Александр Зорич - Стальной лабиринт
— Вас понял, — сказал Галушкин, комвзвода-1.
— Все будет в лучшем виде, товарищ майор! — пообещал комвзвода-2 Ченцов.
— Сделаем, — это был комвзвода-3 Осокин.
Выдавая полсотни километров в час, рота рывком преодолела плоский, как стол, участок местности.
Растов ждал, что вот-вот на удалении километров в шесть покажутся первые демаскирующие признаки вражеских боевых машин — например, достаточно контрастный для инфравизора столб горячего выхлопа над кормой. Но вместо этого блик лазерного целеуказателя был считан станцией активной защиты «Призма» на пистолетной дистанции две тысячи семьсот метров.
В мозгу Растова молнией блеснула догадка.
— Засада! — выдохнул он в рацию. — Это засада! Все делай как я!
И, уже адресуясь персонально мехводу Помору, крикнул:
— Поворот лево шестьдесят! Полный ход! Ни в коем случае не останавливаться!
Не тратя времени на команду для наводчика, Растов сам щелкнул тумблером выбора снаряда, перебросив его в положение ОФС.
Утопив педаль грубой наводки, майор заставил сервоприводы башни запищать на высокой ноте.
В панораме прицела промчались холмики, пригорки, лощинки, распадки и, наконец, показался приметный пригорок, имевший форму волны. Прицелившись в лощинку между горбами волны, Растов выждал секунду, пока сработает система стабилизированного захвата, — и выстрелил.
Не успел смертоносный гостинец преодолеть и половину дистанции до цели, как предполье перед противотанковым районом озарилось двумя десятками тусклых вспышек.
Из полнопрофильных окопов для техники, закрытых маскировочными щитами, стартовали ПТУРы.
Противотанковые ракеты за полсекунды подскочили на сотни метров вверх и, опрокинувшись набок по мановению газовых рулей, включили маршевые.
Ревущая свора, без труда распознав массивные русские танки, ринулась к своим жертвам со скоростями, не дающими тем ни одного шанса уклониться…
Глава 9 «ДИНГО» ИЩЕТ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Если бы рота Растова сражалась на «тэ десятых», никакой роты через минуту уже не было бы. Как и самого Растова.
Но Т-14 были очень совершенными машинами и по праву именовались «сверхтяжелыми».
Да, ПТУРы потрепали их. Да, один танк они вывели из строя. Но потрепали — это всего лишь потрепали…
Все дело в том, что крыша башни у Т-14 помимо вездесущих элементов динамической защиты была прикрыта броней особой конструкции. Броня «Юшман-2» имела особый гелевый слой, активизируемый от датчиков системы «Призма».
За микросекунды до прохождения кумулятивной струи гель приводился в движение и закручивался в пределах своей соты при помощи мощного электромагнитного импульса. Гелевая среда, вращаясь поперек движения кумулятивной струи, лишала ее разрушительной мощи. Она попросту рассеивала струю — при этом, конечно, нагреваясь и нагревая все вокруг себя…
Но разве повернулся бы язык назвать неудобством повышение температуры в боевом отделении на пять-семь градусов, если сравнить это с заброневым действием кумулятивной струи!
— Ох, твою ж дивизию, — вздохнул Кобылин. — Жарко!
— Терпи, казак, атаманом будешь, — утешил его Игневич.
— Атаманом? А вот хрен там! — бросил Кобылин неожиданно ожесточенно. — Окончится война, уволюсь из армии, и конем оно все гребись! Буду мороженое в парке продавать. Детям.
— Ну-ну, — усмехнулся Игневич. Он был поопытней Кобылина и уже знал, что чаще всех разговоры про «уволюсь из армии» заводят те, кто в глубине души уже принял решение остаться в ней навсегда.
Растов приказал ответить клонским противотанкистам из минометов «Антон».
Такие имелись на башнях пяти танков его роты.
Лично его командирский «Динго» минометов был лишен. Вместо этого Т-14 Растова тащил на себе удвоенный комплект гелевой брони «Юшман-2» и противолазерный диспенсер.
— Мин не жалейте, ребята, — напутствовал Растов минометчиков. — А то что-то обнаглели сыны Великой Конкордии, трындец…
В ту же минуту на клонские позиции начали сыпаться дымовые снаряды, испрошенные Растовым у Зуева. К сожалению, они легли именно там, куда просил Растов. То есть перед передним краем ПТОРа.
Но ракетные установки, с которыми они сейчас вели бой, были выдвинуты коварными клонами на три километра севернее!
И потому спасительные дымы не ослепили клонскую оптику как должны были по замыслу Растова. Максимум — подпортили картинку второму эшелону ПТОРа…
Но 107-мм мины «Антонов», корректирующие свой полет на основании команд с борта специальных мин-наводчиков, доставили клонским противотанкистам достаточно хлопот.
Даже не пробивая броню пусковых установок «Аташ-Палангов», они временно ослепили их прицелы и заставили закрыться крышки пусковых установок.
Благодаря этому Растов и сопровождающий его первый взвод проскочили опасную плешь и ворвались на позиции противника с правого фланга.
Тут уж танкисты отвели душу.
С пятисот метров, с трехсот, практически в упор били танковые пушки по клонам.
Самоходные ракетные арсеналы взрывались так, что бортовые бронеплиты ломались точно льдинки. Экипажи «Аташ-Палангов» встречали мгновенную смерть, превращаясь в облака пара за считаные миллисекунды.
Никто не кричал — просто не успевали.
Командир клонской батареи попытался улепетнуть на колесном вездеходе.
Тщетно!
Танк комзвода-3 Осокина рывком догнал машину супостата и раздавил ее, как орех.
Сдачи в плен никто не предлагал. «Сильно им жирно будет», — таков был негласный консенсус.
В те же минуты ушедшая дальше по дороге вторая рота атаковала с запада второй эшелон ПТОРа.
Короткий ожесточенный бой — и путь на Последнюю Заставу был открыт.
Клоны наверняка пересчитали с воздуха танки зарвавшихся друджвантов в первые же минуты их броска.
Удостоверившись, что в наступлении участвует не более сорока машин, клоны приняли, что ПТОР сможет продержаться против них минимум полдня. Поэтому когда две роты, лишившись только трех машин, рванули на юг, к Птичьей реке, среагировать противник просто не успел.
Началась паника. Командир боевого участка, подполковник Урвашти, бежал на моторной лодке вверх по течению, в сторону Геля.
Призванные недавно из запаса бойцы, занимавшие ротный опорный пункт непосредственно перед городком Последняя Застава, разбежались.
