Майкл Когг - StarCraft: сборник рассказов
Миниатюрное зубчатое щупальце высунулось из-под кожи существа. Аманда почувствовала укол, когда шип-игла пронзила одну из мелких вен на запястье.
Воин на мгновение замер, а потом повернул голову в сторону Королевы.
"Генетический штамм несовместим", — последовала телепатема.
Королева кивнула.
"Тогда, вероятно, формула будет неэффективна", — предположил Мыслящий.
Королева знала. Скорей всего, процесс закончится с нарушениями, не оставив в женщине ничего человеческого. Останется лишь оболочка, раболепная мутация до конца ее дней. Смелая девочка станет бездумным слабым трутнем.
"Желаете продолжить, Королева?" — спросил Мыслящий.
Королева колебалась.
"Королева?.."
Это была другая комната. Сара не бывала в ней прежде. Она сидела, по рукам и ногам прикованная к стулу, и перед ней снова был лейтенант Рам, который шагал туда-сюда перед глухой стеной.
Лейтенант остановился и смерил мрачным взглядом девочку.
— Я хочу, чтобы ты знала. Что это ты вынудила меня сделать это. Я не хотел, чтобы события повернулись таким образом.
Сара безразлично смотрела сквозь него.
С электрическим шипением, сплошная стена за лейтенантом, начала постепенно приобретать прозрачность. Сара увидела смежную комнату, мало отличающуюся от нее собственной. Прямо перед ней, также, прикованный к стулу, с измученным видом, сидел Патрик Керриган — ее отец.
После "инцидента" ей удалось навестить его только однажды. Тогда он вел себя также как и сейчас, — смотрел вперед, но не на Сару, а сквозь нее, широко раскрытыми, пустыми глазами.
Сара почувствовала ком в горле. В глазах помутнело.
Рядом с ее отцом стоял техник, держа наготове в руке шприц. Рукав на правой руке Патрика был засучен; вздувшиеся вены на тощем предплечье выглядели как веревки.
— Сыворотка в шприце, это тоже самое, что было введено в нашего маленького друга. В котенка, — будничным тоном сказал лейтенант. — Если с этого момента ты не будешь полностью сотрудничать с нами, то твоему отцу будет сделана инъекция.
Брови Сары сдвинулись, а рот превратился в тонкую линию.
— Ты помнишь, что случилось с котенком, — сказал лейтенант, приближаясь к ней. — Смерть не придет быстро, дитя. Никак не быстро. Это будет марафон страданий, даже для такого тупоголового экземпляра, как он.
Лейтенант наклонился к Саре, обеими руками взявшись за подлокотники и ожидая ответа. Глядя в глаза девочки, он видел страх, жалость, муку… но не согласие.
— Пусть будет так, — процедил он сквозь зубы. Лейтенант повернулся к окну и кивнул головой.
В соседней комнате техник поднес шприц к руке Патрика.
— Нет! Если вы сделаете это, я использую свою силу, чтобы убить и его и себя!
Широко распахнутые разъяренные глаза Сары бросали вызов лейтенанту.
— Я сделаю это! Я клянусь, что сделаю! Я убью нас обоих!
Неожиданно Сара почувствовала укол в запястье. Иголка в подлокотнике пробила ей кожу, вливая мощное успокоительное в кровь. Сара почувствовала в венах поток огня, и в комнате стало темнеть. Последнее, что она увидела, это измученное, непонимающее лицо отца, и его широкие пустые глаза.
Лейтенант вздохнул с облегчением, когда подбородок Сары упал на грудь. Он повернулся и сделал краткий жест рукой. Техник кивнул и убрал шприц. Стена замерцала и снова стала непрозрачной.
Лейтенант стоял, глядя на девочку. В нем бушевали противоречивые эмоции. Ему не нравилось решение, которое он должен был принять, но он был зверем Конфедерации, и с поры детства, он всегда преклонялся перед требованиями начальства, будь они верные, или нет. Нейро-регулятор обеспечит сотрудничество. Он будет рекомендовать его. Маленькая девочка никогда не станет прежней.
Королева снова стояла в большой мрачной полости и ждала, когда кокон откроется. Решение продолжить было не из легких. Но с другой стороны, почему она должна думать о благосостоянии какого-то человеческого существа, храбрый он или нет?
"Из-за потенциала", — сказала она себе. — "Еще есть возможность…"
"Полная метаморфоза", — прервал Мыслящий.
Королева смотрела, как нижняя часть мешка открылась, сливая содержимое на уровень ниже. Там, сжавшись в позе эмбриона, дрожало то, что осталось от Аманды Хейли: слюни, уродство, полузерговская-получеловеская генетическая бодяга.
