Затмевая могущественных - Ралдугин Владимир

Под бой барабанов парни прыгают на девиц, целят копьями в их щиты. Те уклоняются. Шеренги меняются местами – и все начинается сызнова. А барабаны все наращивают и наращивают темп. Парни и девушки движутся все быстрее и быстрее. Мелькают копья. Дрожат перья на легких щитах. Шеренги меняются и меняются местами.

Раз. Другой. Третий!

Барабаны все громче. Темп все быстрей.

У преподобного Уитта начинает болеть голова от этого грохота и притопывания сотен ног. Ему кажется, что он вот-вот рухнет на землю. Дочь видит это и поддерживает отца. Маргарет тоже нехорошо, но она держится лучше. Ее личико побледнело, однако пальцы крепко сжимают отцовский локоть.

Преподобный Уитт, наверное, именно в этот момент понял, что ничего ему не добиться от зулусов словами и рассказами о Христе и Деве Марии. Ему слишком страшно. И мысль в голове лишь одна – поскорее убраться отсюда, из этого черного ада. Предупредить людей в Роркс-Дрифт, что зулусы готовятся к большой войне. А значит, нападения на пограничный пост не избежать никак.

Скорее, скорее, скорее, – бежать отсюда. Бежать, бежать, бежать!

Дурацкий вопрос Бромхэда буквально повис в воздухе. Хотя, если уж честно, любой из нас готов был задать его. Но мог ли ответить на него старый бур – каким бы важным он не хотел показаться. Ведь Давид Поттер все-таки охотник – вряд ли ему приходилось воевать с зулусами так, как приходится сейчас британцам.

Я поймал себя на мысли, что чуть было не подумал о британцах, как о «нас». Надо же, всего несколько недель прожил с ними, а уже готов отождествить себя с гордыми уроженцами Альбиона. Странное дело. Ведь я же, по сути, ни на шаг не приблизился к решению поставленной Иволгиным передо мной задачи. Мои знания о здешнем аналоге левантийского угля были, откровенно говоря, нулевыми. Давид Поттер мог оказаться ценным источником информации, однако не расспрашивать же его при англичанах. Нет. Пока я нахожусь здесь, в Роркс-Дрифт, мне нечего и думать о продолжении расследования.

Наверное, именно тогда в голове моей зародились первые мысли о дезертирстве. Слишком уж тесным оказался для меня черный мундир. Я не сумел ничего узнать в Питермарицбурге – там о «Большой дыре» знати только из местных газет. И свято верили в то, что добывают там алмазы. Некоторые шепотом добавляли, что алмазы эти черные – невероятной цены. И что Родс подарил несколько самых крупных королеве Виктории, а та велела вставить их в свою корону.

Раз не удалось ничего узнать в британской Африке – пора перебираться в Африку бурскую. Я был уверен, что там скоро заварится каша куда серьезнее всей этой возни с зулусами. Значит, мое место именно там. Как всякий уважающий шпион, стану удить рыбку в мутной воде.

Почему-то мне казалось, что там я всерьез столкнусь с майором Лоуренсом. И кто выйдет живым из этой схватки, я предсказать не мог.

Пока я предавался размышлениям, Давид Поттер раскурил свою трубку, выпустил несколько колец дыма. Казалось, он пребывал в крайней задумчивости. Когда же бур вынул из деревянных ножен длинный, зверского вида нож, офицеры, сидевшие с ним за одним столом, заметно напряглись. Однако Поттер принялся чертить лезвием ножа на столешнице прямые линии. Они быстро сложились в подобие бычьей головы.

– Вот так всегда воюют зулусы, – объяснил Поттер. – Центр – голова быка. Там собраны амабуто и старых и опытных воинов. Все они давно женаты и имеют по несколько детей. Их бросают в бой – напролом. Они могут нести самые большие потери. Не жалко. Свою главную задачу перед страной и народом они уже исполнили.

– Это о какой задаче идет речь? – не понял Бромхэд.

– Оставить нескольких потомков, – ответил с циничной прямотой Поттер, – тогда зулусам не грозит вымирание. Это еще Чака такую систему ввел – мудрый был человек. Хоть и дикарский царь.

Бур несколько раз пыхнул трубкой, не давая ей потухнуть. А после продолжил с того места, где его прервал наивный вопрос Бромхэда.

