Грэм Макнилл - Фулгрим
Наконец, руки поэта безвольно упали на пол, словно плети, и Серена ощутила внутри себя взрыв чувств, на миг превысивший пределы доступного человеческому существу. Она бессильно сползла с тела своей жертвы, ощущая, как дрожит её плоть и бешено стучит сердце, пытаясь вырваться из груди.
Услышав последний хрип Кадмуса, художница широко улыбнулась и втянула трепещущими ноздрями тяжелый запах — похоже, кишечник и мочевой пузырь поэта расслабились в миг его смерти. Серена ещё немного полежала на полу, сохраняя в себе ощущения, испытанные в момент убийства и наслаждаясь огнем в своей крови и жаром, охватившим её тело.
Теперь она могла воплотить на полотне всё, что угодно.
НА ТРИДЦАТЫЙ ДЕНЬ ПРЕБЫВАНИЯ флота 28-ой Экспедиции в Аномалии Пардус произошло событие, ответившее почти на все вопросы, возникшие при посещении и изучении райских миров этого сектора Галактики. «Гордое Сердце», находящееся в авангарде, вдруг обнаружило прямо по курсу присутствие нечеловеческого корабля грандиозных размеров.
Рапорт немедленно был доведен до Фулгрима, тут же объявившего боевую тревогу. По всей эскадре загремели тревожные сигналы, экипажи кораблей открыли портики гигантских артиллерийских орудий и загрузили торпеды в пусковые трубы.
Неизвестное судно пока что не совершало враждебных маневров, и потому «Гордость Императора» по приказу Примарха выдвинулось в авангард, присоединившись к «Гордому Сердцу», несмотря на громкие протесты капитана Лемуэля Азьела.
Лишь после этого приборам флагмана удалось зафиксировать наличие неизвестного судна, хотя все усилия палубных офицеров определить его точные координаты, размеры и принадлежность оказались тщетными. Объект пульсировал на экране, то пропадая, то появляясь вновь, каждый раз в немного другой точке.
Статические помехи мешали работе локаторов, а флотские астропаты сообщали, что ксеноситское судно окутывает та же «пелена», что делала Аномалию Пардус невидимой для Навигаторов и глушила телепатические сигналы.
Наконец несколько разведкораблей подошли к незваному гостю на расстояние визуального контакта, и он возник на мониторах в рубке «Гордости Императора» — как слабый, размытый контур.
Истинный размер корабля ксеносов определить не удалось — не с чем было сравнивать. Впрочем, флотские аналитики позже утверждали, что длина его от носа до кормы лежала в диапазоне девяти-четырнадцати километров. Единственной хорошо заметной, даже выдающейся деталью оказался громадный треугольный объект, напоминающий парус.
Впрочем, думали обо всем этом уже после, потому что, как только титанический корабль возник на экранах флагмана, в рубке, по вокс-связи Легиона, прозвучал голос кристальной чистоты, изъяснявшийся на превосходном Имперском готике.
— Мое имя — Эльдрад Ультран, — произнес он. — От имени Рукотворного Мира Ультве, я счастлив приветствовать вас.
Глава Четырнадцатая
К Тарсусу/Природа гениев/Предупреждение
СОЛОМОН ВНИМАТЕЛЬНО СМОТРЕЛ НА воинов, охраняющих делегацию эльдарских переговорщиков. В каждом их движении, стремительном и легком, сквозила смертоносность, которой даже он не мог бы достичь. Изогнутые клинки висели за спинами ксеносов, и, кроме того, к поясу каждого из них был прицеплен пистолет изящной выделки. Высокие бледно-серые шлемы, разрисованные пугающими гримасами и украшенные незнакомыми символами, полностью скрывали лица эльдар. Что до их брони, плоской, собранной из отдельных сегментов, то, как решил Соломон, сделана она была из того же материала, что и руины, виденные им на 28-4.
— Не больно-то крепкие ребята, — шепнул ему на ухо Марий. — Дунь посильнее, и они сломаются пополам.
— О, нет, друг мой, — так же тихо ответил Деметер, — они опасные враги, и их оружие крайне смертоносно.
Вайросеан не то чтобы до конца поверил его словам, но все же кивнул, зная, что Соломону, в отличие от него, доводилось сражаться против эльдарских воинов.
