Андрей Буторин - Мутант
– Значит так, – сложив весла, скомандовал Глеб. – Вытаскиваем эту лохань на берег и переворачиваем.
– Зачем? – не понял Сашок.
– Щели копонатить, – подсказал Пистолетец, сразу просекший задумку мутанта.
– Как это? – ничуть не обрадовался такой подсказке юноша.
– Наш друг имел в виду «конопатить», – пояснил Глеб. – То есть, будем забивать их чем-нибудь подходящим, лучше всего мхом, если найдем. В идеале ее бы еще следовало просмолить, но для этого у нас много чего нет, в первую очередь, смолы.
– Можно наскрести ее с сосен, с елок, – высказался парень.
– Это сколько же мы будем скрести? Неделю, две? А что мы все это время будем есть?… Нет, так не годится. Да и металлической посудины, чтобы смолу растопить, у нас все равно нету. Так что обойдемся без просмолки. Нам и плыть-то – всего ничего.
Последнюю пару фраз мутант произнес как можно увереннее, хотя на самом деле у него этой уверенности не было. Подобраться бы как можно ближе к Устюгу – и то ладно. Но если хоть как-то не заделать щели, на такой дырявой посудине дальнейшее плавание и вовсе бессмысленно, это ему было совершенно ясно. Все-таки «староста» хоть формально и «послушался» Прокопия, по сути вместо лодки дал откровенную рухлядь.
Для начала же решили подкрепиться. Тут на жителей Деревеньки было грех обижаться – в презентованном ими холщовом мешке еды оказалось вдоволь. Жареная рыба, вареная курятина, картошка (как вареная, так и просто сырые клубни – в следующий раз можно запечь на углях), морковь, репа, берестяной туесок моченой брусники… В общем, наелись, что называется, от пуза.
Освободившийся туесок Глеб повертел в руках и сказал:
– А вот вам, кстати, и черпалка для воды. Еще бы одну такую сплести… Кто-нибудь умеет?
– Я умею, – вызвался Сашок. – Бересты только надрать.
– Вот пойдем сейчас мох искать – надерешь.
– Ножик только дай.
– Куда я денусь.
Лес начинался сразу за опустевшим Семенниковым. Идя мимо деревни, Глеб подумал, что неплохо бы заночевать в какой-нибудь наиболее уцелевшей избе. Потом все же решил: нет, плохо. Дом могут окружить, поджечь… Сам понимал, что это, скорее, паранойя, но после недавнего не особо теплого приема «диких» не мог отделаться от неприятного ощущения тревоги. Нет уж, ну их, эти удобства! Обходились без них – и еще обойдутся. Безопасность важнее.
Мха набрали целый мешок. Сашок нарезал бересты. Вернулись к лодке. Юноша принялся плести черпалку. Глебу с Пистолетцем предстояло конопатить щели «плавсредства».
– Сможешь? – глянул на беспалую ладонь лузянина мутант.
– Конечно смогу, – ответил тот. – Понмишь, как я в Ильинском наловчился, когда избу копонатил? Только вот чем?
– Сейчас придумаем.
Глеб срезал молодую осинку, из комля сделал две колотушки, из остальной части ствола вырезал несколько клиньев.
– Вот, – подал он Пистолетцу колотушку и один из клиньев. – Сломаешь – возьмешь еще.
Мутант со старшим лузянином принялись за работу. Щелей в лодке оказалось великое множество. Глеб лишь сокрушенно вздыхал, все более убеждаясь, что до Устюга им не доплыть. Но не оставаться же тут и впрямь на неделю, чтобы смолить это дырявое решето! Не до Архангельска же плыть, право слово!
Мутант, произнеся мысленно название города, задумался. Что это? Новое воспоминание?… Однако, как ни напрягал память, никаких, связанных с Архангельском образов в ней так и не всплыло. Обычное знание географии: Северная Двина, образующаяся возле Великого Устюга от слияния Юга и Сухоны, несет свои воды дальше на север, через граничащую с Вологодской Архангельскую область, к Белому морю. А почти у самого устья этой реки и расположен Архангельск. Вот и все. Точно все?… Отчего-то вдруг вспомнилось видение, пережитое им в «избушке Бабы-Яги». Но ведь в нем был не Архангельск, а Устюг. Точно, стопроцентно, о чем говорили надписи «Великий Устюг» на здании речного вокзала и на дебаркадере. Почему же это видение всплыло сейчас в памяти? Не потому ли, что увиденное первоначально было не его, Глеба, воспоминанием?… Да-да, не его, а отцовским! Так может быть, и Архангельск связан с отцом? Возможно, он там родился; может быть, учился… Да мало ли что! В любом случае, в данный момент знания об этом городе ничем помочь не могли. Однако тайники ущербной памяти какую-то подсказку все-таки выдали, и на том спасибо.
Между тем Сашок закончил плести черпалку и стал помогать старшим товарищам. В качестве колотушки приспособил камень, клиньев Глеб сразу сделал с запасом, так что отвлекать мутанта от дела пареньку не пришлось.
Но даже втроем провозились долго. Стало вечереть. Отправляться в путь на ночь глядя никому не хотелось, несмотря на то что казавшееся поначалу недолгим путешествие так затянулось.
Глеб снова достал карту, хотя и без нее уже выучил маршрут наизусть.
– Ничего, – свернув ее и спрятав за пазуху, сказал он. – Осталось каких-то двенадцать километров. По реке – шесть часов. Если встанем пораньше, полдень уже в Устюге встретим. Если, конечно… – глянув на лодку, поскреб он в затылке. – Но в любом случае завтра должны добраться. Коли без особых неприятностей обойдемся.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – постучал по лодке Пистолетец.
– Не стучи, развалится! – засмеялся мутант.
Позже развели костер, поужинали не менее плотно, чем пообедали. Можно было обойтись и без костра, но картошки на завтра решили напечь с вечера. Потом стали думать, где ночевать. Глеб высказал свои соображения насчет Семенникова, и Сашок с Пистолетцем с его доводами согласились – лучше не рисковать. Зато там, где они пристали, ближе как раз к этому берегу, был небольшой песчаный остров. Мутант предложил перебраться туда.
– Безопасней, и лодку заодно испытаем, – пояснил он.
Возражать никто не стал. «Посудину» перевернули, спустили на воду, доплыли на ней до островка. Правда, плыть было всего пару гребков веслами, так что, хоть лодка течь и не дала, особо радоваться этому не стали. Ее вытащили на песок и снова перевернули. Глеб подложил под одним из бортов прихваченные с берега пару чурбачков.
– Вот, – сказал он, – кто захочет, может спать под крышей. Или если дождь пойдет.
– Или если спасаться придется от кого-нибудь, – добавил Пистолетец.
– Будем надеяться, что кроме комаров нас никто не потревожит, – попробовал ободряюще улыбнуться мутант. Впрочем, в наступившем сером ночном полумраке по достоинству эту попытку все равно никто не смог оценить.
– А тпички? – сказал лузянин.
– Ну, если только «птички». Тогда надо сразу всем троим под лодку забиться и не дышать. Но втроем нам под ней тесно будет. Так что полезайте-ка и в самом деле под лодку, а я в самое темное время покараулю. Как посветлее станет – тебя разбужу, – дотронулся Глеб до плеча Пистолетца, – сменимся.
