Александр Машонин - Посредине ночи
– Директор Прео был упрям, – развела руками панторанка. – Поэтому мы решили сменить здесь форму собственности. На акционерную.
– Опоздали, – ухмыльнулся пират. – Собственник уже поменялся.
– Ненадолго. Полагаю, вскоре вы потеряете этот рудник. И значительную часть своей эскадры, если не уйдёте по-хорошему.
Добродушное, чуточку снисходительное выражение лица Ныги разом изменилось.
– Ты мне угрожаешь, синерожая швабра?? – произнёс он металлическим голосом. – Да я две ваши лохани за пять минут на гайки разберу!
– Руки коротки, господин импотент.
– Ах, ты… – задохнулся от гнева Фортиг. – Когда тебя приведут ко мне в цепях, я тебе покажу, какой я импотент!!
– Неужели вылечились?? – изумилась Рийо.
Ныга зарычал и оборвал связь. Отлично! Противник доведён до белого каления, глядишь, в чём-нибудь да ошибётся. «Кориолан» резко начал ускоряться, стремясь побыстрее сократить расстояние. «Хелси», естественно, отставал, ему не хватало мощности. Сенсоры «Амидалы» обнаружили истребители, взлетевшие с мини-авианосца «Варник», все восемь. Я наблюдал, как они построились позади более крупных машин класса «игрек», обычно используемые как штурмовики или торпедоносцы. «Игреки» шли классическим, известным ещё со времён поршневой авиации строем – тройками. Пока пираты реагировали именно так, как и предполагали наши стратеги. Идите, идите сюда, голубчики! Вот тут и началось самое интересное. «Кориолан», включив гиперпривод, неожиданно для пиратов ушёл на засветовую скорость, мгновенно исчезнув с поля боя. Почти одновременно метнулся вперёд и «Хелси»… но на совсем короткое расстояние. Секунду назад он был в сотне тысяч километров от рудника, и вот уже висит менее чем в тысяче ниже пиратского корвета. Думаю, пираты знали, что фрегаты серии EF-76 способны совершать внутрисистемные прыжки. Но то исправные фрегаты. Расчёт наших командиров и строился на том, что от инвалида без двигательной группы и гиперпривода такой прыти не ждут, тем более, на самой границе астероидного поля. По словам Килиана, лишь специалисты знали, что резервный гиперпривод фрегата, используемый для «микропрыжка», расположен не в корме, а на двадцатой палубе основного блока. Сейчас кореллианец вывел фрегат с поистине ювелирной точностью на расстояние кинжального удара. «Канабис» и «Варник», начавшие разгон в направлении того места, где только что находился «Хелси», оказались ориентированы к нему брюхом, канонерка «Годендаг» – кормой. Все трое получили несколько залпов главного калибра, вслед за которыми из пусковых установок «Хелси» ринулись к цели ракеты. Один запуск из всех труб, за ним второй… Когда ответные выстрелы с «Канабиса» и канонерки заставили силовые поля фрегата заблестеть, словно бензиновая плёнка на поверхности воды, «Хелси» совершил второй молниеносный бросок и ушёл из зоны поражения. А в самой гуще пиратов, невидимый и неслышимый под прикрытием маскирующего поля, остался «катарн» с пограничниками, Осокой, Пятернёй и Асаж Вентресс на борту.
Но и это было ещё не всё. В точке, где ушёл за свет «Кориолан», кроме «Амидалы», которую также никто не мог увидеть, находились семь небольших крестообразных корабликов – истребители типа «Дианога». В кабинах этих трофеев, взятых при разгроме Буца, сидели пилоты орбитальных буксиров, а вела их Блика Лофор. «Дианоги», несложные по своей конструкции и простые в эксплуатации, изначально рассчитывались на переучивание штатских лётчиков и на рули реагировали почти так же, как шустрые и манёвренные буксиры на базе стандартных спасательных капсул. Не давая противнику осознать, что произошло, истребители пошли на сближение и навязали пиратам бой. Сравнительно лёгкое вооружение пиратских Z-95 не могло первой же очередью пробить защиту «дианоги», на это были способны лишь курсовые орудия «игреков», но те оказались слишком неповоротливы. И наоборот, четыре пушки «дианог» вынуждали тощие пиратские истребители отчаянно маневрировать, чтобы не получить фатальных повреждений, а выстрелы из ионных орудий даже при скользящем попадании заставляли заполошно вспыхивать дефлекторные щиты, чихать и кашлять приборы наведения. Пираты отреагировали грамотно и, опять же, предсказуемо. Пока «девяносто пятые» связывали боем нашу семёрку, шесть «игреков» продолжили выполнять задачу: развернулись и пошли курсом на фрегат в новой точке нахождения.
