Сергей Чичин - Отстойник
— Вампиры реально существуют? — восхитилась Айрин. Так и представляю ее себе во всем черном… тем более что она и так во всем черном… и с выбеленной физиономией. Правда, ее физическое… скажем мягко — хорошее развитие — идет несколько вразрез с субтильными готическими постулатами. Заклеймят позором и вытолкают взашей. Ну, попробуют вытолкать.
— Вампиры — это, скажем так, примитивные попытки нащупать утраченное знание древнего искусства хронофагии, — Эл осекся. — Прошу прощения, но я вынужден прерваться. Невзирая на живейшую симпатию и полное доверие к вам лично, друзья мои, я совершенно не уверен, что Старейшины одобрят передачу вам без разбора всей информации о мире, куда вам еще возвращаться. Что касается существования вампиров, мисс Ким, я могу совершенно честно заявить, что не имею о нем никаких сведений. Вампиризм — явление локальное, спорадическое, никогда не перетекало в массированную стадию… да и не могло, ввиду крайне неэффективной методологии.
— Мейсон! Что это — «спорадический» и «методология»?
— Это, Чарли, практически описание твоего участия в моем воспитании. Появляешься от случая к случаю и нечувствительно стращаешь законом.
Чарли оскорбленно всхрапнул, но никакой ответной грубости с ходу не придумал. С этим у него с раннего детства трудности. Ценная ветвь афроамериканской культуры, чья суть — в определении, насколько толста чья мама, не кинула на этого красавца ни малейшей освежающей тени.
И плыли мы так, и плыли.
В целом, я не отношу себя к фанатам сплавного (да и никакого другого) дела. Никогда не мог понять тот подраздел человечества, что с радостным галдением накачивает или собирает свои лодки и, увешавшись спасжилетами, отправляется по корявым речушкам в поисках адреналина. Хочешь ты тонуть — так не усложняй ситуацию, прыгни в ту же речку с ближайшей коряги, всем мороки меньше. С другой стороны, рейды по Амазонии, в которые по роду деятельности я хожу довольно регулярно, редко бывают насквозь сухопутными. А на воде, так уж повелось, без проблем получается довольно редко: то обнос посуху на полмили, то ветви нависают прямо над водой, царапая по планширу и в кровь раздирая морду лица, то коварное дерево угораздит рухнуть через протоку, где и на берег–то не вылезешь ввиду отсутствия тверди как таковой, и приходится через него перебираться с акробатическими пассажами. Предел мечтаний — выход на большую воду на ланчии, кораблике пусть не самом большом, но все–таки не чета гребным лодочкам, со старомодным угольным двигателем. Тут уж можно разлечься на палубе и проспать все на свете. А потом выплывать, стараясь не потерять винтовку, из–под обломков и клясться себе, что впередсмотрящему придется сменить сексуальную ориентацию — как же можно не заметить придурка с РПГ прямо по курсу?
Короче говоря, странное нам тут выпало плавание — слишком безмятежное, чтобы отнести к экстремальному, но и туризмом не обзовешь, поскольку не оставляет ощущение, что Ад все–таки, не штат Айдахо. Периодически из воды высовывал гладкую макушку большой валун, или же над рекой нависал выступивший с правого берега наклоненный ствол. Ничего угрожающего аварией, скорее приятное разнообразие. Один раз с левого берега послышался топот, словно перегоняли табун — все сразу перестали грести, а Эл, судя по характерному щелчку, взвел курок; однако табун так и проскакал мимо, а объяснений не воспоследовало. В другой раз Эл с вернувшейся к нему бодростью предложил Чарли подержать руль, сам перешагнул через наши с Миком плечи, предупредительным жестом согнал Айрин с носа лодки, улегся на него, наполовину перегнувшись наружу, и несколько раз энергично пихнул в глубину мечом. Ничего видимого не произошло, но Хранитель подобрался с довольным видом и вернулся обратно на корму. А что, никто не откусил лапу с мечом (и не всадил заряд картечи в удобно повернутую задницу, хотя мысль такая проскочила) - тоже хорошая новость.
А в остальном нам только и оставалось, что бесцельно пошевеливать веслами — течение несло само, ускорить нашу устойчивую, но довольно неуклюжую посудину все равно не удалось бы этими неуклюжими лопатами. Айрин даже прикорнуть неоднократно собиралась, но каждый раз, вздрагивая, возвращалась к действительности — словно бы опасаясь, что может упустить некое краеугольное событие, по итогам которого из отряда невозможно чумазых охламонов соберется единственный, зато в сверкающих доспехах принц. Время шло, но работало скорее на нас — потихоньку отпускали вгрызшиеся в каждую мышцу клыки переутомления (вот завтра будет ныть будь здоров), дыхание окончательно вошло в норму и даже начало становиться скучно. Добро бы еще пейзажами можно было любоваться, всякими тутошними суккубами и иными пейзанками. Даже испорченности фон Хендмана не хватает, чтобы злословить по поводу мутных вод и туманной поволоки.
