Сергей Клочков - Фреон
Возможно, поэтому я и согласился на уговоры Хоря. Убедил меня торгаш. Выход за Периметр нужен сталкерам как воздух. Но только… не одному ему я путь выдам. С Фельдшером бы договориться, чтоб не одной только «Свободе» дорожка эта была известна. Хороший он мужик, действительно хороший, поймёт, что путь нужен для всех, что надо забыть вражду и взаимные обиды. А уж я Седому растолкую, что почём, что война войной, но на дороге подземной, если такая найдётся, чтобы ни одного выстрела не было, ни одного косого взгляда. Тем более слышал я, что на какой-то железнодорожной станции «долги» с «анархистами» под одной крышей сидят и не дерутся. Значит, опыт мирного сосуществования есть, вот пусть и закрепляют. А на «дядь правильных», под которых Хорь стелется, я чихать хотел. Перетопчутся. Торговца нашего я, конечно, подставлю не хило, но тут уж ничего не поделаешь.
Второй удар Выброса грохнул громко, сердито, и в тучах медленно разгорелось красное зарево.
— Идите в Тёмную долину. Там у больших домов я буду вас ждать. Здесь мне нельзя. Много людей. Выход там.
И Пенка, ничего больше не объясняя, отправилась в сторону Тёмной долины, легко перешла болотистый участок и скрылась в густом ивняке.
Выброс снова дал о себе знать неприятным, давящим ощущением в висках, и перед очередным тяжёлым ударом странного грома начала ощутимо кружиться голова. Нам ничего не оставалось, как быстро добежать до подвала несостоявшегося санатория. Который оказался уже занят.
Пахнуло свежим сигаретным дымком, тёплым запахом костра. Ещё не доходя до захламлённой, засыпанной битым кирпичом лестницы, я заметил лёгкий, едва заметный отсвет огня на плитах. Не вовремя… если бы не Выброс, развернулся бы я на сто восемьдесят от этой стройки, ушёл как можно дальше и отряд свой увёл — с людьми в Зоне встречаться плохо, порой даже хуже, чем с мутантами. Но деваться было некуда: небо залило болезненным румянцем, тучи местами угольно почернели, и от горизонта пробежала меж тёмных облаков серия тусклых вспышек. Однако…
— Подождите тут пока.
— Друг, какой, на фиг, ждать? Через несколько минут накроет. — Фельдшер посмотрел на небо, зябко повёл плечами.
— В подвале люди. Ждите, сказал.
«Свободовец» удивлённо, даже уважительно глянул на меня, второй раз, кстати, хоть и объяснил я ему подробно тогда ещё, у двенадцатой лаборатории, что самые незначительные, казалось бы… хороший боец. Хороший, наверняка даже замечательный врач. Но по Зоне вне группы не ходил точно и скорее всего большую часть времени просидел на Армейских складах, штопая пораненных «фрименов». Внимательность ему определённо нужно развивать.
Ох уж эти люди… в бинокль увидишь какую группу, то не высовывайся, жди, пока не свалят. В посёлок брошенный, если знаешь, что там уже кто-то шурует, не заходи. Человек в Зоне — та же тварь, только куда более хитрая и практически непредсказуемая. Польза от встречи всегда сомнительна, ну, разве что потрепаться или обменять патроны на тушёнку, и то только в том случае, когда хорошо знаком с человеком. Все остальные встречи в самом лучшем случае бесполезны. В худшем — случится перестрелка, особенно по нынешним временам.
— Эй, народ! Пустите в подвал непогоду переждать? — спросил я на расстоянии, приготовившись уже залечь: у некоторых особо впечатлительных бродяг не заржавеет и очередью полоснуть просто так, на всякий случай. Тварей, имитирующих речь, по Зоне бродит немало.
— Баловать не будешь? — голос отдался коротким эхом. — Кто таков?
— Фреон, вольный, со мной группа.
— Не знаем такого. Ты первый иди.
— В случае чего прикройте, — негромко попросил я и быстрым шагом направился к подвалу. Ремень «феньки» небрежно, мирно придержан, однако если сильным рывком потянуть его вверх, а левой рукой перехватить буквально выпрыгивающее из-под правого локтя оружие, то остаётся только нажать спусковой крючок, от бедра посылая веер пуль. Навык давно наработан, а бельгийский автомат подходил для этого «номера» как нельзя лучше: плавные, «зализанные» обводы корпуса не цеплялись за рюкзак и одежду, не было и выступающих, угловатых деталей и рукояток. И если откроют по мне огонь из укрытия, в подвал полетит РГД — всегда, даже в самые незначительные ходки брал я с собой две-три наступательные гранаты. Пусть немного лишней тяжести, пусть и далеко не всегда они действительно нужны, но, например, в таком вот бетонном подвале взрыв если не посечёт осколками, то жестоко оглушит. Да и многие твари панически боялись вспышки и сильного грохота, а контролёр так и вовсе от близкого разрыва гранаты помирал сразу и всерьёз: взрывную волну и множество осколков в разные части тела тварь переносила намного хуже, чем те же пулевые ранения, от которых вполне могла и оклематься.
