Ярослав Коваль - Тропа смерти
Выражение лица у офицера стало матерным. Женщина усмехнулась и, покосившись на меня, посоветовала:
— Давайте оттащим тушку подальше. А то она со временем станет только круче вонять.
— И что, — я, пыхтя, пристроился поднимать «кенгуру» за лапы, — совсем ничего с этой твари не возьмёшь?
— Шкуру возьмём. Пригодится. А мясо это есть нельзя. И требуху поостережёмся. Можно попробовать взять мозг… Будешь есть мозг?
— Не уверен.
— Тогда увы. У хвостатых съедобны только народившиеся или ещё даже не народившиеся детёныши. А это, кажется, вообще самец… Ребята, а обо что вы умудрились так изгваздаться?
— Об свинку.
— А постираться сразу — не судьба? Или вы реально думаете, что коль уж судьба угораздила меня родиться женщиной, я тут сыграю роль прачки?
— Я стирать всё равно не умею, — хмуро ответил Ниршав.
— Так учись, сердце моё! Всему на свете можно научиться!
Он взглянул на Аштию укоризненно.
— Ты мне мстишь, да? За то, что мы тебя разбудили?
— Есть немножко. — Она поднялась с земли со вздохом. — Однако стирать вам всё же придётся. Набирайте золы из костра и насыпайте вот в этот хвост, который вы сняли, молодцы, как положено. А теперь туда воды. И одежду. А что поделать?! Жизнь требует жертв.
— Это ужасно!
Ниршав произнёс это с таким чувством, что я заподозрил парня в издёвке. Но нет, он с угрюмым видом запихал в новую кожаную ёмкость несколько горстей золы, потом свою одежду и подсунул мне:
— Пихай и иди уж тогда за водой.
— Может, думаешь, я ещё и стирать буду? — усмехнулся я. Меня самого такая перспектива не сильно пугала. Единственное — я ещё никогда не стирал таким допотопным способом, без мыла. Ну да какая разница. Неважно, будут ли на ткани пятна. Главное, чтоб её можно было носить.
Косясь на нас с усмешкой, Аштия занялась приготовлением пищи. Аромат жаренного на углях мяса слегка подбодрил нас и расцветил реальность, в которой приходилось нудно возиться с холодной водой, мерзкой на ощупь рубахой и топать по колким камням мокрыми насквозь сапогами, потому что если их сейчас снять и сушить отдельно, они покоробятся и усохнут, на ногу уже не налезут. Это вам не прорезиненный брезент и кожа молодого дерматина на моей весёлой родине.
Ободряло то, что нам, насквозь промокшим и замёрзшим, светила впереди горячая мясная похлёбка, а это намного лучше для согрева, даже чем чай с ромом. На мой взгляд, конечно. Ниршав, похоже, думал о чём-то подобном, потому что то и дело поглядывал в источавшую ароматы жареного мяса сторону с алчным видом.
— Между прочим! — заявил он, старательно отполаскивая одну из деталей своей одежды от золы. — У меня ведь есть фляжка! Со спиртным! Вот он, случай! Нам надо непременно выпить.
— И пойти громить демонов.
— Тоже можно, но лучше просто посидеть, песни поорать.
— Эй, там! Портомои! Идите сюда, похлёбка готова!
— О! И под похлёбку — выпивка! — Ниршав оживился. Повертев в руках мокрую шмотку, плюхнул её обратно в чашу с взбаламученной водой и тут же вытащил обратно. — Как думаешь? Сойдёт?
— Сойдё-от. Тебе ж не перед императором дефилировать.
— В подштанниках, ага, — оскалил зубы офицер. Тщательно отжал бельё и натянул на себя, морщась. — Пакость. Точно надо выпить. Эй, Аше, тебя не смутит, если я не до конца оденусь?
— Видала я мужиков без штанов, ничего интересного. Идите сюда, а то околеете там от холода, и с кого я буду дальше веселиться?
Похлёбка была упоительно-горячей и вкусной. Жадно черпая в очередь, мы только переглядывались. И плевать, что разнообразием вкусов Аштия нас порадовать не могла — еда была горячей, сытной и очень вовремя приготовленной, а что ещё нужно для счастья?
— Так, — сурово заявил Ниршав, облизав ложку и рыгнув. — Давайте договоримся сразу: когда решим тут строить человеческое сообщество, я на тебе первый женюсь, Аше.
— Э-э… Прости?
— Ну, если мы тут зависнем, как я предполагаю, на много лет или навсегда, собираюсь быть твоим первым мужем и иметь на тебя больше прав. А что ты на меня так смотришь? Тут два мужика и всего одна женщина. Кто первый успел, тот и молодец. Я без женщины жить не могу. Что делать-то?
— Например, заткнуться и перестать бредить, — ласково предложила Аштия.
