Школа пластунов - Трофимов Ерофей

– Откуда про царя знаешь? – удивился Котэ.

– С контрразведкой иногда приходится дела вести, вот и рассказали, – напустил парень туману. – К слову, есть еще одна весть. Но только между нами. Станешь что-то за серебро продавать, деньги внимательно проверяй. Монеты фальшивые появились. Много. Будь осторожен, и князю скажи, пусть лучше ассигнациями берет или банковскими векселями.

– Я запомню, спасибо, что предупредил, – очень серьезно кивнул Котэ, внимательно выслушав его.

– Пойдем в дом. Женщины, похоже, уже стол накрывать начали, – улыбнулся Елисей и, погладив кобылку, направился к выходу из конюшни.

Передохнув, гости отправились в обратный путь, а Елисей, наконец, вздохнул свободно. Помня, что с него скоро начнут требовать списки новых учеников школы, парень принялся задавать соседям вопросы, выясняя, как много в крепости сирот. Уже имея некоторый опыт, он отлично знал, что решившие учиться сироты готовы жилы рвать, лишь бы хоть как-то выбиться в люди. И его школа для них реальная возможность стать в этой жизни кем-то.

Был в этом и еще один момент. Не очень приятный для самого парня, но от самого себя правды не скроешь. У сирот нет родственников, перед которыми ему придется держать ответ, случись ученику погибнуть в какой-нибудь стычке, как это уже однажды было. Поймав себя на такой мысли, Елисей почувствовал, как кровь начала приливать к лицу. Стало стыдно, но поделать он ничего не мог. Правда есть правда. Смотреть в глаза вдовам, потерявшим еще и сыновей, было слишком тяжко.

От горьких раздумий его отвлекло появление на улице пролетки коменданта. Остановив транспорт рядом с парнем, комендант коротко поздоровался и не терпящим возражения тоном приказал:

– Садись, дело есть.

Елисей без всяких разговоров запрыгнул на сиденье рядом с ним и, поправив папаху, тихо спросил:

– Что случилось, Алексей Захарович?

– Про фальшивки на базаре слух прошел. Народ теперь каждую монету на зуб пробует и рассматривать пытается. Ты кому про это дело говорил?

– Только управляющему князя. Котэ Георгиевичу. Но я его сразу предупредил, чтобы молчал. Он обещал. Сами понимаете, такому человеку я не сообщить не мог.

– Это понятно, – мрачно вздохнул комендант. – А больше никому?

– Нет. Я ж понимаю, чем дело может кончиться.

– Ты не говорил, я тоже молчал. Тогда откуда паника такая?

– А может, обжегся кто, вот и пошел слух. Сами знаете, по базару слухи разносятся быстрее, чем по монастырю или борделю, – рискнул пошутить парень.

Фыркнув, штабс-капитан подогнал пролетку к комендатуре и, выскочив, поспешил к себе в кабинет, жестом велев Елисею следовать за собой. Приказав дежурному сделать чаю, он стремительно вошел в кабинет и, небрежно забросив фуражку на вешалку, с силой грохнул кулаком по столу.

– Да чтоб их всех черти взяли! – выругался он, успокаиваясь. – Вот ведь не было печали, так теперь еще и это. Ну скажи, что теперь делать? Базар уже гудит весь. Того и гляди, весь торг закроется. И что тогда делать станем?

– А может, посоветовать им пока на ассигнации перейти? – задумчиво проворчал Елисей. – Заодно, глядишь, и привыкнут бумажками пользоваться.

– Наши-то, может, и привыкнут, а горцы? – хмуро вздохнул комендант.

– А это им самим решать, – пожал парень плечами. – Заодно подскажем, что все фальшивое серебро с той стороны хребта идет. Не хотят убытки терпеть, пусть сами таких ловкачей примечают и нам сдают.

– А если они слух пустят, что это мы фальшивые деньги в оборот пускаем, чтобы настоящее серебро у них выманить? – тут же нашелся комендант.

– И кто в такое поверит? – фыркнул парень. – Когда такое было, чтобы государство фальшивки на своей территории в ход пускало? У него для такого дела банки есть и казначейство.

– Это ты понимаешь. А попробуй такое горцу объяснить, – развел комендант руками.

