Григорий Крячко - Суррогат мечты
Дима лежал, вжавшись лицом в чей-то труп, и хрипло, со свистом дышал, вбирая обжигающий воздух в легкие, насыщая кровь кислородом и продлевая свою жизнь, чуть было не оборванную волей Кукловода. Наступила оглушительная тишина…
А потом до слуха Шухова начали доноситься тихие, размытые, как через толстый слой ваты, звуки. Чей-то голос. Шаги. Стон. Бормотанье. Шорох. Стук. Лязг металла. Глухой удар. Снова шаги. Диминого плеча кто-то коснулся. Потом потряс. Еще сильнее. Его перевернули на спину, и даже сквозь закрытые веки в глаза ударил яркий лучи фонаря. На лицо упали холодные капли, потом вода полилась тонкой струйкой. Немного попало в нос, и Дима фыркнул, закашлялся. Потом медленно сел. Голова отчаянно болела, мир качался, плыл, норовил ускользнуть прочь. Кто-то орал Шухову прямо в ухо:
— Дима! Не спи! Дима! Вставай, надо идти!
«Куда идти? — вяло подумалось ему. — Зачем куда-то идти, если так хорошо просто спокойно сидеть и ничего не делать?»
Но встать, конечно же, пришлось. В углу бурно рвало Круглова, Юрий буквально захлебывался, извергая на пол содержимое желудка. Диму подхватили под локти Борман и Эдик, поставили на ноги.
— Живой? — спросил молодой ученый — Как тебя зовут? Говори, не молчи! Отвечай на вопросы!
— Дмитрий, — заплетающимся, как у пьяного, языком пробормотал Шухов — Хватит меня трясти, я ж тебе не груша. Твари конец?
— Да, — кивнул Борман. — Ты ей голову снес начисто. Сейчас дядя Юра проблюется, и уматываем отсюда, пока не поздно… Стоп, а это еще что такое?
Один из телохранителей Кукловода, раненый в живот, пытался уползти под шумок в темный конец коридора и спрятаться там. Оставляя за собой длинный кровавый след, человек тащил свое тело, опираясь на локти и волоча непослушные ноги. Как он собрался скрыться, если его выдавала тянущаяся за ним черная в темноте полоса — оставалось загадкой. Наверное, уже просто не соображал, что делает. Борман быстро догнал его, пинком перевернул на спину и приставил к голове ствол автомата.
— Стой, родной. Куда это ты собрался?
— Добейте… — прохрипел раненый. — Все равно умираю…
— Добью, — легко согласился Борман — Только вот расспрошу кое о чем. Если все сам честно расскажешь — избавлю от мучений. Если нет… Думаю, ты знаешь, как в спецназе умеют развязывать языки. Ну как? Времени на раздумья у нас нет.
— Спрашивай, — раненый закрыл глаза и судорожно сглотнул.
Тем временем подошел еще бледный, как полотно, Юрий. Вытер трясущимися руками лицо.
— Кто ты такой? И он — ученый кивнул в сторону трупа второго охранника монстра.
— Я не знаю… Не знаю, что это за тварь. Мы пришли сюда за документами и установкой пси-излучения. Мы почти закончили работу, когда заметили, что один из наших людей пропал. Потом он появился… Он вел себя как сумасшедший, открыл огонь по своим, но мы убили его. Хотели убежать отсюда, но меня и Игоря как будто кто-то удержал… Дальше я уже ничего не помню.
Судя по мечущемуся взгляду и каким-то оттенкам в голосе, раненый не врал. Но Борман продолжил допрос, явно не руководствуясь правилами гуманизма.
— Кто вы и зачем сюда пришли?
— Я наемник. Нас за деньги наняли, чтобы мы отключили и разобрали «Пульс». Кто наши заказчики — я не знаю, зачем им все это, мне тоже неизвестно. Про установку, и что она из себя представляет, я узнал только от двух ученых, которые были представителями заказчика. Мы проникли в Институт, собрали все бумаги и диски, погрузили в машину, потом пошли в подвал, размонтировали и вытащили вакуумный фугас и начали разбирать установку…
— Черт! — выругался Юрий, — Значит, теперь Институт не взорвать…
— Мы сняли основные блоки, — продолжал пленный, — когда началась вся эта заваруха. Все. Больше мне нечего сказать. Я сообщил вам все, что знал.
— Хорошо, — сказал Борман и его палец на курке напрягся. — Я тебе верю. Прощай…
— Нет, — Дима ударом ноги отбросил ствол автомата в сторону. — Не стреляй.
— Что? — удивился боец. — Дима, ты с ума сошел? Не мешай.
— Нет, — Шухов встал между раненым и Борманом. — Его нельзя убивать. Он может вывести нас на след заказчика. Иначе мы никогда не узнаем, куда ушла установка и зачем она понадобилась тем людям.
