Марина Абина - Грибница
Глава 18 Опять сны
…Меня преследовали сны, в которых я видел свой будущий дом, но каждый раз просыпаясь, я уже не помнил подробностей. Проекты, которые мне делали архитекторы не могли меня удовлетворить, потому что я не мог внятно объяснить им, для чего мне нужен этот дом. Когда приносили проект особняка, я браковал его, потому что дом был рассчитан на семью, когда показывали план готеля, я кричал, что строю вовсе не его.
Идею подкинула молоденькая девочка-озеленитель, которую привёз прораб для работы над ландшафтным проектом базы отдыха. Мне было всё равно, кто будет этим заниматься — это было не моё детище — а мой «компаньон» стремился максимально сэкономить и нанял недорогого начинающего специалиста. Встретились мы случайно — мне что-то понадобилось от прораба, — но она сразу произвела на меня впечатление.
Я не переживал такого с того самого дня, как купил Аркана на рынке: между нами пронеслась искра и я понял, что нашёл родственную душу. Мне вдруг открылось, что у неё тоже есть пёс, уже очень старый, и есть муж, а иначе я бы не отпустил её от себя. Она ничего не заметила, походила по участку, что-то набросала на планшете, обтянула жёлтым скотчем несколько куп деревьев и наказала прорабу беречь их во время строительства, ибо это будет костяк её проекта. Аркан всё это время таскался за ней следом, и иногда она безбоязненно чесала его под челюстью, как он любил, или рассеянно поглаживала, но я уверен, что в задумчивости она не замечала, что это не её собака. Мне стыдно признаваться в этом, но в такие моменты я представлял себя на месте моего Аркана.
Когда она приехала в следующий раз с несколькими лаконичными чертежами, я пригласил её на мой участок и попросил сказать, как она видит мой дом. «Камень, дерево, — она пожала плечами, будто ответ был очевиден. — Не стоит противоречить окружающему лесу. Основательный и низкий, как лесной валун, вросший в землю. С огромными каминами и большим общим залом, где будет удобно вам и вашей собаке — ведь она всё время при вас». Пока она говорила, дом из снов предстал передо мной. «Сделай мне несколько эскизов, — сказал я. — Чертежей и расчётов не надо — их сделают специалисты, просто зарисуй идею, а я тебе заплачу». Мы встречались несколько раз потом, она привезла свои эскизы, и они полностью совпали с моим собственным представлением о Доме. Именно в те дни мне и открылось, для чего и для кого я его строю…
Из дневника человека, построившего ДомНадРекой
Выспаться хорошо этой ночью никому не удалось, но причины для этого были разные. Данил плохо спал, потому что его постоянно будила Ирина, с которой он всё ещё делил комнату. Она то и дело вскрикивала во сне, а когда Данил разбудил её, чтобы прервать кошмар — только рассердилась.
Ольгу тоже мучили кошмары и, в конце концов, голос из сна так напугал её, что она проснулась вся в холодном поту и побежала к кроватке Никиты, чтобы убедиться — он в порядке. Лечь спать в эту ночь женщина больше не решилась.
Тарасу не давало уснуть возмущение, направленное на Евгению. Да что она себе позволяет?! Присваивать такое количество припасов — это же преступление: сейчас все выжившие зависят от этих продуктов. И потом: как она управляется со своими головорезами? Чем платит им за послушание? Тарас боялся, что «натурой».
Ярослав с Ариной спали как убитые под защитой взаимных объятий, но утром им пришлось подняться ни свет — ни заря, чтобы покормить страусят. Ярослав окликнул Арину, которая побрела было в кладовые за тушонкой:
— Мы привезли вчера собачий корм. Давай переводить эму на него, а консервы сохраним для людей. Мы не можем больше так разбрасываться припасами — городские склады не вечные.
Арина согласно кивнула: она и сама уже поняла, что бандиты грозны для них не только своими винтовками — они вполне могли устроить их мирной общине голодную зиму. Припасы следовало экономить. Прихватив с собой по мешку корма, они пошли к загону.
Загоном для страусят служила обнесённая металлической сеткой лужайка рядом с сараем для инструментов, который служил им укрытием от непогоды. В основном же птенцы проводили время, лёжа в траве как маленькие рыжеватые кочки. Сейчас длинноногие обжоры толпились у входа в загородку в ожидании кормёжки. Увидев пакеты вместо привычных мисок, они заволновались и закурлыкали.
— Привереды, — фыркнула Арина. — Вот сейчас рассержусь — и этого не получите!
Словно в ответ птенцы заверещали громче.
— Можно подумать, они тебя поняли, — усмехнулся Ярослав. — А ну, кому дать первому? Налетай!
