Владислав Выставной - Пикник на обочине. Зона отстрела
– Может, оно и к лучшему, – сказал Кот, закуривая. – Значит, есть серьезный повод, чтобы здесь не сдохнуть.
– Это точно, – прикуривая у сталкера, подтвердил оператор. – Это такой материал – бомба, тут надо как угодно извернуться, но выбраться!
К ним подошла Лена – возбужденная, глаза горят, прям не захочешь – а влюбишься. Совсем не та холодная кукла в ящике, деревянным голосом излагающая «политику партии». Выцепила глазами сталкера, бросилась к нему так, что тот едва не отшатнулся.
– Ну что? – округлив глаза, спросила она. – Есть новости?
– Не, – выдыхая дым, мотнул головой Кот. – Да лучше бы их и не было.
– А штурм?!
– Что штурм? – легкомысленно отозвался он, пожал плечами. – Давно уже должен был начаться. Может, передумали?
Зря это он сказал. Сглаз еще никто не отменял. А тут и по дереву постучать не успел, как свет мигнул – и потух во всем здании.
– Началось, – роняя сигарету, сказал Кот.
Тут же пространство вокруг сжалось, наполненное разлетевшимися во все стороны кусками и клочьями, – что-то взорвалось внутри баррикады, перегородившей широкий коридор. По ушам врезало грохотом выстрелов и взрывов, засверкали вспышки, потянуло острым запахом пороха. Разум привычно отключился, уступив место инстинктам. Они куда-то бежали, а мозг отстраненно отмечал детали: спецназ, похоже, ворвался через окна. Все-таки началось.
Это был тот самый момент, когда уже не думаешь ни о чем, кроме спасения собственной шкуры. Потому что геройствовать в мешанине свистящего свинца, как минимум, неразумно. Единственное, что сейчас приходило в голову, – это добраться до институтских подвалов, в которых есть все шансы затеряться и переждать. Он бы так и поступил.
Но здесь была эта Лена со своим воспаленным любопытством. Оператор тоже выглядел испуганным и растерянным лишь до момента, пока не уставился в окуляр камеры. Лена что-то кричала, оператор снимал, и Кот с тоской понял, что не сможет их бросить, даже несмотря на то, что они ведут себя как последние идиоты. Крепко выругавшись, он вернулся, схватил Лену повыше локтя, крикнул ей в ухо:
– Уходить надо! Пристрелят!
– Нас не тронут! – с какой-то первобытной уверенностью заявила девушка. – Мы представители СМИ, у нас удостоверения…
Кот на секунду опешил. В чувство его привело пламя, полыхнувшее в дальнем конце коридора. На голову посыпалась мелкая крошка.
– Дура! – гаркнул он. – Ты им еще сиськи свои предъяви!
– А что такое? – Девушка недоуменно уставилась на сталкера.
– Да за этот твой материал они тебя вместе с удостоверением!..
Он не договорил. Чутье заставило его прислушаться к каким-то незначительным вроде бы звукам.
– Ложись! – заорал он, сбивая с ног девушку и оператора.
Рухнул на них, и тут же воздух над головой вспороли хлесткие очереди. Били с дальнего конца коридора, и можно не сомневаться – добьют. Потому что там – профи. Раз уж стрелять начали, то гарантированно не дадут отползти назад, нырнуть в дверь какой-нибудь лаборатории, и уж тем более – уйти в спасительный подвал. Все что им нужно – чуть опустить линию огня и превратить замершие на полу тела в кровавый фарш. Это финиш, братцы.
Как оказалось, до финиша еще предстояло добраться. Рядом возник плотный лаборант из сектора высоких технологий. В руках у него была уродливая, явно самодельная, хреновина из пары баллонов, шланга и отрезка железной трубы. Без лишних слов он вдавил широкую скобу на трубе, и коридор озарило ослепительным светом, обдав жаром и химической вонью.
Этот парень умудрился собрать из подручных средств настоящий огнемет!
Стрельба из дальнего конца коридора захлебнулась в огненно-дымных клубах. Огнеметчик поднялся и в сопровождении еще одного мужика в технической форме короткими перебежками отправился вперед. Полыхнуло снова – теперь уже за поворотом. Вдоль коридора догорала огненная дорожка.
Кот уже приподнялся с пола и решил продолжить движение, но снова загрохотали очереди – теперь уже с противоположной стороны.
Кот снова вжался в пол, рывком перевернулся на спину и, зажмурившись, заорал в потолок:
– Не стреляйте! У нас нет оружия! Мы сдаемся!
Он знал, что стрелкам плевать на его слова. Сдаваться надо было раньше. Теперь же шансы таяли со стремительностью обратного отсчета. Он ждал следующей, более точной очереди. Или жадной сдержанности снайперской пули. Или холодного стука гранаты, когда понимаешь, что все, конец, но как-то надо еще прожить эту оставшуюся, бесконечно тянущуюся секунду…
Вместо всего этого в отдалении раздались приглушенные звуки рации. Что-то там замешкались с расправой. Кот открыл глаза, глядя в полумрак. Голова была пуста, и казалось, что он уже умер. Просто не осознал еще этого.
