Виктор Милан - Сердца Хаоса
– Как? – спросил Пэйсон. – По целине?
Касси решительно сошла с проезжей части, с обочины и прошлась по земле. Потом вернулась, окинула спутников грозным взглядом.
– Я вас не понимаю.
– Не открыла ничего нового, – буркнул Ковбой. – Ты думаешь, мы тебя понимаем?
– Что здесь понимать! – Касси в сердцах взмахнула руками. – Сначала мы, как зайцы, бегали по городу – к своим даже не попытались пробиться. Теперь, когда большинство наших машин осталось в Порт-Говарде и вы двое остались безлошадными, вы опять отказываетесь присоединиться к нашим.
– Кто отказывается? – возмутился Ковбой. – Только в твоей неуемной башке мог родиться подобный бред. Ну куда я сунусь? – Он указал в сторону неспешно двигающихся роботов. – Чтобы застрять в поле?.. Говорили мне, что дура – это беда, но дура с инициативой – просто катастрофа!
– Послушай, Касси, – Бак попытался привести ее в чувство, – положение очень серьезное.
– Неужели? – съязвила Касси.
– Очень серьезное… – повторил Бак. – И не надо упрекать нас в том, что мы не в кабинах.
– Вы потеряли свое оружие в боевой обстановке, – упрямо заявила Касси. Бак и Ковбой переглянулись.
– Послушай, Касси, – так же терпеливо продолжил Бак. – Если ты обижаешься, что мы называем тебя Абтакой, то зря. Ты – член семьи. А то, что не водишь робота, – в этом нет ничего страшного. Водить такую машину – это не более чем работа. Точно такая же, какую выполняешь ты. Дело не в том, как кого-то называют, а в том, как этот кто-то поступает. Наша задача как можно скорее соединиться с полком, даже если от него остался один полковник. Но по целине мы не пробьемся. Хуже того, не сможем догнать боевые машины. Есть еще обстоятельства – ребятам надо поскорее добраться до предгорий, только там можно укрыть машины от авиации и устроить засаду, если драки завтра организуют погоню. Ты же знаешь, они – хорошие солдаты, они обязательно бросят пару батальонов, чтобы добить нас. Мы не знаем, сколько у наших машин, все ли целы Мы не имеем права задерживать их на марше. Ребята смертельно устали. Если мы доберемся До базы в горах, то я уверен, у них есть связь с полком.
– Сейчас мы даже не воинская часть, – поддержал товарища Ковбой Пэйсон. – Так, жалкая стая койотов преследуемых охотниками…
– Ты лучше пожалей Красавчика Кусуноки! – ответила Касси. – Если он решил, что, захватив Порт-Говард, он победил, то шиш ему. А вы все равно остались без своих боевых роботов!
– У нее что-то вроде тихой истерики, – с видом знатока сказал Ковбой. – Такое бывает с ребятами – их вытаскивают из кабин, а они ничего не видят и не слышат. Ведут себя тихо, на вопросы отвечают, а все равно их мысли где-то далеко-далеко… А на наш счет не беспокойся, мы еще вернемся.
– Ты когда-нибудь встречала среди Кабальерос человека, который, одолжив кому-нибудь свою собственность, потом не возвращал ее? Кроме того, мы с Ковбоем всегда платим по счетам. Охотно платим.
– Не приведи господь, с какой охотой! – взвился Ковбой и неожиданно засвистел что-то бравурное.
– Ага! – завопила разведчица. Взгляд ее заметно просветлел. – А Кланам вы так и не вернули должок. И Джеронимо погибла от их рук.
– Пока не вернули, – поправил ее Ковбой. – Это всего лишь отложенный должок. Придет день, и мы доберемся до этих кулебрас. Доберемся до их домов, до их поселений – тогда и увидим.
– Как я могу вам верить! – закричала Касси. – Вы рассуждаете о войне с Кланами, а сами стоите посреди пустынной дороги, безоружные. Мы спасаемся бегством, вы понимаете или нет? Мы драпаем!..
– Точно, – кивнул Бак, – и стараемся исполнить этот маневр так, чтобы только пятки засверкали. Никто не остановит нас на этом пути, потому что для того, что бы вернуться, нужно перестроить ряды, подготовиться. Прежде всего, взять себя в руки. И без истерик… А сеньор Кусуноки еще попадется нам. Ковбой потряс над головой охотничьим карабином.
– У нас здесь стрелкового оружия на целый взвод, а боеприпасов столько, что и на роту хватит. Цены этому добру теперь нет. Не беспокойся, Касси, мы еще вернемся.
