Александр Голодный - Право на бессмертие. Ядерный скальпель
– Собрать провиант и необходимые вещички, выйти через здание станции над нами, угнать подходящую машину и заявиться на катер. Вплотную пообщаться с командой, дождаться времени… Искандер, там радиоприемник был?
Вспоминаю обстановку рубки шнелльбота:
– Даже маленький телевизор работал.
– Значит, акцию тройки Мансура не пропустим. Потом наш выход. Узнать бы еще, когда они все соберутся…
Подумав, уточняю:
– Ахмет, а у Ильи Юрьевича может быть агент, сообщающий о текущем состоянии собрания? Через тот же Интернет, допустим?
– Вполне возможно. Ты предлагаешь?..
– А что мы теряем? Через сорок минут после атаки парней звоним в Москву и уточняем открытым текстом.
– Нахально и непрофессионально до предела. Правда, с учетом продолжения… Но у меня нет номера мобильника Ильи Юрьевича, а через коммутатор службы…
– Я помню номер Ларисы Княжевской.
Ахмет одобрительно кивает:
– Это может получиться. Не думаю, что в такой день она рано уедет домой.
Молчим, прикидываем варианты. Командир привычно подводит итог:
– Сегодня ложимся пораньше, завтра в два часа дня выходим на улицу и действуем по твоему плану, Кемаль. Машину оставим на парковке у набережной, если что-то пойдет не так, вернуться время будет. Вопросы?
Какие могут быть вопросы? Пора паковать вещички.
Волнение все-таки сказывается – поднялись в девятом часу. Приведя внешний вид в порядок, занялись вещами. По здравом размышлении запаковали по сумкам одежду (возможность поменять на сухое в море дорого стоит, в смысле, высоко ценится), продукты в рюкзак (идешь в тайгу на день – бери запас на неделю. Никто не может предугадать, как оно там в море обернется). Естественно, ноутбук в рюкзачок с девайсами. Остальное, протерев «пальчики», бросим. Сожгли все бумажные распечатки, явив черным туннелям невиданную вещь – открытый огонь. Сбегав на платформу «Холборна», мы с командиром получили лишь информацию о готовности тройки Мансура. Время совершения их акции – четыре пятнадцать пополудни. Наконец, отобедав и передохнув, свернули спальники, надели рабочие перчатки и приступили к протирке «пальчиков», используя опять же многострадальный парфюм «Чарли». Впрочем, поработать напарники мне не дали.
– Искандер, ты лучше возьми ноут да понаблюдай качественно наверху вокруг здания станции, а мы сами закончим и подойдем. Опять же, машину нам подходящую присмотри. Кемаль, сходи, открой дверь.
– Есть, командир.
Здоровяк, щелкнув замком, сразу вернулся в туннель, а я, пристроившись на столе, развернул и запустил ноут. Сначала гляну картинки с камер, а потом уже… Далекий лязг за приоткрытой дверью в слабо освещенный коридор ударил по нервам. Похоже, это в фойе, железяка от раскуроченного аппарата. Крысы? Ответом на вопрос стали приближающиеся звуки голосов. Короткие, очень похожие на приказы и ответы, фразы. Щелчок тачпада… Черт! На картинке первой камеры черный фургончик с однозначной надписью «Полиция» на борту. Стоит напротив входа в здание станции. Точно: они напоролись на деталь от разобранных торговых автоматов, не заметив со света. Закрываю немедленно погасший ноут, мысли судорожно мечутся в голове. Бежать предупредить и выходить через другую станцию? А если и там засада?! Мы натоптали прилично – следы на лестнице видны невооруженным глазом. Будут прочесывать туннели… Да и загудят железные ступеньки подо мной, а дверь открыта…
Сколько вообще противников и есть ли у них оружие?! Мысли об оружии привели к первым правильным действиям: вытягиваю оба ствола, сбрасываю предохранители, взвожу курки. Шаги в коридоре! Вжимаюсь в стену у приоткрытой двери. Явно двое. Один толкает дверь, другой перечеркивает комнату ярким лучом фонаря. Звучит приглушенный доклад:
– Пустая открытая комната с мебелью, сэр. Принял, жду.
Луч ушел! Делаю невесомый шаг с разворотом, передо мной в проеме две стоящие боком фигуры в шлемах, черных комбезах, бронежилетах и с автоматами в руках. Уловив движение, они синхронно поворачиваются, одновременно поднимая оружие…
Дых!
Штах!
Солидно отработал «браунинг», эхом отозвалась ему «беретта». У стрелков были незащищенные места – глаза за стеклами тактических очков, а с такого расстояния промахнуться невозможно. Отброшенные тяжелыми пулями, бойцы фойерармс еще валились на пол, а я уже шагнул в коридор.
Дых!
Штах!
Еще один. Пуля «беретты» легла ниже, в горло, но привычный «браунинг» не подвел. Где?.. И тут я понял, где все остальные враги. Три посмертных волны, три прожигающих и леденящих потока взвели организм, придав ему нечеловеческую чувствительность. Четыре шага к очередной двери:
Штах!