– Для начала это надо нашим торговцам объяснить. Потом казакам. Особенно тем, у которых среди горцев кунаки есть. Ну, а дальше оно само, как пожар побежит. Уж что-что, а выгоду свою горцы блюсти умеют. Недаром же у них купечество весьма почетное занятие.

– Знать бы еще, почему, – усмехнулся комендант.

– Господь с вами, Алексей Захарович. Неужто и вправду не знаете? – удивился парень. – Вы ж тут сколько лет уже служите.

– Да не до того как-то было, – смутился комендант. – Обычаи пришлось изучать, чтобы впросак не попасть, а вот что и почему, не удосужился.

– Так тут просто все. Горцы ж почти все мусульмане. А их пророк, Мухаммед, перед тем как стал книгу писать, по миру очень долго ездил. И не просто так, а со своим караваном. А караванщиком он стал после того, как на вдове купца женился. Потому торговля у них и считается занятием почтенным и достойным.

– Ты случаем не на муллу учился? – не удержавшись, поддел его комендант, внимательно выслушав сказанное.

– Господь миловал, – рассмеялся Елисей в ответ. – Просто старших всегда послушать любил, вот и нахватался, – быстро добавил он, в который уже раз выругав себя за то, что снова распустил язык.

– Ну, в принципе, попробовать можно. Погоди, – велел комендант и, поднявшись, вышел из кабинета.

Велев дежурному найти и пригласить к нему базарного старшину, комендант вернулся в кабинет и, усевшись за стол, закурил. Только теперь, глядя на него, Елисей вдруг понял, как тяжело приходится этому усталому офицеру. Ведь за все, что происходит в крепости, ответственность несет именно он. Служащие под его руководством офицеры гарнизона всего лишь строевые бойцы, и их ответственность лежит в иной плоскости. Да чего далеко ходить, тут даже элементарной полиции нет.

Любое расследование, любую бытовую ссору вынужден разбирать именно комендант. А ведь жандармская служба и служба контрразведки здесь были бы совсем не лишними. А теперь еще и школа пластунов на его шее повисла. Ведь требовать ее работу начнут именно с него.

– Чего задумался? – спросил комендант, заметив его состояние.

– Да вот вдруг подумалось, что и за школу мою тоже с вас спрашивать станут, – признался парень.

– Э, нет, – рассмеялся штабс-капитан. – Ты это дело затеял, тебе и отвечать. А я к этому делу никакого касательства не имею.

– Ну и слава богу, – усмехнулся Елисей в ответ. – А вообще, у меня до сих пор в голове не укладывается, как это господину Морозову удалось такую штуку провернуть. Целая школа, где настоящих пластунов учат, ни к одной военизированной структуре никакого касательства не имеет, но при этом считается официальной.

– Как так? – растерялся комендант.

– А вы бумаги внимательно почитайте, – усмехнулся парень. – По ним получается, что мы как бы промеж казачества и штаба войск подвешены, но ни оттуда, ни отсюда никого ответственного за школу нет. Есть один директор, – тут парень ткнул в себя пальцем, – и всё. А перед кем он отчитываться должен и кто за ней надзирает, не сказано. То есть я сам по себе. Сам себе свадьба и сам себе барабан.

– А тебе чем плохо? – удивился комендант, задумчиво потерев лоб.

– Да мне-то хорошо. Но как он это сделать умудрился?

– Мне-то откуда знать? Небось, как всегда, у нас делается, торопились, бумаги кое-как составили, не глядя подписали. На авось. Мол, потом если надо будет, разберемся.

– Но при этом прямое финансирование от казначейства они не забыли, – ехидно усмехнулся Елисей. – Похоже, господин Морозов решил под свою службу бойцов моих приспособить.

– А ведь похоже, – подумав, удивленно согласился комендант.

Осторожный стук в дверь прервал их беседу. Громко разрешив стучавшемуся войти, комендант увидел базарного старшину и, жестом указав ему на стул, вздохнул, доставая портсигар:

– Про серебро фальшивое знаешь уже?

– Точно так, ваше благородие, – кивнул старшина.

– И что делать собираетесь?

– А что тут сделаешь? Проверять каждую монету придется. Иначе убытков не сосчитать.

– Так, может, проще и быстрее будет ассигнациями пользоваться?