Стас Тихонов - Отличительный признак
Псикодер резко зашагал по направлению к лифту, и Ким засомневался, не обидел ли он его ненароком. Да ну, разве можно обидеть Сенну? Он догнал синтета и хотел было задать ещё вопрос, но тот его опередил:
– Твой талант может навлечь на тебя немало бед, Ким, – сухо проговорил Сенна, уже войдя в лифт. Он явно не собирался подвинуться и пропустить его внутрь. – Я советую тебе быть осторожным.
– Почему? Почему вы мне что-то советуете? – ломанулся Ким напролом. – Почему помогали мне, Ерику?
– О, будь уверен, не без корысти, – с нарочито демонической усмешкой отозвался синтет. – Но всякой правде – своё время.
Его рука уже тянулась к сенсору, когда Ким поспешно ухватился за двери с обеих сторон.
– Что было у меня на психограмме? Псикодер помолчал, стоя с поднятой рукой.
– Для тебя это всё ещё важно? Ким кивнул, твёрдо глядя на него.
– Примерно то же, что ты увидел сейчас, – сказал Сенна. – Небо. И Земля.
– И… и что это значит?
– Я уже говорил тебе, всё зависит от интерпретации. Лично я рискнул предположить, что речь идёт о виде из кабины слайдера. То есть – машины. А тот, кто показывает машины и механизмы, тот, вероятно…
– Техник, первая ступень, – Ким медленно опустил руки.
– Сам видишь, – сказал Сенна и слегка улыбнулся. – Это Судьба.
Он дотронулся до сенсора, и двери закрылись.
Новости пестрели позитивными сообщениями: больные выздоравливают, новых случаев заражения нет, Лексусу уже лучше. Только две вещи и тревожили Кима в эти прекрасные деньки. Первая – это кем всё-таки были и куда подевались маньяки-отравители из «восемь-семь». Но от неё Киму как-то удалось закрыть свой разум: он решил, что заслужил передышку. Он подумает об этом потом.
Вторая – Ерик. Было бы наивно думать, что Поляков простит или забудет его проступок. Дикарь делал вид, что ему всё нипочём, но Ким догадывался, что это далеко не так.
Когда вечером после официального вызова Ерик вернулся из части, его лицо было сосредоточенным.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Ким. – Что Каверин?
– Каверин? – задумчиво повторил дикарь. – Обругал лесным козлом, потом позвонил капитану тех, внутренних, и спросил, правда ли им двух человек не хватило, чтобы со мной управиться.
– А дальше?
– Назначил наказание. Тренировки по расширенной программе: владение оружием. У них с тем капитаном, по-моему, как-то не очень, – Ерик перевёл недоуменный взгляд на Кима, несколько раз икнул, хрюкнул и безудержно расхохотался.
К концу недели механики заслужили от Мака скупое одобрение и позволение уйти домой пораньше. Но Ким, починявший термопот, задержался: Ерик был на тренировке, Алекс усвистала куда-то ещё до позволения, и спешить в унылый синтет-сити смысла не было.
Наконец, он аккуратно собрал инструменты, сунул побеждённый термопот в коробку с этикеткой «Готово» и вышел из закутка между стеллажами. В мастерской уже никого не было, кроме Мака. Механик неподвижно сидел за столом перед явно не пустой фляжкой. У стола стоял их старый мультибот с севшей батареей и тёмным дисплеем.
– Всё в порядке, шеф? – Ким воспользовался тем, что его социальный статус в последнее время заметно повысился, и позволил себе присесть на уголок стола.
– Да. То есть… может, и не в порядке, не знаю. Не могу понять, – Мак рассеянно поскрёб щёку.
Ким знал, что, если задавать вопросы, Мак едва буркнет что-нибудь, а если молчать – может не удержаться и всё выложить.
– Был я сегодня в одном секторе… Там кукурузный блок – глюкоза, концентраты, пиво. В общем, у них машины не работают.
– Сломались?
– Да нет. Механика в норме, а на команды не реагируют.
