Ричард Лупофф - Гибель солнца
— Хорошо, Дэн. Вы возвращаетесь?
— Я в состоянии выполнить работу. Что нужно делать?
— Вы можете проверить защитное покрытие? — это был голос Мгоабе. — Как оно выглядит?
Дэниел повторил, стараясь оставаться спокойным.
— Ладно. Стойте на месте. Нет, думаю, вам нужно приблизиться. Остановитесь метрах в двадцати от корабля.
Дэниел подчинился.
— Теперь я начну поворачивать скиттер вокруг оси. Если я не ошибаюсь, то любое повреждение защитного покрытия будет выглядеть как тусклое пятно. Может быть, просто темная точка. Но она должна выделяться на зеркальной поверхности.
— А что если я найду повреждение?
— Вот это самое главное. Загляните внутрь глиссера. На уровне плеча вы увидите маленький ящичек.
Ящик был на месте, и Дэниел открыл крышку.
— У вас это должно вызвать приятные воспоминания, — сказал Мгоабе. — Когда вы заметите пятно, нанесите на него защитный материал. В ящичке находится контейнер с жидким покрытием. Просто нанесите его специальной лопаточкой на поврежденное место. Кажется, так делали сто лет назад?
— Не знаю, — Дэниел поискал контейнер с покрытием и лопаточку. Они находились там, где сказал Мгоабе. Он уронил каплю на поверхность глиссера, и она засияла всеми цветами радуги.
Дэниел пристально посмотрел на нее.
«Я могу покрыть этим самого себя, — подумал он. — Тогда я превращусь в живой цветок, сотканный из языков пламени. Я смогу плыть к Солнцу».
Он попытался представить себе эту картину. Языки солнечной короны лижут его тело, а он погружается в них и снова выныривает, рассеивая малиновые, золотые, оранжевые, желтые и розовые лучи.
— Ты в порядке, Дэн? — послышался голос Товак.
Он встряхнулся и принялся, за работу. Скиттер медленно поворачивался вокруг своей оси, что позволяло Дэниелу внимательно рассмотреть каждый дюйм обшивки. Он переговаривался с Мгоабе, прося остановить вращение, когда обнаруживал темное пятно.
Он работал до тех пор, пока на зеркальной поверхности скиттера не осталось дефектов.
Бросив прощальный взгляд на Солнце, он направил свой глиссер к ангару. Дэниел чувствовал, как сработали захваты, смотрел, как задвигается люк, запирая его внутри корабля.
Ангар закрылся. Дэн отстегнулся от глиссера, подождал, пока откроется внутренний люк, и вернулся в рубку.
— А где Лидия и Товак? — спросил он Мгоабе.
— Работают над каким-то новым устройством. Говорят, что со временем оно вам очень пригодится.
Дэн кивнул,
— Я волновался, — сказал Мгоабе. — В какой-то момент мне даже показалось, что мы можем потерять вас. — Он взглянул на Дэниела. — И глиссер.
Дэн сел и взглянул на Солнце сквозь поляризованный экран. Солнечный диск был темно-зеленым. Корона исчезла.
— Это было великолепно? — Мгоабе сел напротив Дэниела и положил руку ему на колено. — Я завидовал вам, когда вы были снаружи. Я подумал: никто раньше не делал ничего подобного. Никто никогда не чувствовал того, что чувствует он.
Дэниел не отвечал.
— На что это было похоже? — Мгоабе крепче сжал его колено.
«Протез на протезе, — подумал Дэн. — Два робота. Мама, откуда берутся маленькие роботы?»
— Экстаз, — сказал Дэниел.
Мгоабе повернулся к пульту управления и набрал несколько команд. На мониторе засветились строчки информации.
— Вы отлично справились, Дэниел. Смотрите сюда. Если бы остались дефекты в защитном покрытии, мы бы об этом узнали. Корабль нагревался бы быстрее. Интересно, как мы выглядим со стороны?
— Некому смотреть на нас.
— Конечно, — улыбнулся Мгоабе. — И все же?
— Искра. Язычок пламени. Сверкающий цветок.
— Ладно, тогда в путь, — Освальдо нажал несколько клавиш. — Если все сработает как надо, мы без проблем долетим до Титана. И опередим наших русских друзей, Если в программу вкралась ошибка, мы сгорим за долю секунды.
Он ухмыльнулся Дэниелу.
— Программу писали ваши друзья.
Корабль изменил курс, Солнце, занимавшее весь экран, сдвинулось вверх и вправо. Скиттер погрузился в солнечную корону.
* * *Выйдя на орбиту, вокруг Титана, они застали восход Солнца. С расстояния почти в восемьсот миллионов километров оно было чуть больше яркой желто-белой звезды. Его тепло совсем не ощущалось, а свет был еле заметен.
Глядя сквозь окутывавшие Титан облака, Дэниел наблюдал за границей дня и ночи. Даже на таком расстоянии от светила день и ночь отличались друг от друга.
