Влад Поляков - Шаг за грань
— Где вид вне квартиры?
— Извините, экселенц, никак не получится без того, чтобы не выдать наше присутствие. Все вокруг уже заполнено поисковыми заклятиями, мышь не проскочит, не то что подобное воздействие.
— Жаль. Придется ограничиться имеющимся. Ну а вы, — теперь Череп обращался к нам, — вы следите за происходящим. Сами знаете, что у этой комнаты два входа… ну и другие появиться могут. Правда, тут Седрик поможет. Теперь все. Время слов кончилось, пришло время клинков и магии.
* * *Нервы — как гитарная струна, кровь несется по жилам, как курьерский поезд, а руки подрагивают на рукояти клинков от желания пустить их в ход. Обычное состояние перед схваткой, но все равно привыкнуть к такому невозможно. Каждый раз пусть и не как в первый, но все равно по-особому. Все остальные тоже на взводе, пусть никому из посторонних этого не понять…
Клим то и дело меняет хват на длинном кинжале с прямого на обратный, а это явный признак подавляемых эмоций. Ханна… Бесстрастное лицо, практически полная неподвижность, но глаза смотрят в одну точку, а если и смещаются, то вновь длительное время находятся в неподвижном состоянии. Висельник… Этот всегда играется со своей колодой, но карта, что он вертит в руках, каждый раз разная. Сейчас он выбрал Колесо Фортуны — символ изменения, цикличности, нового и одновременно старого веяния… Вообще мой друг сочетает в себе совершенно противоположные вещи, что, впрочем, только способствует его предвидению и способности к аналитике. Только основана она по большей части на интуиции…
Насчет себя мне сложно что-либо сказать, со стороны виднее. Ну а Череп с Седриком слишком опытны и малознакомы, чтобы я мог сделать сколь-либо уверенные выводы.
— Они уже у двери… — проскрипел Седрик. — У дверей. Основная масса — с черного хода, с парадного — только отвлекающая группа.
— С черного — бойцы, не слишком владеющие даром вязать заклятья, а мистики идут с главного хода, — возразил Череп.
Дверь черного хода вылетела с треском, хотя к ней явно никто не прикасался. Наверняка какое-нибудь таранное, сметающее любую преграду на своем пути заклятие. Очевидно, таким образом они рассчитывали нейтрализовать находящихся рядом, а заодно и избавиться от разного рода приветственных сюрпризов. Зря… Это было предусмотрено. Не магия, конечно, а хотя бы пачка динамита, прилепленная к полотну двери. Нет, подарочки гостям были надежно защищены от столь примитивного воздействия.
А вот с парадного входа применили более изящный способ. Область замка просто рассыпалась угольками от мгновенно повысившейся и столь же быстро исчезнувшей температуры. Ну, на такое способен только пирокинетик, причем достигший в сей области серьезных высот. При работе с тепловой энергией сложнее всего не поджарить кого-либо или что-либо, а мигом нейтрализовать вызванную тобой же стихию огня. Я от этого далек, совсем далек, но теоретические основы малость знал, так что мог с высокой долей уверенности судить об уровне мастерства этого субъекта.
Было видно, как в открывшуюся дверь метнулась одинокая фигура, явно находящаяся в подконтрольном состоянии. М-мать вашу так! Полковник Алферьев собственной персоной!
— Я же говорил про неожиданные неприятности, — слышен меланхоличный голос Висельника. — Вот и они…
Ну, теперь у нас в любом случае очень серьезные проблемы, от которых при любом раскладе не отвяжешься. Уже нельзя было ничего изменить, поскольку сработала первая ловушка, такая же смертельная, как и все остальные. Нога полковника нажимает на плитку пола (одну из многих, связанных в единую цепь), и закрепленный на потолке распылитель выдает порцию масла горького миндаля, контакт с которым смертелен в любом случае, причем практически мгновенно. Эффект приблизительно как от синильной кислоты, только применение внутрь вовсе не обязательно.