— Дима прав, — поддержал товарища Эдик. — Этого человека надо доставить Сахарову. Пусть он разбирается в ситуации. Боюсь только, он не доживет до эвакуации.
Круглов достал из кармана жилета ярко-желтую аптечку, открыл коробочку, достал несколько шприцев-инъекторов, снабженных пневмокапсулами, перевязочный пакет, два блистера с таблетками, присел на корточки над раненым, внимательно осмотрел пулевое отверстие в животе.
— Доживет. Я знаю, как это сделать. Спасибо, Дима. Спасибо за все. Так, а теперь помогите мне…
Вдруг бункер ощутимо тряхнуло. Снаружи донесся зловещий гул и грохот. С потолка что-то посыпалось, пол под ногами задрожал.
— Это еще что такое? — прошептал удивленный Круглов, уставясь на экранчик какого-то прибора, очень похожего на большой сотовый телефон, и быстро щелкая клавишами. — Выброс? Не может быть… Неспрогнозированный? Как? Почему?
Иван гнал машину по хорошей, асфальтированной дороге. Нога так и чесалась «вдавить гашетку» до упора, чтобы разом проскочить все опасные места, но Семецкий отлично понимал: это будет только кратчайший путь к самоубийству. Не больше. А ловушек по пути попадалось более чем достаточно, чтобы торжественно окончить жизнь в любой из них. На асфальте вольготно, как на курортном шезлонге, разлеглись мощные «разрядники», «вертушки», «факелы». Один раз Иван случайно зацепил задним крылом большое черное пятно почти правильно формы, и это породило удар молнии в центр этого пятна, причем раскат грома был таков, что Иван на пару минут оглох. Придя в себя от шока, он мысленно окрестил эту новоявленную ловушку «громобоем».
Пару раз он замечал одиноко бредущие, спотыкающиеся на подламывающихся ногах человеческие фигуры, но и не подумал, чтобы остановиться и внимательнее изучить, с кем именно он повстречался. Скорее всего, это уже далеко не люди. Неведомым образом ожившие мертвецы, наподобие того, с которым повстречался там, в церкви на Болоте. Заново переживать «общение» с ходячим трупом у Ивана не имелось ни малейшего желания.
Далеко-далеко впереди через дорогу обезьяньими прыжками проскакала такая же тварь, троих сородичей которой Иван угробил в вестибюле школы. Уже достаточно рассвело, и Семецкий легко заметил круглые плоские глаза противогаза и активно мотающийся гофрированный хобот. Очевидно, все подобные чудища таскали на головах резиновые маски. Только вот совершенно непонятно, зачем.
Незадолго до того, как солнце показалось из-за лесистого края горизонта, на землю неведомо откуда лег туман, причем до такой степени плотный, что Ивану пришлось вовсе остановиться, на всякий случай, съехав с дороги на обочину. Вдруг кого-нибудь черти понесут по трассе? Врежется еще сослепу. Хоть на «Ниве» и имелись противотуманные фары, проку от них не оказалось ни малейшего. Очевидно, Зона принесла какой-то свой, очень непохожий на другие туман, плотнейшую кисею, скрывавший все на расстоянии буквально половины вытянутой руки. Причем он оказался не сырым, как обычно, а больше напоминал плотный — плотный снежно-белый дым.
Иван выругался, заглушил мотор, погасил фары, чтобы не посадить и так находящийся в неведомо каком состоянии аккумулятор и проверил еще раз защелки — фиксаторы на обеих дверях. Неизвестно, сколько это марево еще будет висеть, а соваться наружу явно не стоило. Проще уж так пересидеть, надеясь, что населяющая Зону живность тоже не попрется искать пищу в «нелетную» погоду. Не теряя времени даром, Семецкий достал оба пистолета, проверил патроны в обойме, переложил гранату в карман поближе, чтобы всегда была под рукой. Хоть бы и для себя самого, в конце концов.
Время шло. Протекло примерно часа два, и вдруг Иван заметил, что туман начал рассеиваться. Не как обычный, от земли, будто испарялась хлорка в стакане воды из-под водопроводного крана, а как был пятнами, клочками, словно растворяясь в воздухе. И первое, что заметил сидящий в машине Семецкий, что рядом уже нет асфальта дороги. И стояла «Нива» вовсе не на щебенке обочины, как было изначально, а в высокой густой траве, почему-то жухлой, сухой, и притом неестественного рыжего цвета. Это было уже что-то новенькое…
Иван, даже забыв об осторожности, выглянул из машины, даже встал ногой на землю. Нет, это не иллюзия и не обман зрения. За два часа случилось нечто невообразимое человеческому разуму, и «Нива» вместе с Иваном таинственным образом переместилась неведомо куда. Теперь предстояло выяснить доподлинно, куда именно. Семецкий сел обратно и только теперь обнаружил, как сильно у него трясутся руки. Повернул вспотевшими от волнения пальцами ключ зажигания и… ничего не произошло.