Соломон же обратился мыслями к прошлому, вспоминая густые ветреные леса мира Ца-Чжао, в которых Лунные Волки и Дети Императора вместе сражались против пиратских отрядов эльдар. То, что начиналось как обычная зачистка, быстро превратилось в кровавую бойню под аккомпанемент завывающей бури, во тьме, пронзаемой лишь редкими молниями. Превосходство в численности и оружие ничего не решало, лишь грубая сила и ярость помогли им тогда выжить и победить. Соломон слегка повел плечами, вспоминая, как из-за деревьев на Десантников обрушивались почти неуловимые враги, сверкая лезвиями клинков и издавая вопли, от которых у опытнейших Астартес на миг стыла кровь в жилах. В довершение всего, Второй Капитан вспомнил, как, прямо у него на глазах, скрытый за пеленой дождя эльдарский чемпион в мгновение ока обезглавил одного из Лунных Волков, захлестнув его шею длинной, шипастой, покрытой засохшей кровью железной плетью.
Он вновь увидел перед собой шагающих чудовищ, превосходящих высотой дредноуты, что пробирались сквозь мрачные заросли, круша Десантников ударами огромных кулаков и подрывая бронетехнику залпами невероятной мощи из установленных на плечах пушек.
Деметер твердо знал, что эльдаров нельзя недооценивать.
Встреча с миром-кораблем поразила всех в 28-ой Экспедиции, и большинство командиров отнеслись к непрошеным гостям с осторожной неприязнью, которая несколько утихла после того, как все убедились, что Эльдары действительно не проявляют агрессии. Фулгрим лично говорил с этим «Эльдрадом Ультраном», существом, утверждавшим, что «ведет Рукотворный Мир по его пути». При этом Ультран отрицал, что является лидером или вождем своего народа в человеческом понимании.
После этого начался сложный и нудный дипломатический танец предложений и контрпредложений, поскольку ни одна из сторон не соглашалась принять представителей другой на своих кораблях. В Экспедиции зазвучали голоса, призывающие к войне, причем Соломон выступал за нее громче всех.
В один из дней он, Юлий, Марий, Веспасиан и Эйдолон собрались в покоях примарха с тем, чтобы выслушать соображения, согласно которым Фулгрим избегал начала боевых действий против ксеносов и, по сути, нарушал приказы Императора.
Апартаменты Фулгрима превратились в настоящую галерею картин и скульптур, и Деметер заметно смутился, увидев в дальнем углу свою собственную статую, поставленную рядом с мраморными воплощениями Каэсорона и Вайросеана. Впрочем, Второй Капитан быстро опомнился и начал в полный голос выступать против мирных переговоров.
— Это же ксеносы! Какая ещё причина нужна для начала войны?
— Ты слышал, что сказал Лорд Фулгрим, Соломон? — поинтересовался Юлий. — Эльдары утверждают, что хотят сообщить нам нечто крайне важное.
— И ты веришь в эту чушь, Юлий? Мы же вместе с тобой дрались на Ца-Чжао и знаем, чего они действительно хотят — перебить нас всех!
— Хватит! — не выдержал Фулгрим. — Я уже объявил о своем решении и не изменю его. К тому же, я не верю, что эльдары явились сюда с враждебными целями — пусть их корабль огромен, но он всего лишь один против целого флота. Раз уж нам протянули руку дружбы, я не оттолкну её. Если, конечно, в ней не скрывается потайной клинок.
— Когда кто-то понимает, что быть твоим врагом слишком опасно, то тут же начинает навязываться в друзья, — проворчал Соломон. — Если мы поддадимся на их уловку, то проявим недопустимую слабость.
— Сын мой, — успокаивающе произнес Фулгрим, беря его за руку, — каждый человек в Галактике, даже самый мудрый из всех, в молодости говорил то, о чем впоследствии мечтал бы навсегда забыть, совершал поступки, которые хотел бы потом стереть из своей памяти. И я боюсь, что начатая война против эльдар окажется той самой ошибкой, сожалеть о которой я буду долгие годы.
На этом дискуссия и закончилась. Все, кроме Юлия и Эйдолона, разочарованно отправились восвояси к своим Ротам. Переговоры с Эльдарами ещё несколько дней шли без видимых успехов, пока наконец Эльдрад Ультран не предложил в качестве нейтрального места встречи мир под названием Тарсус.
Эта идея показалась приемлемой руководству Экспедиции (а точнее говоря, примарху), и флот Детей Императора последовал за миром-кораблем в очередной переход по Аномалии Пардус. После нескольких дней пути люди и эльдары прибыли на орбиту ещё одной планеты, прекрасной и безжизненной, как и все те, что исследовались прежде. Координаты места высадки ксеносы передали на «Гордость Императора», и, всего лишь через несколько часов оживленного обмена претензиями, согласовали размер и представительство обоих делегаций.
«Тандерхоук», стартовавший с флагмана Детей Императора, достиг поверхности Тарсуса в предзакатный час, и высадил Десантников на вершине гладкого холмика. Буквально в сотне метров заканчивалась опушка огромного леса, а окружали холм руины, точь-в-точь похожие на те, что воины Фулгрима видели прежде.
