сколько он ни стучал в дверь, сколько ни требовал адвоката и конституционного права на один телефонный звонок, внимания к своей персоне так и не привлек. А когда он, утомившись, задремал на жестких нарах, дверь открылась и двое дюжих охранников вновь отвели его в кабинет к Весельчаку, как мысленно окрестил профессор следователя. Уж больно тот был похож на мультяшного пирата. И вот уже два часа Весельчак с настойчивостью барана, долбящего лбом закрытые ворота, допрашивал Титаренко, и достал уже настолько, что профессор был готов вцепиться толстяку в горло, чтобы не слышать этого премерзейшего скрипучего тенорка.
— В который раз повторяю — я был там с официальной научной экспедицией. Документы, это подтверждающие, я вам предоставил еще во время задержания.
— Почему вы тогда вышли не через КПП, как это делают официальные научные экспедиции, а перелезли через заграждение? Заодно может, объясните, почему в составе группы присутствуют совсем не те люди, которые указаны в документах?
— Я вам уже тысячу раз объяснял. Дайте мне позвонить — и все разрешения на мою группу через час будут вам предоставлены. А выходили подобным образом потому, что ситуация была нештатная.
— Ничего, голубчик, повторить никогда не лишне. Так что вы говорите, позвонить вам дать? А куда, позвольте узнать, вы станете звонить? Своим сообщникам?
— Господи, да каким сообщникам? Вы нарочно придуриваетесь, что ли, господин майор?
