Алекс Орлов - Шварцкау
— Это не считается. Там они недоступны, они по другую сторону, понимаешь? А выигранные приобретали совсем другой вид. Спасибо тебе, Джек.
— Пожалуйста, сэр. Мне приятно было пострелять.
— И знаешь, пока мы находимся в увольнении, я для тебе просто Тедди, как в бою, — никаких формальностей, договорились?
— Хорошо, Тедди, — улыбнулся Джек, и они с лейтенантом пожали друг другу руки.
57
Светило солнце, блистали витрины, летние наряды девушек заставляли забыть про невзгоды воинской службы, а казенный джип с большой эмблемой Аркона мчался по одной из центральных улиц города.
Лейтенанту Вилли Бонсу от всей этой красоты вокруг становилось легче. Прав был майор Фаргези, отправляя его в город:
— Поезжай, Вилли, выпусти пар, напейся, набей морду какому-нибудь тардиону, разумеется, переодевшись в гражданскую одежду.
— Но, сэр, задание не выполнено, в группе потери!
— Да, не выполнено. Но скажу тебе честно, приятель, я намеренно заставил тебя прыгнуть выше головы.
— В каком смысле?
— Ну, большее количество машин нам на эту операцию все равно бы не санкционировали, а задача требовала все двадцать бортов.
— Но мы и в этом составе были в минуте от победы, сэр.
— Да, Вилли. Ты оказался лучше, чем я предполагал, и зашел гораздо дальше, чем я рассчитывал. Но это было везение, и оно закончилось, когда начало везти тардионам. Такое бывает. Повоюешь еще с годик, сам многое поймешь, а твою операцию я регистрировал как разведку боем, чтобы не получить в рыло от начальства, если все пойдет наперекосяк.
— То есть наше поражение было заранее предусмотрено вами, сэр?
— Вилли, ну ты что, дурак? — развел руками майор. — Ты получил боевой опыт, я получил опыт управления — это хорошо. Но мы на войне, поэтому цена иногда бывает высокой. Теперь понял?
— Вроде… — неуверенно произнес лейтенант.
— А раз понял, в приказном порядке отправляйся в город. Кто у тебя тут из приятелей не занят на службе?
— Лейтенант Липцик.
— Вот! Бери Липцика, казенный автомобиль и дуйте в город. Сегодня повеселитесь, переночуете там, а завтра проспитесь и к обеду на службу. Уверяю тебя, Вилли, после такого перетряса ты станешь свежим огурцом.
Майор умел быть убедительным, и Вилли согласился. И вот теперь в центре Пальмера он начинал ощущать целительное воздействие суточной увольнительной.
— Ты вроде порозовел, — заметил ему Липцик, который сидел за рулем. — А то я уж думал, будет как с Приклосом со второй роты…
— А что с Приклосом?
— Да поехали вот так же, в увольнение, месяц назад, он всю дорогу шутил, собирался к девкам ехать, а потом вдруг настроение у него…
Липцик притормозил, посигналил перебегавшему улицу пешеходу и, покачав головой, снова начал разгоняться.
— Ты видел, какие тут уроды, а? Вот так переедешь его, и все…
— Что «все»?
— Полиция, арест, суд…
Заметив, как посерьезнел Бонс, Липцик рассмеялся:
— Я шучу, Вилли! Офицерам Аркона можно давить всех!
— Я это уже понял. Так что там с Приклосом?
— Приклос потребовал высадить его возле отеля и проспал там целые сутки, представляешь? Он пропустил все пьянки, драку с тардионами в офицерском клубе, поход в варьете, где тогда выступала Мадлен Торш! Обалденная, я тебе скажу, женщина! Колоссальная! Билеты стоили по двести ливров, но я, брат, был бы счастлив ходить на представление каждый день, если бы не служба!
— Очень хороша?
— Ты что, не слышал про Мадлен Торш?! — воскликнул удивленный Липцик и даже вильнул, отчего сзади стали возмущенно сигналить.
— Я… что-то слышал. От того же Приклоса, от Бадена и от капитана Гутиероса.
— Ха, Гутиерос! Он ее почти купил! — в запале выкрикнул Липцик.
— Что значит «купил»?
— А то, что она, как утверждают некоторые, не прочь встретиться с молодым офицером, если у него случайно найдутся в кармане четыре тысячи ливров.
— Ничего себе цена! Да на эти деньги в Пальмере можно таких девок накупить!..
— Ай-ай! — воскликнул Липцик, притормаживая на красный свет светофора. — Не говори о том, чего не видел, Вилли. Увидишь Мадлен — забудешь про всех девок Пальмера. Она такая.
Слева от них притормозил казенный автомобиль с эмблемой Тардиона. В нем сидели двое, один — постарше — за рулем, другой — по виду подросток — на соседнем сиденье. Оба были в военной форме.
— Вот они, враги, — сказал Бонс.
— Здесь нет врагов, приятель, здесь все гражданские люди, — заметил ему Липцик.
— Это точно. Вот так встретимся в следующий раз на поле боя и не вспомним, что виделись у светофора в центре Пальмера.
— А может, уже встречались, — усмехнулся Липцик.
Включился зеленый, и тардионы свернули налево, а Липцик повел машину прямо.
— Ладно, Берни, забыли про войну! — сказал Бонс, встряхиваясь. — Давай про Мадлен! Давай сегодня говорить о прекрасном и…
— И еще раз о прекрасном! Ты не представляешь, какие у нее ноги! А грудь! Вилли, я специально перерыл весь Глобалнет, нигде нет упоминания о каких-то операциях по коррекции, никакого увеличения объемов, понимаешь? Она вся натуральная!
— Ты меня почти сосватал, Берни! А когда она снова приедет в Пальмер?
— Она уже в Пальмере!
— Как?
— Очень просто. Месяц назад их шоу проезжало на север, теперь они возвращаются, и в Пальмере было уже два или три представления. Сегодня пятница, значит, во дворце «Холидей» будет шоу!
— Тогда дуй в «Холидей»…
— Как скажешь, начальник!
58
На площади перед дворцом «Холидей» было пустынно. До начала шоу оставалось еще пять часов, поэтому ничто, кроме ярких праздничных афиш, не напоминало о готовящемся феерическом представлении.
— Это она? — спросил Вилли, останавливаясь напротив огромной — два на четыре метра — голографии молодой особы, исполняющей какой-то танец.
— О да, это Мадлен… — произнес Липцик и вздохнул. Минуту назад они заходили в кассы, но, разумеется, никаких билетов там уже не было и в помине. Это же Мадлен Торш, а не какой-нибудь кукольный театр. Понимать надо. Липцик, конечно, понимал, но он надеялся на чудо, которого — увы! — не произошло. А когда Вилли предложил кассирше за билеты по пятьдесят ливров сверху, она расхохоталась ему в лицо вставными зубами и сказала, что ей уже и по сто предлагали, однако ничего нет.
«И назавтра нет! И через неделю нет!» — проорала она с каким-то странным злорадством и захлопнула окошко. Вот так.
Бонс отошел от афиши и тоже вздохнул. Липцик так расписал эту Мадлен, что Вилли ее уже почти ощущал физически. Да, четыре тысячи немалые деньги, на его памяти никто и никогда не спускал столько на глупости. По пятьсот — было. Однажды даже тысячу восемьсот тридцать два ливра он заплатил вдвоем с приятелем за трех девушек. Правда, в цену вошли еще большой торт и фейерверк. Но четыре тысячи! Уф…