Корабль находился километров на сто выше метановых и азотных облаков. Движение скиттера было менее заметно, чем перемещение границы дня и ночи. Цвет планеты постепенно изменялся от серебристо-серого до черного. Затем солнце скрылось за горизонтом, и корабль накрыла тень.
Дэниел услышал вздох и заметил, как Товак взяла Лидию за руку. Стали видны кольца Сатурна, а затем появилась сама планета — гигантский, покрытый облаками шар.
Там, где недавно было Солнце, маленькое и тусклое, теперь во всей своей величественной красе царил Сатурн.
— Всемогущий боже! — прошептал Освальдо Мгоабе.
— Я думал, что вы марксист, съязвил Дэниел.
Мгоабе не ответил,
— Ну, вот мы и на месте, — Дэниел встал и прошелся по рубке. — И, кажется, выиграли гонку, или как это называется. Что мы теперь будем делать, ждать русских, чтобы внезапно появиться на городской площади?
Мгоабе отвел взгляд от планеты и ввел с клавиатуры несколько команд. Скиттер начал поворачиваться вокруг своей оси, пока планета не оказалась прямо под ним, а Титан впереди.
— Я никак не могу привыкнуть к этой постоянной смене положения, — сказала Лидия и взмахнула руками. — Вы все время меняете местами верх и низ.
Мгоабе кивнул.
— Полагаю, так будет удобнее, — он повернулся к остальным. — Станции МГО продолжают принимать радиосигналы с Титана. Но им пока не удается расшифровать сообщение.
— Может потому, что никакого сообщения нет, — сказала Лидия.
Мгоабе нахмурился.
— А если это сигнал тревоги? Или радиомаяк?
— Возможно, вы правы, — поморщился Мгоабе. — В любом случае, мы опережаем наших соперников. Они в двух-трех часах пути отсюда. Двух, если направляются прямо сюда. Трех, если по дороге решили провести разведку.
А что мы будем делать? Ждать, пока они прилетят?
— Правила требуют, — объяснил Мгоабе, — чтобы мы подождали их, показали все, что они захотят, и предложили сотрудничество. Вежливость открытого космоса.
— Какие-то странные интонации у вас в голосе, — заметила Товак.
— Интонации?
— Думаю, ваши планы не имеют ничего общего с вежливостью.
Смех Мгоабе прозвучал странно.
— Я хочу, чтобы мы спустились и нашли все, что только сможем. И убрались оттуда к чертовой матери до прихода русских. Если не получится, то я все равно хочу спуститься первым, чтобы застолбить участок. Что вы ожидаете там найти?
Мгоабе пожал плечами.
— Что-то вроде неоновой скульптуры. По крайней мере, нечто, связанное с ней. То, что сигналы появились в момент, когда зажглась скульптура на Меркурии, — не совпадение.
— А что потом? — спросил Дэниел, — Непохоже, что вами движет только жажда знаний.
— Это действительно так, мой друг. Странные вещи происходят. История человечества подходит к завершению, конец света близок, — глаза Мгоабе сверкнули. — Грядут последние дни. Это знамение!
— Вы впадаете в мистику, — сказала Товак, — Потрясающе! Мы подчиняемся приказам религиозного фанатика!
— Нет, нет, нет, — замотал головой Мгоабе. — Уверяю, меня не посещают мистические видения. Я не претендую на звание пророка, понимающего космические послания. Как я могу? Ведь я марксист. Моя религия — атеизм. Я верю только в силы природы. Дэниел, вы единственный настоящий мистик среди нас.
Глаза Дэниела полезли на лоб.
— Я?
— Ведь вы христианин. Разве ваша религия не говорит о конце света, о втором пришествии…
— Да, да. Небеса разверзнутся и так далее. Давайте побеседуем о чем-нибудь реальном. Что вы там говорили насчет «спуститься и застолбить участок»? Вы хотите, посадить этот корабль на Титан?
— Это метафора. Сомневаюсь, что скиттер сможет совершить безопасную посадку, и еще больше я сомневаюсь, что он взлетит с Титана. Но у глиссера хорошие шансы проделать все это. И еще одно огромное преимущество — вам не нужен скафандр, Дэниел. И средства жизнеобеспечения. Вы просто можете спуститься туда, сделать все, что нужно, и вернуться. Мы будем ждать вас на орбите. Наверное, именно так действовали пионеры космоса. Вспомните первые посадки на Луну. Основной корабль остается на орбите, а спускаемый модуль отделяется и совершает посадку. Мы будем вашим основным кораблем, а вы — нашим спускаемым аппаратом.
Он отвернулся и сосредоточился на управлении скиттером. Под ними проносилась поверхность Титана. Края желтых облаков тянулись, как нескончаемая полоса тумана. Появился и исчез Сатурн, на короткое время заслонив весь обзор. Его кольца, основные луны и бесчисленные мелкие спутники составляли впечатляющую картину, но Освальдо Мгоабе не обращал на них никакого внимания. Он сконцентрировался на панели управления и лежащем внизу спутнике.