Королева вздохнула и послала телепатемы существу, чтобы оно встало. Мутант немедленно повиновался. Он с трудом принял вертикальное положение на шатких чужеродных конечностях.
"Снова трутень", — думала Королева. — "Ее разум теперь принадлежит Рою. Потенциал растрачен впустую."
"Как подозревалось, формула оказалась несовместима", — напомнил Мыслящий.
Королева кивнула. Мыслящий всегда твердил очевидное. Смотря на свою руку, женщина, которая когда-то была известна как Сара Керриган, увидела слабый след от старой метки — точнее шрама, который все еще блестел, несмотря на молекулярные изменения ее тела. Это было число: "24".
— Пусть будет так, — прошептала Керриган и, развернувшись на выростах-"каблуках", снова вошла в длинный пустынный коридор.
Мэтт Бёрнс
Зов крови
Бип.
Бип.
Би-и-и-и-ип.
Портовый «трутень» проснулся, как всегда, в холодном поту. Каждые пять секунд внедренный в его запястье транспондер пронзительно взвизгивал. Вызывал босс, Иван. Значит, товар прибыл.
Инстинкты взяли верх, отдавая приказы телу «трутня». Надпочечники впрыснули в кровь созданный самой природой стимулятор — адреналин. Легкие втянули воздух. Сердце забилось быстрее. Наполненные кислородом эритроциты устремились в мышечные ткани. «Трутень» приступил к обряду пробуждения.
Он вывалился из замшелого пилотского сиденья, на котором спал. Влез в грязный комбинезон, усиленный тончайшей прослойкой из неостали, которая могла защитить от случайного удара заточкой. Блеклый свет от ламп над головой освещал жилище «трутня» — полуразвалившуюся кабину межпланетного челнока. Он принялся рыться в грудах неисправной электроники, раскиданной на полу, в поисках аварийного пайка, но ничего не нашел.
Желание поскорее выбраться наружу, повиноваться зову Ивана было очень сильным, но обряд еще не подошел к концу. Он бросился к проржавевшей консоли управления челноком, запустил руку в отверстие бардачка и принялся шарить там. Наконец он вытянул оттуда на свет пару позолоченных крыльев пилота на резиновом шнуре. «Трутень» надел медальон на шею. Прикоснувшийся к груди металл, такой жесткий и холодный, наполнил его уверенностью.
Он медленно произнес вслух свое имя: Вик. Нетрудно забыть, как тебя зовут, когда в борьбе за выживание каждый день заглядываешь в глаза смерти, и не один раз.
— Я не такой, как они… Я Вик.
Портовый «трутень» по имени Вик выскочил из кабины и запер за собой шлюз на несколько магнитных замков. Несколько секунд он потратил на то, чтобы привыкнуть к новой обстановке, пока органы чувств готовились к новому рабочему дню. Небо раскинулось во все стороны гигантской серой опухолью, и не было ему ни конца, ни края. Приглушенный свет звезды озарял исковерканные корпуса космических кораблей, металлические переборки и прочий хлам, из которого и состояли главные улицы Мертвецкого Порта. Дом, милый дом.
Отовсюду доносился шум суетливого города-свалки, и от бесконечного гвалта этого зачумленного улья создавалось впечатление, будто здесь еще оставались ростки жизни. Где-то контрабандисты уже загружали транспортные контейнеры центнерами дури, разбавленной промышленным растворителем, и готовили их к отправке прямиком в руки детишек толстосумов с Тураксиса-2. А где-то несчастные беженцы, полагавшие, что сумели купить билет в землю обетованную, прямиком с трапа попадали в загребущие лапы работорговцев.
Обычный день в порту.
Другие «трутни» уже спешили по своим насущным делам, разносили товар местных криминальных воротил, работали на подхвате в игорных притонах и борделях, воровали грузы из космопорта. Грязная кожа и затасканная одежда служили естественной маскировкой на фоне окружающих развалин цвета вороненой стали. Таких, как Вик, люди звали по-всякому: уличной швалью, паразитами, пиявками. Они брошены на произвол судьбы в этом городе, куда стекают самые худшие отбросы человечества, и чтобы выжить, им пришлось превратиться в диких зверей.
Я Вик. Я не такой, как они…
Размеренным шагом он шел по грязным улицам, стараясь не озираться по сторонам. Время от времени он поглядывал на прохожих, стараясь не пропустить такие признаки агрессии, как внезапное повышение кровяного давления. Он перешагнул через труп, по которому сновали паршивые красноглазые нерраты. Судя по всему, мертвец провалялся там уже пару дней. На городских задворках никогда никого не хоронили.
