Юрий Корчевский - Битва
— Стрелок!
Снайпер резко развернулся — над верхним контейнером показалась голова неизвестного. Тут же раздался щелчок, и голова исчезла.
— Ни фига себе! — восхитился командир. — Парень, как это у тебя получается?
— Поставишь коньяк — поделюсь, — пошутил Володя.
И они снова двинулись вперёд. Территория контейнерного терминала огромна, площадью несколько квадратных километров. И — тысячи контейнеров. У Володи ещё мысль мелькнула: как они их не перепутают? Понятно, на каждом есть номера, но всё же…
Только они шагнули к следующему проходу, Володя приказал:
— Стоять! Справа, в кабине козлового крана снайпер.
Старлей не поверил Володе или решил проверить. Он снял стальной шлем-сферу, нашёл кусок металлической проволоки, нацепил на него шлем и осторожно приподнял. Справа негромко хлопнуло, и каска дёрнулась. Командир снял её с проволоки — на каске красовалась сквозная пробоина.
— Метко стреляет, сволочь! Или СВД с глушителем, или «иностранка».
Для армейских СВД выпускались глушители, однако патрон был мощный, и глушитель полностью звук не глушил, как у «Вала». Для условий боевых действий на поле боя такой глушитель вполне годился, но сейчас он всё равно демаскировал стрелка.
— Маруся, обойди его сзади, он твой.
Один из силовиков побежал назад и скрылся в поперечном проходе. Силовики стояли, выжидали.
Володя прикрыл глаза.
— Колун, или как вас там… Стрелок в кабине крана, лежит на полу. С левой стороны кабины он будет виден через стекло.
Старший взялся за рацию и передал данные Марусе.
«Странно, — подумал Володя, — имя женское, а носит его мужик здоровый. По каким критериям боевые клички подбирают?»
Через несколько минут рация зашипела.
— Маруся — Колуну. Объект — «двухсотый».
Звука выстрела никто не слышал.
Через несколько минут «Маруся» вернулся, неся в руке СВД с глушителем.
Володя прикрыл глаза и сосредоточился: всё. На территории терминала есть люди, но безоружные: грузчики, крановщики, водители погрузчиков.
— Колун, чисто. Гражданские есть, но они безоружны и угрозы не представляют.
— Док — вроде так тебя называют? Переходил бы ты к нам, а? Тебе ведь цены нет в условиях городского боя. Чего тебе штаны в управлении протирать?
Из силовиков уже никто не ухмылялся, бойцы смотрели выжидающе: со сверхъестественными способностями человека они реально столкнулись впервые. Это не по телевизору смотреть на привороты самозваных колдунов чёрной и белой магии, гадалок, шаманов и предсказателей.
— Да я в управлении не работаю, так сказать, вне штата.
— Ну да! А кличка — Док?
— Доктор я, это сокращённо.
— Понятно.
Но Колун был явно ошарашен и изумлённо покрутил головой:
— Парни, подбираем «двухсотых» — нечего работяг пугать — и несём их к автобусам. Дрон, сообщи по рации, пусть труповозку вызывают.
По рации, лежащей в кармане Володи, раздался вызов. Володя нажал кнопку и поднёс рацию к уху.
— Что у вас?
— Три «двухсотых».
«Двухсотыми», или «грузом двести», на армейском жаргоне называли убитых.
— Пострадавших нет?
— Обошлось.
— С оперативниками подойдите к таможне, похоже, мы кое-что нашли.
Лицо встретившего их подполковника выражало удовлетворение.
— Есть два контейнера, стоят рядом в двадцать втором секторе. Три месяца без движения, и, главное, документов на них нет. Подозрительно, надо проверить!
— Может, груза для них нет? — засомневался оперативник.
— Вот здесь ты не прав, контейнеры нарасхват идут. Берём таможенника — мало ли: глюк у компьютера, пломба может стоять. А так — вскрываем и смотрим. Номера контейнеров переписаны.
Они снова отправились на контейнерную площадку. Навстречу им четверо силовиков несли на куске брезента труп. Таможенница, шедшая рядом с Толкачёвым, когда разглядела груз, взвизгнула от испуга. Да и немудрено: сумрак, силовики в чёрной униформе, на головах — каски.
Они подошли к контейнерам и сверили номера. Но открыть их было невозможно: они повёрнуты створками к другим контейнерам.
Таможенница отдала по рации распоряжение, пришёл Док, подъехал погрузчик, снял и отставил в сторону верхний ряд, потом развернул нижние. Створки закрыты, опечатаны пломбами.
Таможенница подсветила фонариком.
— Пломба Сергея, его номер.
— Вскрывайте!
— Нужно распоряжение начальника таможенного поста: вдруг там задекларированный груз?
— Сейчас здесь главный я, хотите — вызывайте сюда своего начальника.
Таможенница заколебалась:
— Ладно, под вашу ответственность.
Пломбу на контейнере сорвали и открыли одну створку.
Толкачёв сразу отстранил таможенницу в сторону, хотя она пыталась заглянуть в контейнер.
Оперативник зажёг фонарь и направил луч света в чрево контейнера. Заглянул туда и Володя.
В контейнере лежало что-то непонятное: ботинки, одежда, сложенная тюками. Неужели ошибка?
Оперативник посветил фонарём вниз:
— Растяжка может быть. Подвесят гранату и проволоку внизу натянут. Дёрнул её ногой — и подорвался.
Толкачёв и оперативник зашли в контейнер. Володю никто не приглашал, он смотрел снаружи.
Вещи занимали едва ли малую часть огромного контейнера, и их осмотрели быстро. Выходя, Толкачёв сказал Володе:
— Полицейская форма. Двадцать комплектов, полное обмундирование от фуражек до ботинок.
— Акция у Казанского собора? — сразу догадался Володя.
— Именно. Кто бы остановил полицейских? Не зря контейнер открыли, надо осматривать второй.
Они вскрыли второй контейнер, и его содержимое удивило всех: в контейнере стоял полицейский «УАЗ», в простонародье — «козёл», в полицейской раскраске, за что его ещё называли «канарейкой».
— Угнали?
— В сводках не было. Скорее всего, приобрели гражданский и перекрасили.
Оперативник посветил вниз:
— Всем стоять! Растяжка! Надо вызывать сапёров.
— У силовиков есть, сообщи по рации.
После переговоров по рации к контейнеру подошли двое в чёрной униформе.
— Сюрприз?
— Растяжка.
Один из силовиков, подсвечивая себе фонарём, зашёл внутрь. Щёлкнули кусачки, и через несколько секунд боец вышел, неся в руке гранату.
— Снял.
— Осмотрите машину, сюрприз может быть не один.
Сапёр обошёл машину. Он даже не поленился лечь на пол и осмотреть её днище. Потом посветил фонариком через стёкла, открыл дверцу и осмотрел пространства под сиденьями.
— В багажнике что-то есть.
Сапёр был осторожен: он перебрался на заднее сиденье и посветил сверху в багажник. Обычные полицейские «уазики» имели за задними сиденьями перегородку, образовывавшую отсек для задержанных.