Поэтому усики предохранительной чеки отгибаются прямо в кармане большим пальцем, чтоб можно было вырвать её быстро и без напряжения. Сколько бывало случаев, когда некоторые особо талантливые сталкеры пытались вытащить чеку в горячке боя, удивляясь, отчего это кольцо никак не выдергивается. Никола Свисток вообще попытался сделать это зубами, за что, кстати, впоследствии новое имя получил, так как при отсутствии двух верхних резцов и одного нижнего шипящие согласные выходили у него с довольно забавным, почти мелодичным свистом. От этого воспоминания я непроизвольно улыбнулся, хотя, по большому счёту, поводов для смеха было совсем немного: над головой наливался силой Выброс, а в лицо мне смотрели три дула.
— Мужики, мир. От Выброса бы спрятаться, а дальше разбежимся.
— Добро. Заходи. И своих ребят зови. — Стволы опустились.
В неровном свете костра я рассмотрел троих сталкеров. Похоже, из дальней ходки — лица осунувшиеся, усталые, обветрены до красноты. Наверное, и про Выброс уже знали, ну или просто ночевали здесь — костёр горит давно, видно по толстому слою свежего, не слежавшегося пепла. На удивление, в подвале почти не ощущалось действия Выброса, только слегка мутило, кружилась голова, а сверху уже вовсю громыхало, на лестнице ярко отсвечивали всполохи молний. Значит, или место очень хорошее, или сам всплеск аномальной энергии хиловат оказался. Раз к разу не приходится, бывает, что даже в надёжных схронах люди гибнут, но сейчас ни «тошниловки», ни прочих сюрпризов под двойным слоем железобетонных плит не ощущалось.
— О как… сердится Зона, — пробурчал один, глядя, как сыплется песок между плит от особенно мощного, тяжёлого удара, упавшего с неба. — Да, мужики, вовремя вы на огонёк зашли.
Впрочем, без прямого приглашения к костру подходить не принято, и потому мы уселись возле стены, выбрав в подвальной грязи место посуше. Некоторое время сидели молча, рассматривая друг друга. Оружие под руками, глаза немного прищурены. Изучают. Опасен я или нет? Не мародёр ли? Хорошие вопросы… но то, что ни один из них к нам спиной не повернётся, это уж точно. Они, похоже, честные бродяги: комбинезоны хоть и изношены, однако крепкие, «рабочие», подлатаны добротно, «с душой». Мародёры в плане защитного костюма не особенно разборчивы — им по аномалиям не лазить. С другой стороны, видят вольные бродяги, что комбезы у нас новые, дорогие, и рюкзаки не тощие.
— Здорова, бродяги, — сказал после долгого молчания один из сталкеров, коренастый, с тяжёлым, сумрачным взглядом и заросшим густой щетиной подбородком. — Меня Ермаком кличут. Я, значит, старший, а эти парни, что со мной, значит, Шкет и, значит, Гоблин. Вот, значит, мы.
— Фельдшер и Е… хм, Философ. Сам я Фреон.
— Добро. Три эф. — Сталкер гоготнул. — Со «Свободы» будете, значит?
— Только я, — отозвался Фельдшер.
— Ну, добро. Хорошая у вас, паря, группа. Уважаю, значит. Сам бы к вам на Армейские пошёл, да грехи не пускают. Вы это… харчем богаты?
— На переход есть, — ответил я. — Лишнего, извиняйте, не водится.
— Угу. Есть «каменный цветок», значит. Поменяемся?
Ермак вытащил из рюкзака контейнер и вытряхнул из него прямо на бетонный пол серый, с яркими жёлтыми прожилками камешек. Артефакт тут же начал слегка подпрыгивать и покачиваться, по светящимся полоскам побежали мелкие бирюзовые искорки. Небольшой, грамм семьдесят, и не сказать, чтоб особенно красивый, есть и куда более ценные «цветки», но триста-четыреста зелёных рублей он стоит.
— Значит, чтоб пожрать на три раза всем нам. Ну, там, тушёнки, сухарей, всё такое. — Ермак глянул из-под бровей. — Считай, задарма отдаю.
— Извиняй. — Я покачал головой. — Правда, только на ходку припасов. Не можем. Здесь торговец недалеко, в бункере, где раньше Деревня новичков была.
— Да был там, на днях. — Сталкер вздохнул. — Деньгами даёт, значит, а жратвы и патронов не допросишься. И везде такая же фигня… что на «Ростке», что тут. И к научным базам уже, значит, не подлезешь — метут из пулемётов, сволочи. Стал бы я в другое время такую цацку на тушёнку менять.