Такова была ловушка в своем первозданном виде, но Седрик ее доработал, причем усовершенствование оказалось еще более эффективно-смертоносным. Мельчайшие капли яда зависли в воздухе и через мгновение метнулись в сторону дверного проема с очень резвой скоростью. Ах да, действие оказалось ужатым во времени, поскольку оказавшийся в центре чужой Игры Алферьев был уже мертв или умер еще до того, как тело осело на пол. Крики изумления и боли засвидетельствовали, что ядовитый дождь оказался визитерам не по душе. Однако то были крики боли, а вовсе не предсмертные, из чего следовал вывод, что убить обладателей голосов будет не так чтобы просто. Впрочем, рассчитывать на иное мог только безнадежный оптимист. А таких здесь не водилось…
В любом случае, несколько секунд паузы было гарантировано. Черный ход… Там не стояло подобного сюрприза, зато присутствовало нечто иное. Тот же пол, представляющий собой систему плиток, нажим на которые приводил к активизации ловушек. На сей раз это были замаскированные в стенах метатели стальных граненых игл. Я ожидал, что сейчас количество церковников уменьшится, но безотказное против простых людей оружие сплоховало, наткнувшись на незримый барьер. Иглы отпружинили и разлетелись в разные стороны, не причинив ни малейшего вреда. Жаль… Но, как оказалось, это еще только начало. Пол под ногами вошедших буквально взорвался, осколки камня не могли поразить цели на расстоянии, но будучи в прямом контакте с ногами… Тот барьер, что отразил иглы, оказался не столь надежен против новой опасности.
Я стрельнул взором в сторону Седрика, ну а тот лишь ухмыльнулся, подтверждая свое прямое участие в этом действии. Успешном действии…
Все легковоспламеняемые предметы в комнате вспыхивают ярким, бездымным пламенем — работа пирокинетика начинает становиться весьма неприятным фактором. Что ж Череп с Седриком пропустили такую пакость?
— Убери эту мерзость! — раздается рык Черепа. — Ты менее чувствителен к огню… И при втягивании основных сил перекрой выходы.
— Да, экселенц…
Шипение Седрика, как шуршание струйки камней, осыпающихся с горы. Огонь ослабевает, пусть и не гаснет вовсе, а тем временем срабатывают новые и новые ловушки. Падающая с потолка сеть оказывается не просто сетью, как было раньше, а еще и способной разрезать жертву на мелкие ломтики… Клубы густого и омерзительно воняющего дыма мешают церковникам ориентироваться, в то время как в них летят иглы, арбалетные болты, пули из замаскированных стволов. Люки открываются под ногами, отправляя зазевавшегося в короткий полет навстречу гостеприимно ощерившимся этажом ниже пикам.
Все обычное, доступное для создания простыми людьми, самую малость прикоснувшимися к оккультным знаниям. Потому по большей части серьезного урона группам вторжения это не наносило, но и то, что все же проходит сквозь защиту, ослабляет, ранит, порой убивает. Ранит и убивает лишь бойцов, мистики же остаются живыми и здоровыми… Ну и где же мощь магии гаар-гула и Черепа? Ждут? Скорее всего, поскольку на их лицах проступило напряжение, а воздух затрещал от разрываемых на части энергопотоков.
— Бей!
Рев Черепа послужил сигналом, и за пределами комнаты разверзся полный хаос, и смерть взмахнула отточенной косой…
Глава 23
Вот оно, явное отличие между простыми ловушками и теми защитно-атакующими заклятьями, что способны поставить настоящие Мастера. Теперь я понимаю, почему в черновике рапорта Франциска отцу Игнасио говорилось о гаар-гулах как об очень серьезной проблеме при штурме дома. Увиденное воочию сложно забывается…
Дверные проемы, до того казавшиеся совершенно не заслуживающими внимания, быстро стягивались, превращаясь в узкие щели, а затем и вовсе исчезая. Понятно, вошедшим сюда выхода нет, и никак иначе. Происходило это быстро, бесшумно, и в то же время сам пол под ногами пришельцев показал свой каменный норов. Твердый доселе камень превращался в болото, где увязали ноги ступавших по нему.
— Гаар-гулы! — раздался чей-то встревоженный крик.
— Верно…
Одновременно с оброненным Седриком коротким ответом с потолка ударили каменные лезвия, надежно заткнув глотку болтуну. Точно такие же ударили снизу, превращая помещения в объятья рехнувшегося дикобраза.
Казалось, что подобное «приветствие» должно если и не полностью избавить от назойливого присутствия, то уж точно изрядно проредить визитеров, ан нет. Нежно-голубое сияние, окутавшее церковников, крошило каменные зубы, превращало в пыль, утрамбовывало обратно, возвращая в первоначальное состояние. Магия столкнулась с магией, и тут лучше не лезть под руку.
— Экселенц, я не справляюсь…
— Держи объемные атаки и не давай добраться до выхода, а я заблокирую мистиков.
Череп первый раз за все время сбросил с себя непонятную хламиду, и теперь его никак нельзя было спутать ни с кем другим… Воин-аристократ, и ничего иного. Прежними остались лишь выражение лица да четки, обвивающие правую руку.