— А при чём тут бредить? В любом месте надо устраиваться жить, как получится. Понимаю, была бы реальная проблема, если б мы с Сертом сюда попали вдвоём. Но есть же ты, Аше…
— Ты никогда не был героем моего романа, Ниш. Мы это с тобой уже, помнится, обсуждали. Хотя ты можешь и не помнить. Ты тогда был очень пьян.
— А где ты тут видишь возможность перебирать и ломаться? Нас всего двое. И Серт инициативы не проявляет. Помимо всего прочего, он женат.
— Если рассуждать конкретно, то факт моей женитьбы в сложившейся ситуации не имеет значения, — с серьёзным видом заявил я, хотя мне очень хотелось заржать. Шутку надо было поддержать, она получалась очень уж выразительная, а смех — он греет не хуже похлёбки.
— Не примазывайся, я был первым!
— Ниш, заткнись, ну правда. А то у меня закончится чувство юмора, и остатки супа окажутся на тебе. А они ещё не остыли.
— Ладно, — разочарованным тоном протянул Ниршав. — Отложим разговор на несколько дней.
И взялся доедать похлёбку. Я то и дело прыскал в сторону, вспоминая то выражение лица офицера, то реакцию Аштии. Женщина тоже поглядывала на нас с улыбкой, которая радовала меня и явно раздражала Ниршава. Однако он делал вид, будто ничего не видит и не воспринимает. Когда жар костра подсушил одежду, мы оделись, перемотали портянки в мокрых сапогах, хотя толку от этого было немного, и поднялись.
— Надо бы ещё дровишек принести, — озвучил офицер. — Вот что! Тут можно будет построить хоть какое-то подобие дома…
— Ниш, прекрати! Мы ещё не осмотрели окрестности, и займёмся этим завтра же. Занялись бы и сегодня, но уже скоро вечер, нет смысла. Потом обследуем магическое состояние области. Попробуем отыскать поблизости точку, пригодную для перехода. Какое-нибудь подобие «гармошки». Если здесь фон «скачет», значит, неподалёку может располагаться и пространственная аномалия. Ты же в школе учился, должен это знать! А вот если ничего такого не найдём, тогда будем основывать здесь колонию с имперскими законами. По которым я смогу выйти замуж. За одного из вас… — эту тираду она закончила увесистым ругательством, услышав которое, Ниршав удивлённо похлопал ресницами.
— Мне нравится твой оптимизм, — помолчав, произнёс он. — Но я не верю, что ты, при всей своей сообразительности, веришь в эту лабуду. Фон действительно «скачет», и это не исключает вероятность присутствия поблизости точек перехода или иных пространственных аномалий. Однако… — дальше он выдал череду то ли терминов, то ли бранных слов — здесь остатки (а вернее, даже останки) моего лингвозаклинания напрочь спасовали. — Так что по всему получается, что никаких выходов в верхние миры нам тут найти не удастся. Только в нижние. Благодарю покорно. Тут хоть можно будет продержаться достаточно долго. Чтоб потомство нарожать.
— Лично собираешься рожать, Ниш?
— Мимо. Аше, я серьёзно — на что ты ещё можешь тут рассчитывать? На чудо?
Женщина свела брови, и под её взглядом собеседник нахмурился сам.
— Мы до сих пор живы, друг мой. Это не чудо?
— Негодящийся аргумент.
— Поспорим?
На сытый желудок меня снова потянуло в сон. Ничего удивительного, собственно. Мы ведь несколько предшествующих суток почти не спали, а если и отдыхали, то урывками. Теперь, когда нас наконец-то окружила относительная безопасность, а по внутренним ощущениям, так полнейшая, спать хотелось всё время и неудержимо. Что ж поделаешь… Расслабон!
— В этом состоянии нас можно брать голыми руками, — сказала, посмотрев на меня, Аштия. Дискуссии с Ниршавом у них так и не получилось.
— Кому нас тут брать голыми руками? — раздражённо, но вместе с тем лениво отреагировал Ниршав. — Здесь ни одна местная тварь не выдержит!
— А ты в курсе, что в нескольких сотнях метров отсюда располагаются ворота в город?
Он уставился на собеседницу и несколько секунд тупо смотрел на неё не отрываясь. Наверное, ждал пояснений.
— Это… В каком смысле?
— Может быть, и не в город. Но в какое-то рукотворное поселение довольно больших масштабов. Может быть, в замок. Правда, очень своеобразный.
— Аше, ты шутишь, что ли?
— Нет.
— Откуда здесь город может взяться?.. Нет, подожди — ты на самом деле всерьёз всё это говоришь? А что раньше не сказала?
— А зачем?
— Я бы уже начинал паниковать. — Ниршав торопливо заглотнул кусок мяса, который смаковал, потому что был уже вполне сыт, но и от еды отказаться не мог. Повёл взглядом, оценивая расстояние до доспехов. Пощупал подкольчужник. — Чёрт, мокрый ещё.
