Балтийский форпост - Малыгин Владимир

Отошли от причала, рукой ещё Алёне помахал, а там и берег в тумане скрылся. Идём по течению ходко, река шумит вокруг, ничего не слышно. Держимся рядом с берегом, так и идём вдоль камыша. Вёслами почти и не машем, течение вместо нас работает. Да и куда тут грести, если впереди одна сплошная молочная стена тумана!

Так, загребные понемногу лопастями в воде шевелят, не дают посудине развернуться поперёк течения. Оно, течение, здесь крутит сильно. То в водоворот норовит затянуть, закружить, то на берег выкинуть. Приходится в оба смотреть, в такой-то ограниченной видимости. Вторая лодка следом за нами идёт, словно привязанная, все наши действия в точности повторяет.

Вот и наш мыс по левую руку остался! Караульных не увидели, и они нас не услышали. Идём тихо, вёслами по воде не шлёпаем, только речная мелкая волна робко поплюхивает под скошенным плоским носом плоскодонки. Ещё немного – и в открытый залив…

– На вёслах напряглись! – разорвала вязкую сырую тишину резкая команда Семёна.

Вздрогнул, настолько неожиданно она прозвучала. Провёл с силой ладонью по лицу, смахивая в сторону скопившийся на нём холодный конденсат тумана. Ну и умылся заодно. Ну и туманище!

А лодка как будто замерла. Только что под носовым транцем волна плюхала, а сейчас всё стихло! И река вокруг тихая и спокойная, ни волны, ни ряби. Гладь! Зеркало! Даже непонятно, движемся мы или на одном месте замерли!

Нет, вроде как звук какой-то нарастает? Или это мне лишь кажется после такой-то тишины? Оглянулся на Семёна – насторожился. Что-то он какой-то напряжённый? И сам неосознанно подобрался, рукой за планширь покрепче ухватился. Глядя на нашего кормчего, напряглись и гребцы, нахмурились, сжали в руках рукояти вёсел.

– Вёсла на воду, и… – Семён замер у правила. Даже не вглядывался, всё равно бы ничего не увидел, скорее напряжённо прислушивался к нарастающему гулу. Медленно поднял свободную руку вверх…

И резко её бросил вниз! Даже по бедру себя звонко шлёпнул. И сразу же рявкнул:

– Взялись, взялись! Навалились, ребятушки! Разом! Раз! Раз!

Вот оно, место, где река встречается с морем, с морской волной! После спокойной глади словно по буеракам на полной скорости помчались!

Нос лодки содрогнулся, налетев на первую злую волну, окутался облаком брызг, приподнялся и тут же принял на себя удар второй такой же! Заскрипела жалобно плоскодонка, днище под ногами вздрогнуло. Ещё один сильный удар волны, брызги во все стороны, и вот оно, море!

Яркое солнце ослепило! Зажмурился, проморгался – над нами небо голубое-голубое, чуть выше и в стороне бело-серые чайки покрикивают да заунывно поскрипывают, тоску-печаль нагоняют! А за спиной стена тумана! Непроглядная! И из этого тумана как раз наша лодка вынырнула! Рассмеялся, когда ошалевшие лица дружинников на ней увидел.

– Боярин?! – Тревога в голосе Семёна заставила перевести взгляд на него. Куда это он уставился? Выпрямился. Это ещё кто?

Да понятно кто! Друзей у нас в этих водах нет!

Вовремя как мы из тумана выскочили! Чуть позже – и как раз в лапы врагам бы угодили!

И вдвойне хорошо, что настороже были, поэтому противника первыми и увидели! Опознали их сразу. Да и как не опознать, если на кораблях тревогу подняли и забегали, засуетились? Над водой звуки далеко разносятся.

– Что делать будем, боярин? – Семён окликнул с кормы. – Вдоль берега попробуем уйти? Поставим парус, и?..

– Нет, уйти не сможем, ветер с моря задувает нам прямо в борт. Парус не поможет. А вот корабли быстро догонят, им ветер как раз в корму поддувать будет. Разворачиваемся! – А сам глаз с чужих кораблей не спускаю.

Куда тут уйдёшь? Два корабля, один в один как те, что мы трофеями не так давно с боя взяли! И лодки вдобавок. Не уйти нам. Даже если вдоль берега по отмелям пойдём, то всё равно рано или поздно догонят. Только умрём уставшими!

