Дмитрий Силлов - МКАД
— Согласен, — кивнул Ион. — Осмотреться неплохо бы. Шерстяной, как штаны?
— Порядок, — довольно прокряхтел мутант, влезая в заштопанную камуфлу. — Теперь ничего не страшно.
И щелкнул переводчиком огня своего АК. Давно пора бы, кстати. А то люди за оружие, а он — за штаны…
— Мы с Ионом наверх, Шерстяной с Коляном внизу, стеречь вход, — скомандовал я.
— Почему мы стеречь? — попытался возбухнуть Колян, пока еще плохо осознавший необходимость воинской дисциплины в условиях работы группой. — Я с хозяин идти, защищать, прикрывать…
— Защищать и прикрывать будете вход в подъезд, — отрезал я. — А также наши рюкзаки и мой автомат.
Ион удивленно посмотрел на меня.
— Подниматься всяко по лестнице придется, — пояснил я, отдавая свой «Калашников» Шерстяному. — Если там какая пакость поселилась, то лучше с тепловыми пистолетами идти. Меньше вероятность в тесном пространстве рикошетов нахватать. На мне и так навешано неслабо, так что придется нам одним АК Иона обойтись.
Стаббер кивнул.
— Принято.
— Йу-ху! — воскликнул Шерстяной, вскидывая два автомата сразу и обнажая желтые зубы в зверской ухмылке. Колян недоуменно наставил на мутанта свои камеры.
— Are you American?[8]
— Да щас тебе, пиндос паукообразный, — хмыкнул Шерстяной. — Русские мы, хоть и мохнатые. А это так, следствие перекрестной ассимиляции. Ты ж вон по-нашему лопочешь, и это вовсе не значит, что ты коренной российский робот.
Я не стал уточнять, откуда Шерстяной нахватался таких умных слов — не иначе, от того деда, что карту нарисовал. Да и какая разница? Сейчас мы шли к прямоугольному черному проему, который когда-то занимала входная дверь одноподъездной башни, и меня гораздо больше волновал вопрос личной безопасности, чем болтовня мутанта. Он, конечно, отличный товарищ, но лично меня он гораздо больше устраивал за рулем машины, чем в качестве боевой единицы, прикрывающей тыл. Правда, особого выбора не было.
— Держите вход в подъезд, мы скоро, — на всякий случай продублировал я команду Шерстяному с Коляном. — Ион, прикрывай.
И шагнул в темноту, пропахшую древней сыростью и сладковатым запахом разложения.
На труп мы наткнулись почти сразу.
Рассеянные солнечные лучи падали сквозь лестничное окошко первого этажа, и в этом призрачном свете особенно жутко смотрелась оскаленная пасть мертвеца. Голова запрокинута, под затылком — бурая лужа. Вытянутые вперед челюсти, когти на волосатых лапах, одет в серую униформу — похожую в моем мире носили охранники объектов. Поверх формы надета пустая разгрузка. Видать, грохнули собакоголового и обчистили труп. Причем грохнули не так давно.
— Мута завалили этой ночью, — подтвердил мои выводы стаббер. — Труп свежий совсем. Причем завалили грамотно.
Ну да, в профессионализме убийце не откажешь. Аккуратная продольная рана на горле трупа говорила сама за себя. В собакоголового с улицы неожиданно метнули нож, перебивший трахею. Мутант от удара подался назад, споткнулся и упал, дополнительно приложившись затылком о ступеньку. Можно сказать, повезло ему. Всегда завидовал тем, кто умер быстро. Как пел классик, «так лучше, чем от водки и от простуд».
Перешагнув через труп, мы стали медленно подниматься по лестнице. Понятное дело, что тот, кто завалил собакоголового, выдернул свой нож из раны и пошел туда, куда ему мешал пройти мутант. То есть на вершину башни. И не факт, что он уже успел сделать там все, что хотел, и спуститься обратно.
Не люблю я эти подъемы по лестницам. Ни отступить, ни укрыться, если кто-то вздумает, скажем, гранату сверху по ступенькам скатить. Или просто залечь на верхней площадке, выставив перед собой огнестрел. Все, что можно будет увидеть при таком раскладе, это дульный срез и макушку стрелка. А ты для него весь как на ладони.
Но сейчас отступать уже поздно. Если нас не засекли на входе, то непременно засекут на выходе, когда мы к складам почапаем. Да и выдвигаться к охраняемому объекту без разведки не есть правильно. А что военные склады охраняемые, в том сомнений никаких: дымом от костров небось неспроста в воздухе пахло.
Так что мы продолжали подниматься. Я, выставив перед собой тепловой пистолет и искренне надеясь, что замечу вероятного противника быстрее, чем он меня. И Ион следом, контролируя боковые дверные проемы, ведущие на этажи.
Так мы миновали двенадцать этажей. Уже, по идее, можно было бы шагнуть в очередной проем, найти подходящую квартиру и превратить ее ненадолго в наблюдательный пункт. Но не хотелось мне, чтобы кто-то несомненно опасный, умеющий столь эффективно и уверенно метать ножики, шарился над моей головой. По той же простой причине, что в данном конкретном случае, кто этажом выше — тот и молодец.
Короче, добрались мы до четырнадцатого этажа — и остановились. Дальше хода не было. Солидный кусок разрушенной бетонной стены намертво перегораживал лестницу. Поверх него вниз свисали вяло шевелящиеся корни. Понятно. Ветрами сверху всякой дряни нанесло, на которой прижились какие-то хищные растения, жрущие то ли зазевавшихся рукокрылов, то ли путешественников, страстно желающих залезть еще выше.
Нам выше было без надобности. Теперь мы с Ионом цари горы, стало быть, пора приступать к основной цели нашего визита.
Я осторожно шагнул в дверной проем.
Так, ясно. На этаже шесть квартир. Бронированные двери выломаны из косяков небось лет сто назад. Вообще, все, что можно было оторвать, выдрать и унести, — оторвали, выдрали и унесли, включая плитку с пола и проводку из стен. Не удивлен. Это явный признак того, что рядом военная база. Служивый человек, согласно привитому армейской жизнью инстинкту выживания, просто обязан тащить всё, что плохо лежит. А уж в условиях постапокалипсиса — тем более.
Предаваясь таким возвышенным думам, я одновременно прикидывал, из какой квартиры будет удобнее ту базу разглядывать. Судя по всему, из той, что справа.
Кивнув Иону, чтобы он следил за остальными квартирами и лестницей, я прокрался вдоль стены и аккуратно проник на вышеозначенную жилплощадь.
Передо мной открылся коридор со стенами, также ободранными до бетона и покрытыми плесенью. В потолке дырки — когда-то там, наверно, висели светильники немыслимой красоты. Мусор на полу, слежавшийся от времени в подобие разноцветного ковра. И три прямоугольных проема, ведущих в комнаты.
Я затаил дыхание… В ближайшей комнате мне почудилось какое-то движение. Стараясь не наступить на какую-нибудь хрень, я сделал шаг, другой…
…Еще в моем мире не любил я американские боевики за штампованные сцены, где крутые парни, выхватив стволы, торчат на месте как дебилы, целя друг в друга из больших пистолетов. Типа, патовая ситуация, немая сцена, каждый понимает, что выстрелит он — и противник тоже выстрелить успеет. Нет, не спорю, сцена жизненная, но на фига ж из фильма в фильм ее пихать? Тем более что в реальности встречается она не так уж часто.
