Терра Инкогнита (СИ) - Капба Евгений Адгурович
— Например, сидят люди в бункере тысячу лет, и тут сломался водяной фильтр… — предположила Кавальери.
— Или лежат люди в обнимку, и некая вредная красавица игнорирует всё что угодно…
— И ничего я не игнорирую!
— Вот и не игнорируй!
— Сью…
— Алиса-а-а…
Беловодье началось внезапно — сразу после небольшой, но очень красивой станции с интересным названием Заячья Горка. Виньярд всё пытался добиться конкретной информации, откуда взялось здесь это огромное количество воды, но шелта только отмахивались. Мол — дела давно минувших дней, преданья старины глубокой. Зато — благодаря таким переменам и еще неведомым планетарным катаклизмам, погодка здесь выправилась. Пугающая Сайбериа, больше не была такой пугающей. Никаких от −50 до +50, вполне себе умеренный морской климат.
Заячья Горка была последней оборудованной стоянкой — дальше только тупичок у грузового порта. Здесь можно было перегрузить товар на паромы, которые развозили его по островам Беловодья. Эта удивительная страна целиком и полностью располагалась на островах — сорока участках суши посреди Нового моря.
А вот подворья — как Заячья Горка у «железки», или припортовой Усть-Ручей — они существовали и на большой земле. Здесь несли службу огромные, закованные в броню витязи — светлобородые, в шишаках, с огромными протазанами и пищалями, более напоминающими осадную артиллерию. И дьяки в высоких меховых шапках — чиновники для особых поручений, вечно что-то чиркающие в своих свитках. А еще — мастеровые, рукастые, в кожаных фартуках поверх светлых традиционных рубах и полосатых шаровар, с непременной узорчатой тесьмой через лоб, чтобы буйные кудри в работе не мешали.
Они тут все были — голубоглазые, светловолосые, кудрявые, румяные — кровь с молоком! А еще — степенные, серьезные, делающие свое дело так, что хотелось к ним присоединиться и поучаствовать, настолько ловко и ладно у них всё выходило!
Ни одной женщины на этом берегу реки Сью не встретил, пока гулял с Алисой по перрону и вдоль набережной, наблюдая за погрузкой-разгрузкой. Вино мастеровые перекачали помпой в дубовые бочки, инструменты и оружие упаковали в большие плетеные короба. Товары помельче и подороже — в сундучки и под замок. Дьяк тщательно вел учет товарам при помощи гусиного пера и чернильницы-невыливайки, которая висела у него на груди. Он макал свой письменный прибор в сей сосуд и выводил замысловатые загогулины на листе сероватой бумаги.
— Вина балканския — осьмнадцать бочек с половиною! Пряности заморския — четыре с осьмушкой пуда!
Дьяк был молод, и старательно отводил глаза, которые будто бы обладая собственной волей стремились заглянуть то за корсаж, то под шелковую юбку Алисы. Сью только усмехался — юноша старается держаться как может, но природа — сильнее!
— Годится! Не годится! Годится! — командовал дьяк. — Ягодится… Тьфу ты, прости Господи! Сюды, сюды грузите, робята!
Подворье Усть-Ручей было уникальным образчиком деревянного зодчества: кругом стояли настоящие терема — двух-или трехэтажные с крышами из дранки, искусной резьбой на наличниках вокруг дверей и окон, затейливыми коньками и флюгерами… Как на картинках из той книжки, которую дед показывал Виньярду в раннем детстве. Там еще фигурировал какой-то мутировавший образчик лошадиной породы с кифозом сразу нескольких отделов позвоночника… Этот ветеринарный диагноз назывался одним словом, но Сью пока что вспомнить не мог — каким именно.
Защищали поселение русов мощные стены, на основе тех же срубов. Толстенные колоды из мореного дуба, сложенные особым образом образовывали каркас, и внутри засыпались землей. Такое и из пушки не сразу пробьешь! Четыре квадратные башни по углам имели на вооружении по двенадцать пушек — гладкоствольных гигантов чудовищного калибра, которые обслуживались суровыми артиллеристами из витязей.
Прозвенел колокол и местные ломанулись в сторону единственного каменного здания — по всей видимости религиозного. По крайней мере, золотой купол его был увенчано странной формы крестом.