– Рога же – там амабуто, в основном из молодых воинов. В большой войне туда берут даже неженатых и бездетных. Рога прикрывают голову с флангов и развивают наступление. Добивают разбитого врага. А вот если разбили зулусов, то их никогда не кидают в бой. Наоборот, остатки разгромленной головы гибнут, чтобы дать уйти амабуто рогов.

– Зулусы заботятся о своем будущем, – протянул лейтенант Чард. – Удивительно для таких дикарей. Да понятие о стратегии и тактике. Вдвойне удивительно.

– Не такие уж они и дикари, мистер, – заявил Поттер, попыхивая трубкой. – Может, они ходят голышом и воюют копьями, но дерутся они отменно. Не так, как другие дикари Африки. Уж в этом можете мне поверить. Не раз мое коммандо сталкивалось с этими черными дьяволами. Мы давали им отпор, но бывали и биты. – Он расстегнул рубашку, продемонстрировав внушительную коллекцию шрамов. – Вот здесь и здесь, – он провел по глубоким следам от зулусских копий на правой стороне груди и немного ниже, – они достали меня, когда от коммандо осталось всего три человека. Мы едва успели унести тогда ноги. А ведь поначалу казалось, что перестреляем черных, как куропаток. Но молодые воины рогов обошли нас – и бросились с холмов, откуда их никто не ждал. В тот день погибло много славных буров.

– Посмотрим, что эти хитрые дьяволы противопоставят нашим ружьям и пушкам, – самоуверенно заявил Бромхэд.

Но почему-то мне показалось, он отнюдь не был так уверен в себе, как хотел показать нам. Судя по долгому взгляду, которым наградил его Чард, командир поста также заметил фальшь в бодром тоне Бромхэда.

Давид Поттер же пыхтел трубкой, будто паровоз. Пожилому буру все было как будто нипочем.

Глава 3

Когда чернокожие дьяволы снова стали настигать их, хариш неожиданно схватил лошадь Лоуренса под уздцы, останавливая ее.

– Бери моего коня, – выпалил человек шерифа Али. – Дай мне половину патронов к винтовке и саблю. Я задержу их – сколько смогу. А ты – скачи дальше. Меняй коней. Так доберешься!

Майор не стал спорить по пустякам. Хочет хариш сложить голову, защищая его, Лоуренс вовсе не против этого. Тем более что вторая лошадь будет совсем не лишней в этой ситуации.

Отряд Лоуренса сократился до него и хариша после новой стычки с проклятыми зулусами. На этот раз они устроили засаду. Выскочили из зарослей какого-то колючего кустарника. Тела их были покрыты мелкими ранами и царапинами. Но те почти не кровоточили. Как и более серьезные ранения.

Натальские милиционеры рубили их саблями. Расстреливали в упор. Вот только в этот раз неожиданность была на сторону проклятых черных дикарей. Ни сабли, ни ружья не могли спасти отряд.

Лишь непревзойденное воинское умение хариша помогло спастись ему самому и Лоуренсу. Они вместе прорубились через зулусов – и, пришпорив коней, помчались вперед. Оставив за спиной остальных милиционеров. Те своими жизнями оплатили харишу и Лоуренсу шанс на спасение.

А вот теперь пришла очередь араба оставаться позади. Теперь он будет платить за спасение Лоуренса.

Майор кинул ему свою винтовку. Высыпал все патроны к ней в подставленные ладони хариша. Несколько упали на землю, но араб не обратил на это внимания. Потом подберет. Затем пришел черед сабли. Клинок ее был все еще грязным от крови зулусов. Чистить его попросту некогда.

Рассовав патроны по карманам просторного одеяния, хариш ловко подхватил саблю, сунул ее за пояс. Теперь он стал похож на алжирского пирата из книжки, что читал Лоуренс когда-то в детстве. Только повязке через глаз – неизменного пиратского атрибута – не хватает.

Скачи! – крикнул Лоуренсу хариш. – Они уже слишком близко.

И тут майор понял, что даже не знает, как зовут хариша. Из всех их он знал по имени только шерифа Али – и до сегодняшнего дня это его вполне устраивало. Однако сейчас этот человек отдаст за него свою жизнь. Майор Лоуренс должен знать, как его зовут.

– Как твое имя? – спросил он у хариша.