Нас, тем временем, сила инерции сносила всё ближе к основной группе неприятеля. От трения защитным полем о межзвёздный газ скорость постепенно падала, однако, расстояние продолжало быстро сокращаться. Мы видели, как, закончив перестроение, «Канабис», «Годендаг» и похожая на железный клюв какой-то птицы «Ночная Охотница» дали тягу. За ними – три «игрека» и шестёрка истребителей дальнего действия «тоскан 8Q» с точно такими же уплощёнными носовыми частями. «Варник» и абордажные челноки, очевидно, должны были оставаться чуть позади, да, как говорится, не судьба. Именно в момент включения главных двигателей «Канабиса» на экранах сенсоров «Амидалы» беспорядочно замельтешили десятки кривых: это завыли, засвистели и заулюлюкали на разных частотах два устройства электронного подавления. Интерференция сигнала не позволила «слухачам» пиратов сразу запеленговать источник сигнала и дать целеуказание зенитчикам, и их сенсоры почти ослепли на время. А «катарн» в это время, продавив своей массой защитное поле авианосца, сунул нос прямо в его полётный ангар. Я, разумеется, не мог видеть то, что происходило дальше, но представить мог. Безоружный технический персонал обезвреживается шоковыми гранатами, закованные в броню пограничники врываются в коридоры, и идёт бой. Если не бойня, смотря насколько экипаж способен оказать сопротивление. Впрочем, я сильно подозревал, что две стремительные фурии, вооружённые парой огненных клинков каждая, сводили к нулю большинство попыток сопротивляться. Неожиданностью стало другое. На одном из пиратских абордажных челноков то ли догадались, что происходит, то ли увидели момент начала атаки, и он, ускоряясь, пошёл на сближение с «Варником». В рубке авианосца, видя приближающуюся подмогу, отключили щиты, а затем и силовую стенку, чтобы орудия челнока могли стрелять по ангару. Правда, получилось с точностью до наоборот: челнок немедленно угодил под плотный обстрел бластеров и ракетомётов группы прикрытия. К сожалению, броня его имела значительную толщину, должно быть, как у нашего «катарна», и пробитий пока заметно не было. Ну, что ж, пришёл и наш черёд идти на помощь?
– Падме! Челнок! Залп! – скомандовал я.
«Амидала» отключила маскирующее устройство, и тотчас же от её пушек рванулись к цели трассы выстрелов: частый дрожащий пунктир двух носовых спарок и более редкие, но гораздо более яркие вспышки крыльевых стволов вперемешку с бледными фиолетовыми сполохами ионок. Я, развернув турель, дал длинную очередь выше авианосца, по дальнему челноку. Нет, далеко, не достать! А грязно-радужные пятна в защите ближнего абордажника с каждым попаданием становились всё больше, и спустя несколько секунд я впервые воочию увидел, как разрушается силовое поле. Оно лопнуло в точности как мыльный пузырь, если бы его можно было наэлектризовать: плёнка разорвалась, в разрывах сверкнули ветвистые молнии, и защита исчезла. Следующий залп разворотил челноку кормовую часть с двигателями. На другом челноке не стали искушать судьбу. Развернувшись к нам тылом, пилот врубил форсаж. «Тосканы» же, наоборот, явно решили познакомиться с нами поближе.
– Алекс, внимание! – предупредила из кормовой турели Натуа. Я резко крутанулся вместе с орудиями.
– Не ёрзай, прицел сбиваешь, – проворчала Падме. Оглянувшись через плечо, я увидел, как она лупит из четырёх стволов по паре истребителей, приближающихся с носа, а они, выполнив «роспуск», пытаются уйти. Тщетно. Консоль одного отлетела в сторону, срезанная двумя плевками плазмы, и он закрутился в пространстве, второй получил несколько попаданий в корму. Дело в том, что носовые двуствольные пушки «Амидалы», в отличие от крыльевых, могли поворачиваться на значительный угол по горизонту, а вниз отклонялись почти до перпендикуляра. И она только что наглядно показала, какая судьба ждёт тех, кто идёт на неё встречным курсом с нижней полусферы. А вот четверо с кормы были серьёзной проблемой. Для меня они оказались в мёртвой зоне, мешали кожух нашего гиперпривода и цилиндры верхних плазменных двигателей, а у Натуа стволов было всего два.
– Уходим? – спросила Падме, когда несколько зарядов ударили в её кормовые щиты.
– Да, да! – выкрикнул я, всаживая очередь по курсу одного из пиратов. Его щиты полыхнули цветами побежалости.
– Оп-ля!
По небу пронеслись разноцветные штрихи, и мы очутились далеко в стороне от места схватки. Оказывается, не только «Хелси» умел прыгать внутри системы!
