Галина Громова - Бухта Надежды. Первый шторм
12.00. Севастополь, Инкерман
Сергей Сергеевич Смирнов, полковник милиции
– Това-арищ полковник, ну долго нам тут еще торчать? – в очередной раз проныл Володин, ерзая на автомобильном кресле. Конструкторы отечественных автомобилей, судя по удобству сидений этих самых автомобилей, отличались изрядной долей садизма. Потому как длительное сидение за рулем уазика грозило потом водителю болями во всей спине.
– Володин, вот чего ты от меня хочешь? – вздохнул полковник, тоже поерзывая на коричневом дерматиновом сиденье.
– Определенности, – честно признался сержант. – Потому как про любовь и ласку – это не к вам.
– Володин, твои сексуальные предпочтения меня не касаются. Хочешь определенности, а получишь двое суток гауптвахты. Понял?
– Понял… Ну можно хоть музыку включить?
– Опять твое «кап-кап»?
– Ну если вы против, то могу и что-нибудь другое… Скучно же.
– Сергей Сергеевич, ну серьезно, реально скучно, – поддержал приятеля Кузин Коля, сидевший на заднем сиденье автомобиля. – Больше двух часов здесь торчим. И ладно бы хоть мертвяки были, так и тех нет в этой глухомани, а тех, которые на огонек пожаловали, уже пристрелили. Так хоть музыку послушаем, если пострелять не получается…
– Ну ладно. Включай уже, но если из-за своих песен пропустишь вызов по рации, то у тебя будет этот самый трипак. Кстати, хотите байку расскажу? На эту тему.
– А давайте! – легко согласился Вэ Вэ, предвкушая нечто интересное.
– Рассказал мне ее один приятель – моряк. У них на корабле мужик был, ну, полгода в рейсе, а еще минимум месяца три… Вот он в очередном порту купил себе бабу резиновую, так сказать, для нужд своих человеческих. В каюте надул ее и выскочил буквально на минут десять. А пока он отсутствовал, в каюту заглянул один из членов экипажа и оприходовал «резиновую Зину» по назначению. Тот вернулся – и тоже оприходовал, а потом оказалось, что он триппер подхватил. Вот и доказывай потом жене, что не верблюд…
– И как, поверила?
– А я знаю? Не интересовался. Ну так где там твоя музыка?
– Щас все будет, шеф. Как там ваши, обжились?
– Да нормально, – кивнул Смирнов. – Правда, я им не говорил про Никитина, чтобы меньше вопросов было.
Вэ Вэ порылся среди дисков, лежащих в пакетиках в специальной выемке возле рычага коробки передач. Наконец выбрал один и вставил в щель автомагнитолы.
Смирнов вздохнул и мысленно приготовился слушать очередное «тыщ-бах-бум». Последнее не заставило себя долго ждать. Репертуар у Володина был как на подбор – то мертвяки (ему их в жизни не хватало, что ли?), то всяческие венерические заболевания… «Трупы оживали – землю разрывали…»{Группа «Король и Шут», песня «Мертвый анархист». Текст Андрея Князева.}
– Володин, тебе зомбей в жизни не хватает?
– А чё? Классная песня! Помню, мы с ребятами и девчонками новый две тыщи третий год встречали – горланили песни КиШа! Наутро у всех голоса не было…
– Да уж, – поморщился Смирнов. – Зато есть что вспомнить.
– Ну каждому свое… – обиделся Володин. – Щас включу вам Юру Шатунова – и хоть вешайтесь!
– Нет уж, пусть эти горланят!
– Ладно, сейчас другое поставлю. Я люблю разную музыку… – Володин снова начал рыться среди своих дисков и рылся, пока не нашел то, что искал.
Рев из колонок прекратился, и ему на смену пришли гитарные мелодичные переливы, более приятные для слуха неискушенного слушателя. «Черная маска скрывает лицо»{Группа «Голубые береты», песня «Бойцам Альфы». Слова Юрия Слатова.}…
Мужчины, сидевшие в машине, молча слушали песню, каждый размышлял о своем – о друзьях, родных, о погибших товарищах, за которых и стакан с водкой да хлебом не ставили – не до того было.
Володин, облокотившись на руль обеими руками и отвернувшись, вспоминал, как помогал идти слабевшему с каждой минутой Олегу Старину, каким уставшим в свои последние дни был вечный дежурный Мишка Битковский, какой молодой и красивой была Самойлова Юлька. Даже Никитин, с которым до двадцать первого числа он толком и не общался, казался чуть ли не родственником. И все, что с ним случилось, поневоле пропускалось через сердце. А сколько других потерь и смертей?..
Смирнов тоже отвернулся к окну, Коля Кузин просто откинулся на спинку заднего сиденья и прикрыл глаза, чуть ли не баюкая свой автомат у себя на коленях. Он срочку служил в десантных войсках, которые на Украине называют аэромобильными, и теперь, слушая эту старую группу, снова вспоминал свое армейское прошлое и романтику юности.
Милицейский уазик торчал посреди развилки двух дорог, одна из которых вела на мост, торчащий над впадающей в Севастопольскую бухту речкой Черная, как прыщ на носу. Еще одна машина стояла на участке Лабораторного шоссе прямо над Советской балкой, откуда та просматривалась как на ладони – какие-то выкрашенные в мышино-серый цвет металлические контейнеры и такого же цвета ворота, ведущие в штольни. Ярко-красный пожарный щит со всем необходимым инвентарем, выделяющийся на фоне белой скалы, сразу же бросался в глаза и проигрывал в броскости только трем пожарным машинам, стоявшим под навесом.
Третью машину Смирнов послал в дозор в сам Инкерман – прошерстить городок. Пока никто на связь не выходил, значит, все спокойно, непредвиденных ситуаций нет…
– Вэ Вэ, как слышишь меня? Прием! – неожиданно затрещала рация.
– Тьфу ты! – раздосадованно хлопнул ладонью по колену Смирнов и протянул руку. – Ну только подумалось, что все спокойно, как на тебе! Смирнов на связи. Что там у вас?
– Товарищ полковник? – переспросил Серега Парков, услышав голос начальника вместо вызываемого Вэ Вэ. – Мы тут патрулировали по Инкерману и свернули к карьеру.
– Ну и чего вас туда занесло? Это ведь в стороне от жилых кварталов!
Огромный карьер, где еще со времен Византийской империи добывался белоснежный камень, располагался на возвышенности восточнее самого города, с которой открывался отличный вид на бухту. Но чтобы подъехать к нему, нужно было попетлять по ухабам, ощутить, так сказать, все прелести крымских горных дорог, выехав к остаткам крепости Каламита – форпосту средневекового княжества Феодоро. На дне карьера, окруженного почти со всех сторон отвесными пятидесятиметровыми стенами, образовались два озера – одно с непривычной ярко-голубой водой, второе же – мутное, беловатое от инкерманской пыли. Среди всего прочего росли деревья вперемешку с густым кустарником, и проходила дорога к современным каменоломням. Поэтому Сергея Сергеевича и удивил тот факт, что парни так далеко заехали.
– Ну мы к самому карьеру не успели доехать. Так… на пути к нему.