И не успел еще фон собраться с мыслями и обквакать нас своим пустым (как, интересно, узнать, сколько прошло времени? Часы из всей нашей компании носит только Чарли — патентованный швейцарский хронометр, который, совершенно понятно, столкновения с адской грязью не вынес и намертво остановился) желудком, как Эл издал тихий, но несомненно ликующий вой и простер лапу над моей многострадальной головой, указывая в туман.
— Вот она, Цитадель!
Глава 3
В этих грустных краях и туман по–английски,
И пейзаж здесь срисованный с Роквелла Кента…
Михаил Кочетков
Ничего подобного я лично не разглядел, но приходится признать, что кое у кого тут зрение поострее. Даже не сразу сообразишь, чем можно компенсировать собственное несовершенство. GPS ввиду отсутствия спутников не поможет… какие–нибудь лазерные дальномеры? Впрочем, не надо. Все равно сломается, а тащить тяжело. Лучше набрать себе скаутов из этого волосатого племени. Они и рюкзак на 140 литров, битком набитый всякой вкусной и здоровой пищей, попрут не напрягаясь, и врага разглядят в любом маскирующем тумане, и запинают его сами. А я, как высокоразвитый и физически несовершенный организм, отведу себе скромную роль командира. Мы такие, без претензий и комплексов.
— Восемь раз пожрать! — возрадовался Мик и налег на весло. Вот он, пример мышления неотвратимо позитивного. Когда я его понукал грести по наглухо заросшей протоке, уматывая от разреженного, но настырного обстрела, он все ныл, хныкал, терял весло и подбивал вернуться, а то–де забыл сигареты. Подумаешь, два десятка злобных колумбийцев — да у них и пушки–то старые, и сложение хлипкое, и вообще — кто там придумал это самое тактическое отступление. Словом, корпорация «Гребибля и Гребубля», никакого энтузиазма. Но стоит указать впереди правильную цель, как его становится не удержать.
Тут оно вступило в первый раз. Настолько четко и ясно, что я сам не заметил, как выпустил весло и подцепил со дна лодки дробовик. Шарахнуло в голову как здоровенной кувалдой, безо всякого понимания ситуации, кроме четкого осознания, что вот сейчас будет совсем плохо.
— Мистер Мейсон? — как сквозь вату донесся удивленный глас Эла. — Что случилось? Все в порядке, мы почти уже у самого дома.
— А ты не почувствовал?
— Чего не почувствовал?
— Ну… чего–нибудь.
— Все совершенно спокойно. Мистер Чарльз, изловите весло, прошу Вас. На всякий случай я еще попробую…
Я обернулся. Эл намертво зафиксировал руль под мышкой и прикрыл глаза, то ли прислушиваясь, то ли задрыхши на посту.
— Вот теперь я вижу в Мейсоне хоть одну приятную черту, — порадовала Айрин. — Это паранойя.
— Я думал, паранойя — это болезнь! — блеснул эрудицией Чарли.
— Угу. Но на фоне остального мейсонова наполнения — она прямо как орден.
Слеподырая мымра не видит другого, главного достоинства — великолепного пофигизма. Не будь его, ей пришлось бы признать, что превосходство в весе на добрых шестьдесят фунтов очень хорошо сочетается со стремлением кого–нибудь взять за ногу и макнуть головой в реку.
Эл посидел, открыл глаза и, встретившись со мной взглядом, недоуменно пожал плечами.
— Нет, ничего. Правда, я не ощущаю и того, что должен — присутствия своих собратьев. Но, если Цитадель действительно накрыта Коконом, то это вполне разумно.
Возможно ли, что на старости лет Мейсон и впрямь начал слышать несуществующие голоса и шарахаться, как та пуганая ворона, от каждого кустика? Безусловно. И совершенно не страшно — лучше, как известно, перебдеть, чем недобдеть. Главное — этого не сообщать фону, его наверняка заклинит намертво в попытке дескрибировать эту мудрость.
— Вот только запах…
Хранитель напряженно повел носом, с такой силой втягивая в себя воздух, что Чарли боязливо ухватился за скамеечку.
— Да, запах мне не нравится. Такого еще не было.
Вот. А вы говорите. Добрый нос за версту кулак чует. Интересно, верста — это много? Чтобы успеть изготовиться к приему кулака загодя. Сколько таких кулаков, летевших фону в нос, а угодивших в коварно подставленный бычий лоб, безвозвратно ушло на свалку истории — уже и не сосчитать.