Где-то в вышине вдруг захлопало, как раскаты далекого грома.
И пошел дождь.
Не сразу дошло, что так, с запозданием, сработала система пожаротушения. Кот просто лежал под прохладными струями, ловя ртом тяжелые капли.
Пришел в себя от того, что его трясли за плечо. Это Лена, неугомонная журналистка, теребила его, лихорадочно бормоча:
– Они ушли! Слышишь? Ушли они!
– Куда? – тупо отозвался Кот.
– Откуда я знаю куда! – огрызнулась девушка.
Сталкер сел, вытирая ладонью мокрое лицо, огляделся, вслушался в странный звук, заполнивший окружающее пространство. Что же это такое? До него не сразу дошло, что это никакой не звук.
Это тишина.
Что все-таки стряслось? Перебили всех, что ли? Или успели захватить здание? Почему, в таком случае, поблизости нет ни поста, ни огневой точки спецназа? Как могли оставить коридор, не доведя до конца зачистку?
Кот усмехнулся, подумав, что отчитывает нападавших за то, что те не добили их, несмотря на имевшуюся возможность. Неадекватная реакция, наверное, нервы. Легко вскочив на ноги, отряхнулся, глянул на телевизионщиков, вяло приходящих в себя. Сказал:
– Пойдем, узнаем, что это было.
– А если опять стрелять начнут? – усомнился оператор.
– Это вряд ли, – сказал Кот. – Хотели бы стрелять – стреляли бы.
В клубах пыли и пороховой гари они прошли весь этаж. Здесь никого не было, только звенели под ногами гильзы, да скрипел хлам, оставшийся от баррикад. Часть коридора была выжжена огнем импровизированных огнеметов и залита водой из потолочных форсунок.
– Давай снимай в ночном режиме, – глухо сказала Лена.
– Уже, – отозвался оператор.
Шли долго: Лене требовалось брать какие-то планы и фокусы, произносить перед камерой речи трагическим голосом. В какой-то момент сталкера это стало утомлять, и он высказал все, что думает по поводу журналистов и методов их работы. Телевизионщики сразу все поняли и спорить не стали. Когда дошли до площадки у лифтов, Кот прижался спиной к стене и, сместившись, осторожно выглянул в окно.
Оцепления не было. Были отдельные группы полицейских, гражданских и разъезжающиеся во все стороны машины.
– Отбой, – устало сказал Кот. Достал из кармана промокшую пачку сигарет, скомкал и бросил в урну.
– Что там? – настороженно спросила Лена.
– А ну их, – отмахнулся Кот. – Пойдемте кофе пить. У меня в лаборантской чайник и все такое…
Он был уверен, что лаборатория пуста. Раз все закончилось столь странным образом, и никого не видать, стало быть, и Лавров мог уйти домой. Но он был здесь. И его взгляд сразу не понравился сталкеру.
– Что это было, шеф? – с порога спросил Кот. – Есть жертвы?
– Раненые есть, уже помощь оказывают. Убитых, слава Богу, нет. Вовремя все прекратилось.
– А с чего все это: сначала стрельба, потом – тишина?
– Штурм прекращен в самом разгаре, спецназу был дан приказ отойти, – сказал Лавров, почему-то отводя взгляд.
– Вот как? А по какому поводу?
Лавров ответил не сразу, и по выражению его лица Кот сразу почуял неладное.
– Что-то с Акимом? – быстро спросил он. – Схватили его?!
– Нет, – глухо сказал Лавров.
– Убили?!
Академик покачал головой:
– Он ушел.
– Куда?
– К ним ушел. Сам.
– Что?! Вы же… Запретили ему!
– Он человек. Свободный человек со свободной волей.
Сталкер уже ничего не слышал. Его качнуло, и он медленно сполз по стенке на пол. Вяло обхватил согнутую в колене ногу, уставился в одну точку. Куда-то вдруг делись силы и понимание – что он тут делает, зачем?
Выходит, все было напрасно. Зря он бегал, искал хоть какую-то зацепку, чтобы понять, где искать этого странного парня. Зря перся через всю Зону с долбанутыми на всю голову психами. Зря спускался в удушливое подземелье. Зря пускал себе кровь на кошмарном алтаре.
Акиму не нужно спасение. Он что-то вбил себе в голову и теперь пойдет до конца, чтобы проверить собственную правоту. Так уже было, когда он решил, что сможет воскресить близких, погибших при Посещении. Он уходил в Зону, на верную смерть, и только Кот смог спасти его тогда от неминуемой гибели. И что же, прав тогда оказался этот его дурацкий внутренний Голос? Да черта с два!
