Данил Корецкий - Охота на Охотника
По внутренней стороне кирпичного забора натянута колючая проволока и стоят датчики движения, вдоль всего периметра идет вспаханная контрольно-следовая полоса, а потом – еще один забор из колючей проволоки под током. Основной корпус имеет четыре надземных этажа и три подземных, чуть в стороне – лабораторный корпус, оборудованный для самых современных химических, физических и биологических исследований. За лабораторным корпусом стоит ангар, собранный из стандартных модулей и потому напоминающий помещения базы номер семь. Это склад. И его содержимое проливает свет на то, чем занимаются в столь тщательно замаскированном учреждении, которое в немногих документах, в которых все-таки о нем упоминалось, именовалось просто и безлико: «Комиссия-1».
Обломки «летающей тарелки», разбившейся в 1947 году под Рокуэлом, рядом, в специальном саркофаге-холодильнике, маленькие большеголовые фигурки, – останки погибших в ней гуманоидов. Череп питекантропа с прижизненной пулевой пробоиной, прозрачный шар из неизвестного материала, который без каких-либо источников энергии катается по кругу вот уже тридцать лет, массивный медный жезл, обнаруженный в одной из египетских пирамид и весящий в два раза меньше, чем ему полагается…
Здесь находятся артефакты, которые вообще не могут существовать, если исходить из общепринятых представлений об окружающем мире. Сведения о некоторых просочились сквозь грифы секретности, и правительство было вынуждено регулярно их опровергать. В частности, последнее опровержение Рокуэлской катастрофы было сделано позавчера, в связи с шумихой вокруг «Хантсвилльского феномена», изрядно подпитанной сообщением хьюстонского оператора. «Комиссия-1» изучала следы внеземных цивилизаций, причем не в интересах чистой науки, а с целью обеспечения безопасности планеты Земля.
У входа в ангар за прозрачным стеклом огромного аквариума плавает в консервирующем растворе голова Бимпо. Яркая лазерная точка обводит щелевидную рану во лбу. Трое солидных мужчин внимательно ее рассматривают. Двое – молодой и постарше, одеты в строгие костюмы федеральных чиновников, третий – в военной форме с четырьмя генеральскими звездами. У всех вид заинтересованных школьников или экскурсантов.
– Пробить копьем лобную кость слона невозможно, по крайней мере, ни одному человеку это не под силу, – четвертый мужчина напоминает учителя или музейного гида. Черная папка под мышкой и лазерная указка в руке усиливают это впечатление, а грубые черты лица и красный рубец на подбородке – наоборот, перечеркивают.
– Под человеком я подразумеваю жителя Земли, – уточнил «экскурсовод».
– Кто же пробил кость? – спросил старший штатский. Хотя он избегает газетчиков и телекамер, предпочитая оставаться неизвестным широкой публике, это публичная фигура: конгрессмен, председатель Комитета по безопасности. – И почему копьем?
– Позвольте, я изложу факты. Выводы сделаем в конце, – сказал Джек Болдуин. – Молекулярный анализ осаднения на краях раны показал, что копье изготовлено из металла, неизвестного на Земле… Тем же копьем убит шериф Симпсон…
Трое мужчин переглянулись.
– Холодным оружием, изготовленным из того же металла, у слона был отрублен бивень, – красная точка уперлась в срез правого бивня. – Поверхность среза настолько ровная, будто ее специально полировали шлифовальной машиной.
– Как такое может быть?
«Экскурсовод» оставил данный вопрос без ответа.
– А вот образцы почвы, изъятые с обочины на месте происшествия, – лазерный луч указал на несколько ящиков с землей, из которой торчала пожухлая трава. – Нам удалось отсканировать оставленные на земле отпечатки. Вот какой вид они имеют…
«Гид» извлек из папки лист бумаги и показал гостям грубый след трехпалой звериной лапы. Или, скорее, лапы какого-то земноводного.
– Радиационный фон отпечатков несколько повышен. Судя по параметрам, их оставило существо весом более трех центнеров и ростом около двух с половиной метров, обутое в нечто вроде кольчужных башмаков, – добавил Болдуин и выдержал паузу, как бы оценивая воздействие своего сообщения на слушателей. Они явно были ошарашены, и «экскурсовод» удовлетворенно кивнул.
– Теперь перейдем к следующему стенду.
Гости принялись рассматривать квадратные куски металла, окрашенные синей краской и прожженные посередине. Здесь же имелись квадраты неокрашенного алюминия, тоже с отверстиями, обугленные края которых наводили на мысль о высокой температуре.
– Слева два образца, вырезанные из бортов машины шерифа. Какой-то энергетический сгусток прожег кузов автомобиля насквозь. А перед этим прожег насквозь тело помощника шерифа Гросмана. Входное отверстие имеет диаметр один сантиметр, выходное – два, – пояснил Болдуин и, снова выдержав эффектную паузу, продолжил: – А справа образцы стены модульного блока нашей военной базы номер семь в Гайане. В них идентичные отверстия, прожженные сгустками неизвестной энергии, которая перед этим прожгла насквозь тела сержанта Корни и капитана Маклейна!
– Значит, чрезвычайные происшествия взаимосвязаны? – то ли спросил, то ли констатировал военный. Это был заместитель начальника объединенного Комитета начальников штабов генерал Карлин. – И связывает их неизвестное энергетическое оружие?
– Совершенно верно! – кивнул «экскурсовод», явно радуясь, что сообразительные «экскурсанты» на лету ловят смысл его повествования. – Но не только оружие! Вот еще один общий элемент!
Теперь он вынул из своей черной папки две большие фотографии.
– Этот снимок сделан три недели назад в Гайане, а этот – четыре дня назад в Хантсвилле! На снимке Генри Адамс, майор специальных сил, десять лет назад он командовал группой коммандос при выполнении особого задания в районе, примыкающем к Гайане. По его утверждению, с тех пор он в тех краях не был! В Хантсвилле, по его словам, он тоже не был.
Трое мужчин внимательно рассматривали фотографии.
– Странные снимки! – наконец сказал генерал Карлин.
– Они кажутся неестественными, хотя не могу объяснить почему, – потер виски конгрессмен.
– Это не два снимка, а один! – сформулировал сомнения коллег младший штатский. Он представлял здесь Министерство юстиции.
– Та же одежда, та же раскраска, то же снаряжение, даже выражение лица и поза те же!
Три пары глаз устремились на Джека Болдуина, ожидая разъяснений. Тот кивнул.
– Думаю, снимок сделан десять лет назад в джунглях Гайаны. А ЧП на базе номер семь и в Хантсвилле связаны не только между собой, но и с событиями десятилетней давности, – медленно произнес Болдуин. Но это мало что разъяснило.