XVIII
Гандерландские горы
Провинция Немедия
Таун, Федерация Солнц
25 января 3058 года
Взрыв был негромким – скорее треск, чем грохот, а вот земля под ногами содрогнулась ощутимо. Полковник Камачо, сдерживая внутренний трепет, наблюдал, как по обеим сторонам распадка встали стеной исполинские груды земли, камней, снега и ледяных глыб. Потом вся эта ужасная тяжесть придавила «Бешеного кота», одиноко стоявшего в глубокой воронкообразной яме. На мгновение мелькнула пластиковая поверхность, спрятавшая верного друга, следом все покрыло облако пыли. Семидесятипятитонный омниробот пропал из виду. Образовалась широкая насыпь, соединившая два пологих склона ущелья. Легкий снежок начал покрывать обнажившуюся землю.
Полковник взглянул на инженера, технического руководителя проекта. Та, невольно приоткрыв рот, наблюдала за похоронами боевой машины.
– Значит, Марджи, полагаешь, что робот здесь будет в безопасности? – спросил Камачо.
– Как в банковском сейфе, – – вздрогнув, ответила Марджи Танхил. – Безопаснее не придумаешь. Драки никогда не смогут отыскать его.
– А когда понадобится, я смогу воспользоваться им?
– Обязательно, полковник. Мы очень тщательно рассчитали заряд. Ровно столько, чтобы просто закопать его. Лопатой аккуратней не получится. Придет час, вы доберетесь до входа в боевую рубку, и этот котик оживет и сам выберется из завала.
Предварительно робота обернули особой пластиковой пленкой, затем поместили в специальный, высотой тринадцать метров цилиндрический футляр. Для местных инженеров эта работа оказалась пустячным делом. На все про все ушли сутки – сначала с помощью взрыва сделали выемку, затем «Феникс-ястреб» доставил своего металлического собрата к месту погребения и установил его, уже обернутого, в выемку. Сверху надвинули пластиковый чехол, затем двумя направленными взрывами «Бешеный кот» был завален с таким искусством, что отыскать его местонахождение стало невозможно.
Всеми работами руководила Марджи Танхил. Интересна ее история. Долгие годы она работала на Королевской шахте, где добывали медную руду. В то время, когда Чандрасекар Курита на паях приобрел лесные участки под вырубку, а также медноносные месторождения со всей инфраструктурой, созданной на месте разработок, и прежде всего несколько обогатительных фабрик, – инженерно– технический персонал объявил забастовку. Дядюшка Чанди резко повысил зарплату всем рабочим и служащим. Те, скрипя зубами, вернулись на работу. Прошло несколько лет; когда стало ясно, что новый хозяин ведет дело к расширению добычи и проводит политику технического перевооружения предприятий, народ совсем успокоился. Новое вторжение поколебало верность самих стойких приверженцев Чандрасекара. Мало ли, рассуждали на шахтах, может, и на этот раз обойдется?..
Полковнику Камачо пришлось собрать расширенное совещание высшего и среднего технического персонала и объяснить, чем чревата для работников и их семей власть «Черного дракона».
Долго убеждать никого не пришлось. Собственно, партнерам Чанди, высшему менеджменту деваться было некуда – слухи о расстреле правительства, об избиении мирного населения, грабежах и насилиях сделали свое дело. Рабочие? Те поголовно начали записываться в отряды сопротивления. Это была важная политическая победа, позволившая организовать оппозиционные режиму силы в единый, технически оснащенный, имеющий достаточно средств фронт.
Первым делом, рассудил полковник, необходимо сохранить то вооружение, которое осталось у Семнадцатого полка, фузилеров, малочисленных частей национальной гвардии, верных прежнему правительству. (К ярости горожан, генерал-майор Мароу с большинством отрядов перешла в подчинение фельдмаршалу Кусуноки.) С этой целью был разработан проект тайного складирования громоздких боевых машин. Их малочисленность не позволяла всерьез ставить вопрос о решительном сражении. Всех сохранившихся и добравшихся до предгорий роботов поместили в подземные хранилища, кроме нескольких подвижных и легких машин, способных маневрировать в условиях труднопроходимой горной местности.
Все равно, вид наваленной голой земли, своеобразной могилы, в которую оказался упрятан «Бешеный кот», острой болью отозвался в сердце. Слишком много воспоминаний было связано у полковника с металлическим другом, когда-то погубившим его дочь, а затем попавшим в его руки. Робот словно испытывал чувство вины перед доном Карлосом и служил ему верно, самоотверженно. Других слов полковник подобрать не мог. Конечно, он никому и никогда не признался бы в этом, но в том, что его робот – живое существо, у него сомнений не было. Впрочем, спросите любого бывалого пилота о его отношениях с машиной, он только усмехнется. Машиной!.. Эта машина живее и преданнее самого дружелюбного пса!