— Как на кораблях Кесарева! — ахнула Алиса. — Ничего себе — преемственность поколений! Я бы зашла, послушала… Помнишь, как мы ходили в собор к Ллевелину Подорожнику? Мне там понравилось…
— Здесь — не Ярр, солнце мое. Не будем смущать народ, пойдем лучше к поезду, — честно говоря Виньярд и сам бы сходил посмотреть на местное богослужение, но некая внутренняя чуйка подсказывала — этого делать не стоит.
Те рашены, из Империи Полудня, и эти русы — с Беловодья — они были чем-то неуловимо похожи. И снова чуйка будто током ударила Сью в мозг: Кесарев, кем бы он ни был, руку даст на отсечение за одну возможность побывать здесь вживую.
Боуи стоял перед большим зеркалом и причесывал свои кудлатые волосы, обильно смачивая расческу водой. На нем довольно странно, но вполне прилично смотрелись белоснежная накрахмаленная рубашка, галстук-бабочка, бордовые подтяжки. Брюки были отутюжены неимоверно, а лакированные туфли сверкали ярче солнца.
— Нормально, — сказал Виньярд, входя в баронский вагон. — Ты что — второй раз жениться собрался? Но вроде как у вас моногамия…
— У нас моногамия, — откликнулся Мальборо. — Я не собрался жениться, если я соберусь еще раз жениться, мне Алекса отрежет голову ржавой ножовкой, приставит ее лицом к жопе, пришьет суровой ниткой и скажет что так и было.
— Ах какой у меня муж, какой муж! Всё-то он помнит! — Алекса стояла тут же, за гладильной доской и утюжила электрическим утюгом еще одну белую рубашку.
— Забудешь тут… Я эту ножовку до сих пор помню! — поежился Боуи. — А всего-то забежал на рюмочку чаю к знакомой буфетчице в Граце!
— При беременной жене! — угрожающе потрясла утюгом баронесса.
— Это неприемлемо, — осуждающе глянул на барона Сью.
— Буфетчице — семьдесят два года! Я ее с пяти лет знаю! — Мальборо швырнул расческу на трюмо.
— Это нормально, — на сей раз осуждающий взгляд Виньярда достался Алексе.
Хлопнула дверь, пропуская внутрь порыв прохладного ветра с дождевыми каплями и Кавальери, которая куталась в дождевик.
— А что здесь происходит? — удивилась девушка. — А куда это…
— Давай, сестричка, наряжай своего кавалера. Наши благоверные идут на стрелку!
— Куда-а-а? — синхронно спросили Сью и Алиса.
— На стрелку. Стрелка! Такое устройство, которым переводят поезд с одного пути на другой, — Боуи снова взялся за расческу. — Я ведь обещал довезти вас до Байкала, верно? Для этого мне… Нам! Нам придется потеснить Астру и заставить их свернуть на другую ветку. А Астра это… Это не хухры-мухры. Это семь боевиков, считая барона Примуса Астру. А у нас — пять считая меня. Ладно — шесть. Я уговорил Хьюго.
— Старого барона? — распахнула глаза Алекса.
— Старого барона. Он согласился, при условии что вот они, — Боуи ткнул пальцем в Алису и Сью. — Они починят ему ногу. Вы почините ему ногу?
— Ну прям так сразу сказать сложно, но как только тут, на поверхности Терры окажется мой «Эрнест» — то, пожалуй, мы вас догоним и меддроид сможет заняться его ногой, что бы там ни было. Нога-то в наличии имеется?
— Имеется. Просто кривая, срослась неправильно. Он потому и проиграл мне на дуэли. Дурак я что ли — со здоровым Хьюго Мальборо в пострелушки играть? Так вот — Хьюго у нас есть. Не хватает для стрелки седьмого, — на сей раз барон ткнул пальцем исключительно в Виньярда. — Тебя, бро. Так что надевай рубашечку, брючки, туфельки — и через часок-другой будем бить морды Астрам на Тайшетской стрелке.
— Прямо так — бить морды?
— Именно — бить морды, бро. Не стрелять же нам в своих бро, бро? А добровольно никто из шелта дорогу не уступит. В общем — будем бодаться.
— А если того… Они нас забодают?
— А ты сделай так, чтоб не забодали! — усмехнулся барон. — Я верю — у тебя получится.
Тайшетская стрелка располагалась в живописном урочище у берега небольшой реки. Одна ветка вела по мосту на юг, и именно по ней Мальборо должны были укатить на Самарканд. Вторая — через туннель на восток, к Байкалу, и на этом пути стояли Астра.