– Ну мало ли, – Ким пожал плечами. – Что-то где-то перегорело…
– Может быть, может быть… – Мак механически покачал головой и медленно перевёл взгляд на мультибота. – Ты это, стажёр… Он тебе странным в последнее время не казался, нет?
– Он? – переспросил Ким, переводя взгляд на мультибота. – Нет, а что?
Мак медленно отхлебнул из термофляжки и опять уставился на мультибота.
– Да, понимаешь, он сейчас как будто… Дай-ка. Скрипя, механик поднялся со стула, наклонился и поволок мультибот к нише, чтобы поставить на зарядку. Обычно боты делали это сами, бросая работу, когда заряд батарей приближался к нулю. Этому, видимо, что-то помешало. Ким догадался, что именно, когда Мак пробормотал: «Надо же такое придумать, чтоб машину никак не выключить было».
Оказавшись на базе, мультибот зажёг экран и начал заряжаться.
Встав перед ним на расставленных ногах, Мак хлопнул бота по сенсорной голове и буркнул:
– Два бира и бургер.
– Уточните команду, – по уставу отозвался мультибот.
Мак несколько раз повторил заявку. Слушать их с ботом диалог вскоре стало довольно утомительно.
– Уточните команду. Уточните команду. Уточните команду. Тебе уже хватит.
Механик медленно повернулся к Киму и уставился на него:
– Слышал? – В его голосе прозвучало серьёзное опасение – по-видимому, за собственный рассудок, – но Ким расслышал ответ мультибота прекрасно.
– Кто-то подшутил, – предположил он. – Перепрошил его, добавил пару фраз в память.
– Может быть, – снова повторил Мак. – Но в прошлый раз он… а, ладно, неважно.
Мастер поболтал содержимым фляжки, сделал долгий глоток и глянул на мир немножко веселей:
– Папаша-то мой помог тебе, поди?
– О… Ну да, – осторожно сказал Ким. Он ещё не посвящал Мака в подробности своего путешествия вниз с краденым мастер-ключом.
– Я так и думал, – удовлетворённо проговорил мастер. – Не сам же ты допёр, что на Совете говорить. Он у меня был биотехник хоть куда, да и сейчас ещё соображает что надо, даром что память трухлявая.
Ким явно чего-то не понимал:
– Так вы меня послали с ним поговорить только потому, что он биотехник?..
– Только потому?! – оскорбился Мак. – Он голова, талантище! Старая школа! Молодые клювом щёлкали, а он, поди, в два счёта скумекал про этот, как его… агент.
Невероятно! Он лазил на минус третий, дрался с синтетами, подозревал Полякова… А Мак всего лишь решил, что кому-то стоит спросить его папу – и тот на раз решит проблему с эпидемией.
– Что, прямо нельзя было сказать?
– С теми, кто повыше, надо ухо востро, – грозным тоном сообщил Мак. – Они знаешь как: чуть кто умничает или знает лишнего – сразу память отшибают. А мне папашу моего жалко, он и так не помнит ни хрена.
– А меня? Если бы мне память отшибли?!
– Да что тебе отшибать-то? – снисходительно произнёс Мак, от души хлопая Кима меж лопаток. – Ты ж малой ещё, салага! Жизни не видал, канифоли не нюхал. Вот, когда мне было столько лет, сколько тебе, я брал в зубы ключ и…
Это было неописуемое занудство, но Ким терпеливо слушал, не пытаясь сбежать. В конце концов, отец семейства имеет право на уважение. И, пожалуй, даже на глоточек-другой за компанию.
…Через полчаса Мак уже в третий раз поднимал фляжку «за всё, что хорошо закончилось», и Ким кивал, и соглашался, и в животе у него тепло плескались корнбир и надежда, что хотя бы на настоящий момент его мытарства и правда закончились.
Закончились?.. Ему вспомнились последние слова Индры, сказанные в «восемь-семь». Ким улыбнулся: сейчас они воспринимались совсем иначе. Многообещающе – вот как.
«Только теперь всё и начнётся!»