Штах!
Противник ликвидирован. Вдоль стеночки к проходу…
Дых!
Готов и этот. Второй этаж! Стрелять начал прямо с лестницы:
Дых!
Дых!
Штах!
Три пули на двоих, но результат гарантирован. Теперь ощущаю все здание, даже почувствовал, как гудит винтовая лестница под ногами поднимающихся Ахмета и Кемаля. Невероятное, жгущее нервы, сверхъестественное ощущение… Вдруг словно что-то ударило по груди, выбивая воздух из легких, картинка в мозгу резко сжалась и почти потухла. Откат! Превозмогая наваливающуюся тяжесть, на остатках сил сбегаю вниз, к фойе – там последний.
Боец фойерармс наверняка слышал звук падения тел своих коллег, звон отлетающих гильз. Но опыт (или страх?) не позволил вызвать товарищей по рации. И сейчас он ведет стволом вслед моему летящему в прыжке силуэту, а палец плавно вдавливает спусковой крючок…
Дых!
Штах!
Выстрелил с двух рук на лету. Стекла тактических очков взорвались кровавыми осколками, так и не ответивший «хеклер-кох» упал на пол фойе, рядом с телом владельца. А я лежал и задыхался. Сердце бешено билось в груди, гремело и шумело в ушах, жестоко долбило в виски. Никак не получалось вздохнуть полной грудью, а потом кто-то вынул из тела кости и погасил свет…
Мы были друг перед другом – я и… я? Идущие от двойника-напарника братское тепло, участие, дружба, преданность вливали силы в истощенный организм, его энергия заставляла дышать и возвращала…
– Искандер! Искандер!
Сильные руки трут щеки и виски, мнут мочки ушей. Чувствуя холодную влагу на лице (Вода? Пот?), открываю глаза.
– Живой? Контузило?
Силы понемногу возвращаются, хотя воздуха еще маловато:
– Нет… командир… откат.
– Хлебни!
Опять коньяк! Ну, не люблю я его! Тем не менее скользнувший по пищеводу теплый комок дал положительный результат.
– Там, на улице, фургон…
– Знаем, Кемаль наблюдает. Ты ожил?
– Да.
– Полежи еще, мы пойдем отработаем.
В висках долбило, начала ныть голова, дикая слабость не отпускала, но я оставался в сознании те недолгие минуты, пока не было парней.
Поддерживая под руки, они бегом завели меня в стоящий уже вплотную ко входу черный полицейский фургон. Два трупа внутри пассажирского отсека не лучшая компания, но точно успокаивающая. Вернувшись с тремя автоматами (окончательно определяю «МП-пятые») и кучей магазинов в свертке из чьей-то черной куртки, командир прыгнул за руль, а Кемаль, побросав наши вещи и положив на сиденье ноутбук, залез в пассажирский отсек. Двери машины захлопнулись.
– Искандер, как ты?!
– Слабость и голову ломит.
– Сейчас.
Кемаль перерывает упаковки в черном чемоданчике с красным крестом. Что-то не помню у нас такого. А, это из комплекта полицейского автомобиля. Найдя искомое, здоровяк коротко советуется с ведущим машину командиром.
– Брат, давай, заглоти пару.
– Спасибо.
Проливая от тряски и слабости воду, запиваю капсулы. Кемаль заботливо пристраивает у меня под головой медицинский чемоданчик, горестно, но с оттенком восхищения смотрит:
– До сих пор не могу поверить. Старый инженер уделал отряд фойерармс! Как белочек, в глазик!
– Советский офицер, товарищ подполковник.
– Ты и звание мое вычислил? Одуреть. Все, Искандер, умрешь засекреченным.
– Не пугает. Только хочется как-нибудь попозже.
– Мы, грешным делом, подумали тогда, что ты уже… Кругом трупы, а у тебя в лице ни кровинки и два ствола под руками.
Мои пистолеты! Щупаю пустые кобуры. Нет, все нормально – здоровяк уже протягивает верные машинки. Задержавшись, выщелкивает обоймы, проверяет расход патронов, качает головой:
– Как ты это сделал? У тебя же не было ни одного шанса!
– Трудно объяснить, Кемаль. Что-то типа боевого транса. Нахлынуло, в общем.
– Понятно: берсерк отмороженный.
Лекарство начало действовать, и это не анальгетик – узнаю ощущения. Служа в любимом Заполярье, сильно мучился от магнитных бурь и резких перепадов давления, поэтому успел попробовать разные таблетки. Что-то вроде ударной дозы фенозепама вкупе с транквилизатором. Так и не успев сжаться, тиски головной боли растаяли в ледяном химическом спокойствии. Дозарядив обоймы, проверив предохранители, напарник подает пистолеты. Сумев привстать, прячу оружие в кобуры. Поглядев в глаза, Кемаль роняет:
