Старкрафтер (СИ) - Тепеш Влад

Ситуация снова стала равной: у Ская на один шагающий танк меньше, но у противника больше серьезно подбитых машин, при этом Скай заставил Баану отступить и уйти в оборону, тем самым лишив его инициативы.

Всего игра продлилась полтора часа. Скай выкладывался на сто процентов и прыгал выше головы, совершая немыслимое количество действий в минуту, ни на секунду не снижая темп. Призвав весь свой мастерский мультитаск, он не давал оппоненту покоя, устраивая одновременные ложные атаки по всей линии соприкосновения. Баану несколько раз переходил в мощные контратаки, в которых оба игрока теряли по несколько машин, затем ожесточенные бои сменялись относительным затишьем — и Скай начинал «расшатывать» противника пуще прежнего.

В какой-то момент Баану сумел перехитрить Кирсана и выбил у него среди прочих машин аж два «часовых», но и Кирсан сразу же сумел отыграться, отрезав ударную группу и по числу техники выйдя вперед.

Вытирая то и дело пот с лица, Скай ужесточил свой натиск. Еще дважды Баану проводил эффективные контратаки, выравнивая счет и нивелируя отставание, но стало видно, что он уже не так быстро и точно реагирует на угрозы, возникающие то тут, то там каждую минуту.

Во время третьей контратаки Баану ошибся, взял жертву из двух «таранов» и пропустил стаю легких машин на антигравах к себе в тыл. Это стоило ему двух «таранов» из цепочки командования, тоже изрядно битых, но треть его войска оказалась неуправляемой целую минуту, на протяжении которой Скай избивал неуправляемые вражеские машины, размениваясь в сильный плюс.

Баану потратил свой легкий «эскадрон» на то, чтобы добить двух последних «часовых» Ская, но Кирсан, лишившись всей дальнобойной артиллерии, просто перешел в лобовую атаку, уповая на преимущество по целым или почти целым машинам.

Последние десять минут он теснил своего противника, пока не загнал его в самый угол. Скаю так и не удалось получить к финальной схватке существенное преимущество, но Баану ошибался раз за разом, теряя по две свои машины за одну.

Спустя полтора утомительнейших часа Скай наконец-то закончил матч, оставшись при четырех измочаленных «таранах». Он вытер со лба пот и открыл дверцу кабинки, чтобы выбраться наружу.

И оказалось, что в зале собралось десятка три зрителей, наблюдавших за матчем на четырех больших экранах, в том числе другие легаты, командующий Текарса и Дирк.

Баану выбрался из своей кабинки:

— Ну что же, Скай, мои поздравления. Хороший матч и заслуженная победа.

— Спасибо.

И тут Дирк скорчила ироничную мину:

— Да ладно, Баану, ну ты же в самом конце поддавался так, что это заметила даже я!

— Я не поддавался, — спокойно возразил легат, — просто устал. Это самая длинная партия в моей жизни.

— Ну еще бы, — хмыкнул другой легат, — даже полевые учебные бои столько не тянутся.

— Впечатляет, — согласился командующий, — провести партию в полтора часа, к тому же настолько интенсивно мало кто бы сумел. Жаль только, что такой поразительный талант вряд ли удастся в полной мере использовать в реальных условиях.

— Почему? — приподнял брови Кирсан.

— В этой партии у вас было намного больше техники, чем бывает в реальных боях. Много техники — много легатов. Даже если выйдет так, что каким-то образом под твоим единоличным контролем окажется так много боевых единиц — у врага на такое большое войско будет несколько легатов против одного тебя. Ситуация, в которой сойдутся два легата, имеющие такие большие армии, предельно маловероятна. С другой стороны, способность вести интенсивный бой полтора часа, не потеряв концентрацию и темп, в определенных ситуациях может быть преимуществом. Но партия выдающаяся, безусловно.

После этого случая Кирсану стало иногда казаться, что Дирк его немного зауважала. Напрямую это никак не проявлялось: после того, как он ее проучил, девушка стала всегда и неизменно корректно с ним общаться. Однако ранее Дирк ни разу не сказала ему ни единого слова вне «служебного» общения, а когда Скай сам пару раз попытался выйти за рамки служебных диалогов, ее ответы были предельно сухими. Но теперь Кирсан начал замечать, что лед сломался: время от времени Дирк роняет реплики на посторонние темы, а ее голос больше не звучит настолько сухо.

В общем и целом житье-бытье Кирсана на базе устаканилось. Он поймал себя на мысли, что военная база совершенно не похожа на земную военную базу, а здешняя служба — на земную военную службу. Балларанские военнослужащие не носят повседневную форму как таковую, только нарукавные повязки, не ходят строем и не имеют обыкновения строиться на плацу, в общем, никаких привычных атрибутов военной организации не наблюдается. Да, тут и там военная техника, готовящаяся к учениями или ремонтируемая, группы экипированной пехоты ходят на учения и с учений — но в остальном «военка» не чувствуется.

Для самого Кирсана все осталось таким же, как на гражданке. Он ест, спит, тренируется, в качестве досуга смотрит балларанские фильмы, в целом похожие на земные, но с очень смазанной чертой между художественными и документальными. В общем, никаких критических перемен ни в какую сторону, разве что жизнь стала чуть интересней. К тому же база выгодно отличается от космического корабля тем, что можно насовать в карманы печенюшек и напитков и просто пройтись прогуляться по окрестным полям и лесам: как ни крути, а все ж Кирсан чувствует себя немножко исследователем иных миров.

А вот с личной жизнью пока все еще хуже, чем было: хотя среди военных он считается вроде как своим, с его-то реальным боем в послужном списке, на базе слишком мало женщин, а среди военнослужащих слишком много мощных, сильных и заслуженных бойцов, пилотов и солдат «черного легиона». Рядом с ними Скай смотрится никчемным доходягой и вообще никак конкурировать не может, и тут ничего не поделать.

Еще через пару недель на базу прислали доработанное программное обеспечение для «Оползня», которое позволило моделировать на полигоне «виртуальных» противников и союзников, условно «видимых» через приборы машины и прицелы. Разумеется, по полигону «Оползень» носится в полном одиночестве и стреляет в пустоту, но теперь Скай ведет матчи с местным легатом прямо на полигоне, сидя в мчащейся БМББ, а не в неподвижной кабинке на базе, как его оппонент.

Эти тренировки показали, что когда «Оползень» не гоняет в полном отрыве от легата, а перемещается по полигону в полном соответствии с указаниями Ская — ситуация становится сильно лучше. После нескольких попыток Кирсан приноровился и начал играть со своим оппонентом примерно на равных, а затем постепенно стал чаще выигрывать, пусть эти победы и были «впритык».

Неожиданно его успехи оказали положительный эффект на Дирк: осознание того, что «ее» легат выигрывает у другого легата, сидящего в гораздо более удобной кабинке, существенно повысило ее настроение, а отношение к Скаю стало более дружелюбным.

Постепенно Кирсан стал обращать внимание на то, что Дирк стройная и крепкая и занимается не только пилотированием «Оползня», но и рукопашным боем, и в чем-то будет даже посимпатичней давешней Косс. То есть, это он подметил еще в тот момент, когда впервые увидел ее выбирающейся из люка, но первое впечатление вскоре было смазано неприкрытым расизмом и пренебрежением со стороны Дирк. Что ж, теперь Кирсан снова начинает видеть в напарнице более-менее приятного человека, и это уже хорошо. Разумеется, он не тешит себя пустыми надеждами: для нее он все равно низшее существо. Даже если обезьяна докажет человеку, что ни в чем ему не уступает, и заставит себя уважать — она все равно останется для него обезьяной. Увы.

Непристойное предложение

Вскоре им пришлось участвовать в особенно жестких учениях: «Оползень» должен был уходить от группы дистанционно управляемых легких летающих штурмовиков, а Кирсан — отбиваться от этих самых штурмовиков при помощи своих легких машин на антигравах, не летающих, но оснащенных зенитным вооружением и кучей защитного оборудования.