Геннадий Иевлев - Страж
– Какие носители? – Брови Рассела подлетели чуть ли не до волос.
– Зенны свои тела называют носителями.
– Бред! – Рассел потряс головой. – Чушь, какая-то. Какой зенн? Откуда?
Григорьев молча дернул плечами.
– И что теперь? – Рассел развел руками.
– Он мог покинуть свой носитель и занять другой.
– Какой другой? – Гримаса исказила красивое лицо Рассела. – У нас их склад, что ли?
– Мог занять мозг любого человека, уничтожив его информационное поле – его я. Такие случаи в галактике уже имели место.
– Ничего не понимаю. – Рассел еще раз дотронулся обеими руками до головы. – Ты хочешь сказать, что он сейчас на станции? Среди нас?
– Не исключено, господин старший офицер.
– И кто же он?
– Не знаю. – Григорьев покрутил головой. – Любой из нас.
– Чушь, чушь! – Рассел несколько раз махнул обеими руками в сторону голограммы. – Не верю. Я каким был таким и остался и все здесь сидящие тоже. – Он покрутил головой по сторонам, обводя взглядом, находящихся в зале управления офицеров. – Я бы это увидел.
– Я прошу разрешения на дополнительное обследование тела Троттера. – Произнес Григорьев.
– Трот… – Рассел осекся, в его глазах на мгновение вспыхнула искра страха. – Обследуй. – Едва слышно шевельнул он губами.
Изображение реаниматора исчезло, голограмма погасла. Рассел опустил голову. Несколько тяжелых мыслей всплыли откуда из глубины его мозга и черной тучей расползлись по всем его клеткам, вытеснив из них все остальное.
Что произошло на станции зонта? Кто и почему уничтожил канал? Зачем страж шел сюда? Почему он покинул свой носитель? А что если он действительно, как думает Григорьев, занял мозг Троттера. Неспроста же он ушел с дежурства, до него этого еще никто на станции не делал. Теперь становится понятным его невразумительное объяснение своего поступка. Куда он ходил? С кем встречался? И его, более, чем странная, смерть. А что если…? Тогда кто следующий?
Догадка больно кольнула мозг Рассела. Он вспомнил об аварии кара, доставлявшего Халла к портатору.
Нет, нет. Он невольно потряс головой. Халл исключается. Слишком заметная фигура в галактике. Эксперт это не оператор. Тогда водитель. Но ведь он сам, добровольно, прошел психоанализ. Никаких изменений. Проклятье! Кто тогда? Но других странных событий на станции больше не было. Халл? Снова Халл. Да нет, это уж слишком. Рассел сжал голову руками.
– Господин старший офицер!
Громкий голос вывел Рассела из тяжелых размышлений. Он опустил руки, поднял голову и повернул ее на голос.
– Фрегат. – Один из офицеров кивнул головой в сторону экрана вивв.
Рассел перевел взгляд на экран: сорок минут прошло – фрегат не тормозил. Он несся точно нацелившись в станцию узла.
Проклятье! Офицеры правы – он неуправляем, новые мысли молниями замелькали в голове Рассела, там что-то произошло. Разнести его к чертям собачьим. Далеко еще, не достать. Сколько же ему еще до нас? Рассел всмотрелся в быстро меняющиеся характеристические цифры приближающегося фрегата: они показывали, что не более, чем через полчаса фрегат должен будет врезаться в станцию. А если выбросить ему навстречу поле свертывателя? Бесполезно, тут же отмел он эту мысль, на такой скорости проткнет, как картон. А если систему полей? Это пожалуй его остановит и станция не пострадает.
Рассел посмотрел по сторонам, головы всех офицеров, находящихся в зале управления были повернуты в его сторону. Он вновь перевел взгляд на экран вивв.
– Сосредоточить три последовательных поля свертывания на пути фрегата. – Громко заговорил он. – Напряженность максимальная.
– Да, господин старший офицер.
Раздался громкий шелест и зеленая точка фрегата утонула в голубом облачке.
– Он начал торможение! – Раздался громкий голос одного из офицеров.
Станция чуть дрогнула.
– Первое поле ушло. – Донесся голос еще одного офицера.
– Черт! – Вырвалось у Рассела. – Стоп поля!
– Есть, стоп поля!
Голубое облачко посветлело и проявилась зеленая точка – фрегат стремительно терял скорость.
9
Мгновенно оценив ситуацию, Дакк прыгнул назад и ткнулся спиной в стену. Полученный толчок бросил его вниз: руки механически выбросились вперед и уперлись в пол, левое плечо пронзила острая боль, рука согнулась и он уткнулся в пол лицом. Из глаз брызнул сноп икр. Раздался тихий хлопок и Дакк почувствовал, как над ним пронесся жужжащий огонек. Забыв о боли, он мгновенно перевернулся и уперся взглядом в стоящего на широко расставленных ногах двора, сжимающего оружие, направленное в его сторону.
