Василий Головачев - Бой не вечен
В своей келье размерами два на четыре метра Виктор переоделся, включил настольную лампу, собираясь почитать перед сном газеты, и в это время его вызвали к настоятелю. Мгновенно заговорило чувство тревоги: сжались мышцы живота, похолодели руки. В двенадцать часов ночи настоятель его еще не вызывал. Однако делать было нечего, и Виктор направился за молчаливым бритоголовым «братом» на территорию второго уровня храма, где располагалась пирамидальная «молельня» настоятеля.
Хозяин храма ждал его в своей келье, не в пример более просторной и светлой, отделанной ценными породами дерева, с красивыми резными панелями и блестящим от лака полом, в котором отражались причудливые потолочные светильники. Кроме кресла настоятеля, напоминающего трон, в помещении стояли изящный столик, три кресла поменьше, по углам располагались полутораметровые статуи Будды, а в нишах стен – необычной формы кувшины.
Настоятель – небольшого роста, с редкой растительностью на лице, одетый в блестящий шелковый халат, прохаживался у столика, поглаживая сидящего на руках кота. Увидев Телегина, он вдруг запустил кота в угол комнаты, словно бросил камень, а не живое существо, просеменил к Виктору и ласково спросил, склонив голову набок:
– Ну, как прошла встреча, брат?
– Нормально, – пожал плечами Телегин. – Дочка соскучилась…
– Я не об этом, – тем же тоном перебил его Чон Хон Пак; по-русски он говорил без акцента. – Как прошла встреча с господином Воробьевым?
Все-таки за мной следили, подумал Виктор почти равнодушно. Панкрат был прав, не повредило бы это ему…
Вслух же он проговорил:
– Давно не виделись, вот и потянуло встретиться, приятели все же. А что?
– И о чем беседовали давние приятели?
– О том, о сем… вряд ли это представляет для кого-то интерес.
– Как сказать. Попытайтесь все же припомнить тему беседы.
– Да в чем дело? – вспылил Виктор. – Я что, не имею права встречаться с друзьями? В контракте не было такого пункта.
– В контракте нет и другого пункта, разрешающего передавать сведения о нашей обители другим лицам.
Настоятель щелкнул пальцами, и в комнату вошел тот самый бритоголовый монах, что вел Телегина сюда.
– «Глушак», – коротко сказал Чон Хон Пак.
Монах вытащил из-под полы рясы пистолет с толстым дулом, направил на Телегина, и тот, ощутив смертельную тоску, прыгнул в сторону, понимая, что не успевает уйти от пули. Однако вместо пули он получил странный тяжелый удар, встряхнувший тело изнутри. В голове взорвалась тихая бомба необычных ощущений, глаза Виктора едва не выскочили из орбит, и ему все стало безразлично. Сознания он все же не потерял, хотя на ногах не удержался.
Над ним склонились два лица, смуглое, с редкой бородкой – настоятеля и мясистое, флегматичное – монаха.
– Рассказывай, – раздался обманчиво ласковый голос. – Что ты передал Воробьеву?
– Ничего, – почти беззвучно выдохнул Виктор, прислушиваясь к странному звону в распухшей голове.
– У него «белая» реакция на импульс, – сказал бритоголовый. – Через пару минут отключится.
– Волоки его в лабораторию.
– Зачем он вам? Проще камень к ногам и в пруд…
– Он мне понадобится до двадцать шестого. Пусть сыграет роль тайного агента. Всади в него соответствующую программу.
– Как знаете.
Телегина поволокли за ноги по полу, и голоса извне окончательно уплыли в усиливающийся в голове звон. Не пришел он в себя даже в тот момент, когда его растянули на специальном столе и пристегнули металлическими скобами.
Воробьевы укладывали детей спать, когда в дверь позвонили. Лида направилась было в прихожую, но Панкрат велел ей остаться в детской и бесшумно приблизился к двери, прислушиваясь к своим ощущениям. Гостей он не ждал, и появление кого бы то ни было в десять часов вечера, по его мнению, не предвещало ничего хорошего. Однако на этот раз он ошибся.
– Эй, хозяин, открывай, – послышался из-за двери знакомый голос. – Дед Мороз пришел, Снегурочку привел, подарки принес.
– До Нового года еще дожить надо, – проворчал Панкрат, открывая дверь. – Привет, Дед Мороз.
Вошедший Ираклий обнял его, прошел в прихожую с двумя огромными меховыми игрушками: медведем и слоном. Вслед за ним вошла улыбающаяся Мария с сумкой, одетая в брючный костюм.
В доме началась суета, дети соскочили с кроватей, получили игрушки, конфеты, книжки, и загнать в кровати их удалось с большим трудом. Взрослые смогли уединиться на кухне лишь час спустя. Лида приготовила кофе, бутерброды, салаты, Панкрат открыл бутылку вина, и они наконец наговорились, вспоминая былые дни, друзей и знакомых, совместные дела и встречи.
Вскоре Лида, понимающая обстановку и желание гостей побеседовать с Панкратом по делу, сослалась на усталость и ушла в спальню. Шутки и смех на кухне смолкли.
– Она не обиделась? – понизил голос Ираклий, кивнув на дверь.
– Лида умница и понимает, что вы пришли не просто посидеть за бутылкой вина. – Панкрат улыбнулся. – Это не видно только глухонемому. Зачем я вам понадобился?
Гости переглянулись.
– Ты неправильно оцениваешь наше появление, – сказал Ираклий. – Мы пришли, чтобы помочь тебе и твоему начальнику ликвидировать базу Легиона. Вместе с храмом Черного Лотоса.
Воробьев нахмурился.
– Откуда вам известно, что мы собираемся уничтожить базу?
Мария фыркнула, Ираклий засмеялся.
– Расслабься, дружище, мы работаем на одну и ту же систему, которая диктует условия исполнения Замыслов.
– У Вали Асламова, – добавила Мария, – конечно, есть своя команда, но ее недостаточно для уничтожения базы. Вот нам и приказали подстраховать вас. А так как времени до начала операции осталось немного, давайте обсудим варианты. Вам удалось добыть план подземелий храма?
Панкрат, помедлив, кивнул.
– Асламов мне ничего не говорил о вашей поддержке…
– Он будет извещен.
– Зря вы влезаете в это дело, авось мы справились бы и сами.
Ираклий с усмешкой покачал головой.
– Авоська парень добрый: или выручит, или выучит. Но лучше на него не полагаться. Вводи нас в курс дела.
– Без Асламова не могу, – уперся Панкрат. – Я должен сначала посоветоваться с ним.
– Хорошо, – согласилась Мария, – советуйся.
В то же мгновение в прихожей сработал звонок. Панкрат замер, прислушиваясь.
– Открывай, – посмотрела на него Мария с веселыми искрами в глазах. – Это Валентин.
Гость и в самом деле оказался Асламовым. Он поцеловал ладонь Марии, пожал руки мужчинам и присел за стол, оглядывая нехитрую снедь.
– Пожалуй, я тоже выпью глоток винца, давно не сидел в приятной компании. Итак, судари и сударыня, на чем мы остановились?