Не успел он сунуть руку в мешок, а птенцы уже вытянули длинные шеи и открыли клювы, демонстрируя широкие глотки. Арина тоже надорвала свой мешок и тот час же четыре головы повернулись к ней. Время кормить малышей с рук уже прошло — подросшие проглоты очищали свои миски в несколько секунд. На расправу с двумя пятилитровыми пакетами корма у них ушло минуты три. И то только потому, что мясные шарики рассыпались в траве.
— Ну, хватит, — сказал Ярослав. — Теперь им надо дать воды.
— Может быть, выпустим их? — предложила Арина. — Ворота закрыты, куда они денутся? Пусть побегают, а то им уже тесно в этой загородке.
— А ловить потом как?
— Позовём на кормежку вот и все дела.
— Как хочешь, но я не понимаю, зачем отпускать мясных птиц порезвиться — они же сбросят вес.
— Мясных птиц? — Арина задохнулась от возмущения. — Ты считаешь их мясными птицами?
— А разве мы не для этого их заводили? — в свою очередь удивился Ярослав. — Понятно, что для этого нужно увеличить поголовье хотя бы до полусотни, но в нашем случае мы меняем шило на мыло: кормить животных, предназначенных на убой мясом…
— Поверить не могу, что ты видишь в них только мясо! — воскликнула Арина. — Мы в них столько сил вложили, привезли сюда и только затем, чтобы потом забить?
— А на что они ещё годные? — Ярослав уже сердился. — Арина я давно говорил, что птенцы эти — выродки и мутанты, они не приносят никакой пользы, а хлопот от них — не оберёшься! Вот если бы они были травоядными, как и положено быть страусам — тогда другое дело, был бы смысл их держать.
— Но они ведь выжили! — закричала она. — Выжили, как и мы с тобой! Значит, зачем-то они нужны? Значит, когда-нибудь они сыграют свою роль? Иначе всё бессмысленно и мы с тобой тоже бессмысленны, и Данил, и Ира, и Никита маленький — все мы ходячая ошибка природы, сбой программы, вирус который не стёрся при перезапуске системы! Я уверена, что у каждого существа, оставленного судьбою жить на этой планете, есть свое предназначение и своя роль. И не нам решать, кому жить, а кому умереть, это решит сама жизнь. Вот выжили эти страусята и пусть живут дальше, и я их буду кормить, пока есть чем!
— Да? А скажи тогда, какая роль была у того маньяка, что напал на меня с дубиной? И какое предназначение? Что он мог совершить значительного, если бы я не застрелил его, спасая свою многозначительную для меня шкуру?
— Так распорядилась судьба, — отрезала Арина. — Возможно, судьбе было угодно проверить, сможешь ли ты сделать это. Возможно, это далеко не последний такой случай в твоей жизни и ты должен будешь готов сделать это ещё раз. Просто тот несчастный маньяк был первой проверкой.
— Маньяк — проверка? Хорошо, допустим. А кто тогда была та умалишённая, которая по рассказам Иры порезала себе вены у бандитов? Проверка для них? Тогда можно сказать и я и они справились с ней? И чем в таком случае мы отличаемся? — завопил разгневанный Ярослав. — Это бред Арина! Твоя теория о предначертаниях — это полнейший бред! Мы все выжили только случайно. Мы слишком разные и в этом нет никакой закономерности никакого видимого смысла. Общество не стало лучше, его вообще нет. Природа не восстанавливается — она в полном хаосе. Нам всем вскоре придётся стать вегетарианцами, а у твоих мясоедных страусов вообще будущего нет потому, что нет для них дичи кроме нас. А я не хочу становиться их добычей!
— Я не дам тебе их зарезать, — тихо, но категорично сказала Арина и открыла загородку.
Страусята, уверенно устремились в проём калитки, будто их каждое утро отпускали погулять. Не успела Арина подумать, что надо бы поманить их к искусственному озерцу, что было в глубине парка, а долговязые малыши уже и сами почуяли воду и вереницей побежали в ту сторону. Ярослав даже не смотрел на них. С мрачным видом он стоял, оперевшись на изгородь загона, и смотрел вглубь его. «Вот и стой там!» — сердито подумала Арина и пошла вслед за птенцами.
Тот, кто соорудил водоём в этом парке, несомненно обладал тонким вкусом и точным чувством меры. Пруд очень органично вписывался в окружающий лес. Не было тут никаких каскадов, что так любили ваять дизайнеры средней руки, не было и россыпей валунов по берегу, а была лишь тёмная водная гладь и поросшие осоками отмели, на которых сейчас резвились крылатые питомцы Арины.