Разглядел на площадках знакомые стреломёты. Как раз в этот момент обслуга вокруг них забегала! В нашу сторону развернули, засуетились, стрелу достали. В глаза острым солнечным зайчиком железный наконечник ужалил. Нет, точно не дадут оторваться…

И для пушек расстояние большое. На таком расстоянии картечь всю свою эффективность потеряет.

Поэтому уходить нужно! И уходить назад, в устье и под прикрытие мыса, в наш затон. А уж там мы их сможем должным образом встретить! Дистанция на реке будет самой подходящей! И наших в крепости предупредить первым делом нужно!

Развернулись буквально на пятке. С надсадным скрипом деревянных колышков-уключин, с участившимся плеском волны в борт и с заливистым храпом купца в надстройке! Вот у кого сейчас всё в шоколаде! Развернулись, навалились на вёсла гребцы, в корму волна подпихнула, приподняла и понесла лодку вперёд. Вторая наша плоскодонка буквально на мгновение позже нас свой манёвр начала.

– Ложись!

Крик Семёна заставил упасть на колени, согнуться в поясе и оглянуться. Успел краем глаза увидеть стремительный росчерк ударившей в волну стрелы у нас за кормой. Чисто вошла и даже не булькнула!

– Навалились, братцы! – надрывается Семён.

Спасительная стена тумана всё ближе, ближе. Вторая стрела не долетела шагов десять, тоже зарылась в волну. Всё! Холодную сырость воспринял с облегчением. Ещё одна стрела прошла стороной, только и услышал, как прошелестела над головой, разрезая наконечником мокрую взвесь.

Дальше вдоль родного уже берега до своей спасительной гавани за мысом.

– Семён, давай в затон. Сразу за мыском останавливаемся и прижимаемся к берегу. Там ивы над водой наклонились, вот под ветвями и укроемся. И постарайся, чтобы из-под деревьев только обрез кормы торчал. И вторую лодку рядом с нашей поставь. Чтобы я мог с борта на борт перепрыгивать!

– Понял! Сделаю! – кивает кормчий и командует гребцам поворот.

– Мокша! Как только к берегу пристанем, так сразу же отправляй гонца в крепость! Пусть Ростих переправит два десятка стрелков на тот берег. Мало ли даны надумают там высадиться? И нам сюда пусть на всякий случай подмогу вышлет! Да после всего ворота в крепость закроет. И сам перебирайся на вторую лодку, будешь там командовать!

Ответа не требуется, как не нужны и мои дальнейшие подсказки, сотник вполголоса уже распоряжается.

Нос лодки проходит в пяди от плотной стены камыша, задевает с тихим шорохом раскинувшиеся вольготно длинные узкие листья и останавливается. Дальше медленно и тихо втягивается под зелёную арку, образованную с одной стороны стеной камыша, а с другой – свисающими прямо в воду длинными хлыстами ветвей ивы. Гребцы руками ловят борт второй лодки, подтягивают её вплотную к нам и быстро швартуют. Прямо через борт метнулся в воду гонец, ухнул в кувшинки по грудь и, раздвигая толстые стебли руками, вломился в камыши. Только верхушки над его головой заметались да комарьё загудело. Ушёл? Ничего, кроме гула комарья, не слышно. Ни топота ног по траве, ни плеска воды под сапогами. Буду считать, что мчится сейчас со всех ног в крепость.

Следом за ним и Мокша перепрыгнул во вторую лодку, сразу принялся там тихим голосом распоряжаться.

Вижу с удовлетворением, как дружина готовит свои арбалеты, как поднимает и закрепляет на бортах щиты. Перебираюсь на кормовую площадку, к пушке, готовлюсь и сам к стрельбе. Тихонечко стукают друг о друга окованные кромки щитов, скрипят плечи арбалетов. В тумане звуки далеко разносятся, поэтому каждый такой звук для меня серпом по известному месту. Понимаю, что без звуков никак, а всё равно переживаю каждый раз. Ничего, сейчас главное – пойдёт ли враг за нами? Лишь бы пошёл! Не улыбается мне, если он за мысом остановится и будет нас дальше караулить. Придётся тогда что-то придумывать. Вот же принесло их так не вовремя! Тут дел валом, новгородский торг ждёт не дождётся, а эти выход заперли! Нет, пусть лучше в реку входят!

Впрочем, зря я переживал за излишний шум. И щиты установили быстро, и арбалеты взвели махом. Уже и болты дружинники и гребцы приготовили. Лишь Семёну пока заняться нечем, так он огонь уже разжигает для запала. Отобьёмся!