Кто он сейчас? Едва успел подумать Дакк, как раздался еще один хлопок и его правая рука, где-то около плеча, вспыхнула огнем.
Уже не размышляя, Дакк метнул свое поле в голову двора – его мозг стремительно терял свое информационное поле, отчетливо чувствовались лишь примитивные инстинкты. Дакк метнул свое поле по сторонам – нигде никаких других полей не чувствовалось.
– Проклятье! – Вырвалось у него.
В тот же миг раздался еще один хлопок и жужжащий огонек пронесся над его лицом, обдав жаром. Голова Дакка дернулась назад и он ощутимо стукнулся затылком о пол. В голове противно загудело.
Кто-то еще здесь есть, мелькнула у него стремительная мысль Пересилив боль, он резко крутанул головой по сторонам, но кроме, стоящего поодаль и сжимающего в руках оружие, двора, в коридоре больше никого не было. Собрав свое поле в иглу, Дакк с силой вонзил ее в пустой мозг двора, разрывая его на части. Дернувшись, двор рухнул на пол. Грохоча, оружие заскользило по коридору, заставив сердце Дакка сжаться. Он еще раз метнул свое поле по сторонам, но по-прежнему, ничьих полей по близости не было.
Что, черт возьми, происходит? Как может пустой носитель быть таким активным. Определенно, им кто-то управлял. Промелькнули у него мысли.
Он попытался подняться, но внезапный толчок бросил его на стену. Резкой болью отдало в правой руке.
Что еще? Он мгновенно разбросил свое поле, так далеко, насколько смог, но никаких полей живых организмов нигде не чувствовалось.
Сила ощутимо прижала Дакка к стене, давила на грудь, затрудняя дыхание.
Проклятье! Началось торможение, наконец догадался он и тут же вспомнил о ядерных торпедах.
Когда? Острая мысль болью отдала в голове.
Он покрутил головой: в нескольких шагах от него стоял кар, прижатый к стене.
Срочно к торпедному аппарату. Попытаться заблокировать торпеды. Промелькнули у него мысли.
Он уперся правой рукой в стену, собираясь оттолкнуться, но вспыхнувшая боль в верхней части руки, заставила его сморщиться. Он посмотрел на руку, рукав курточки, чуть ниже плеча был словно прожжен и в его отверстие была видна ярко красная набухшая полоса на коже. Крови не было. Видимо жужжащий огонек всего лишь обжег его руку. Дакк осторожно пошевелил правым плечом, хотя боль и давала о себе знать, но была терпима. С трудом поднявшись и скользя спиной по стене, он двинулся к кару.
Оказавшись в каре, Дакк вызвал в памяти план корабля и найдя торпедный аппарат, взялся за рыпп – кар, тяжело стронувшись с места, покатил вперед.
Вести кар было трудно, его постоянно сносило в сторону и он терся бортом о стену, скрежеща и высекая из нее снопы искр и Дакку приходилось напрягать правую руку, возвращая кар к центру коридора. Рука ныла, противно отдавая тупой болью в голове и она, словно, раскалывалась на части. Боясь пропустить нужные повороты, ему приходилось постоянно сверять свой путь с планом корабля, что еще больше повышало его напряжение.
Нет, носители землян совершенно непригодны для зенна, периодически всплывала у него нудная мысль, при первой же возможности – заменю.
Фрегат состоял из трех уровней, с бесконечным количеством коридоров и коридорчиков и с непонятно малым количеством переходов с уровня на уровень. Торпедный аппарат находился на нижнем уровне в носу фрегата и Дакку предстояло опуститься уровнем ниже. Найдя на плане лифт, он направил кар к нему. Едва показались его двери, как Дакк метнул в них свое поле – дверь не шелохнулась, видимо с разрушением единого информационного поля зала управления нарушилась и работа узлов фрегата.
Проклятье! Он рванул рыпп в сторону, разворачивая кар и направляя его к лестнице, находившейся рядом.
Прыгать по узкой лестнице в каре было весьма неприятно. Дакк едва удерживался, чтобы не вылететь из него. Кар бился о стенки и за ним тянулся широкий шлейф искр, дыма и запаха гари. От тряски нестерпимо заныли раны, зубы то и дело клацали друг о друга, лоб сделался влажным. У Дакка появилось стойкое желание бросить кар и дальше идти пешком, но план корабля недвусмысленно показывал, что от этой лестницы до торпедного аппарата, достаточно, далеко, что заставляло его, проклиная зевсов, за подобную конструкцию фрегата, терпеть.
