Олег Рыбаченко - По следам террориста
И детей к счастью никто не пострадал. Мария пожалела, что скинула специальные сапоги, ведь они вполне могли отразить эти осколки. Правда остаться калекой ей не грозит, все полностью восстановиться, но, сколько боли, особенно при беге ей предстоит пережить.
— Дикий ужас! — Сказала девушка.
Усилием воли она локализовал боль, быстро смазала раны лекарством и надела сапоги, чтобы избежать заражения грязью. Бинтовать не надо, кровь моментально сворачивается.
— Вот так мы поранились! — Девушка подмигнула детям. — Я так за вас перепугалась.
— Вы женщина спросил самый высокий мальчик лет четырнадцати.
— А что разве женщин воинов не бывает!
— Таких чтобы уничтожила целую банду с пулеметом нет.
Девочка его перебила:
— В кино такие бывают. Я видела.
— Так то кино, а не жизнь.
— Ладно, как поступим с карликом, он хотел меня убить.
— Это жестокий садист, он избивал нас плетью и током, морил голодом, а девочек такое заставлял делать, что и сказать неприлично.
— Хорошо я его подвешу ребром за крюк, чтобы умер не сразу. А вы следуйте за мной, а подведу вас так аккуратно, чтобы забрала подводная лодка.
— Мы будем очень рабы.
Не смотря на побои и плохую кормежку, дети бегали хорошо, грязные пятки мелькали в пыли. Правда, видно как видно, что их словно ошпарило кипятком.
Юлиана подхватила карлика с собой, выбирая место, где бы его не сразу сняли. Был ведь риск что утром урода найдут и он выживет.
На озере было слишком много катеров, и даже стояла переделанная под подобие боевого корабля баржа. На ней в частности хранился бензин.
— Вот и отлично! — Юлиана навела РПГ и выстрелила по высокой дуге. — Таким образом, мы вас и пробьем.
Баржа вспыхнула, а пожар породил панику. Сама Юлиана лишь хищно усмехнулась.
— Обычно чтобы спасти одного приходиться убить другого! Это, несомненно, жестокий закон, но он восстанавливает природное равновесие видов!
Катер, получив несколько попаданий особенно, после того как был разбит руль, перевернулся. А другой, просто врезался в траулер. Юлиана вела огонь, с максимально интенсивностью используя трофейный "Корд". В умелых руках страшное оружие. Катера взрывали один за другим, пожар усиливался. Вот появился и стал снижаться вертолет немецкий "Беркут". Тоже мощная машина, не уступающая летающему танку М-24, только вот модель более новая.
— Из подствольника мы вертолеты сбивал, а " Корд" его не возьмет? Или все же возьмет, если точно поразить щели с бронестеклом.
Девушке захотелось проверить, и она дала длинную очередь. Попала! По ней правда врубили в ответ, и Юлиана спряталась за железобетонный колпак. Вертушка стала заваливаться в бок. В целом видно и пулемет против вертолета сила.
— Немцы были нами биты, во все временя. Правда шведский король как-то сказал: нет на свете лучшего бойца, чем русский солдат, и большего самодура, чем русский генерал! — Или это не Карла Двенадцатого слова?
Юлиана дала еще несколько очередей, убивая матросов, боевиков солдат. В ее запищало.
— Похоже, ты расчислила путь! Где дети?!
— Вы их можете рассмотреть с помощью тепловизора, я же после себя оставила только трупы.
— В этом ты молодец, большая дока!
— Ну что видите.
— Похоже, ребята сбились в стаю! Они могут разбежаться при виде нас. Приведи их!
— Все приходиться делать самой. Ну ладно! К вам только одна просьба что делать с карликом-педофилом?
— Бывшим хозяином детей?
— Да! Я его хочу повесить на крюк.
— Не надо! Отдай его нам и подонка накажут по закону. Получит пожизненное заключение.
— Это тоже неплохо! Но вдруг убежит!
— А ты что слыхала об этом?
— Мне ли не знать, что спецслужбы многое скрывают особенно свои провалы.
— Тут может и права. Но не волнуйся, не сбежит.
— Ладно, отнесу его вам! НО если срок будет меньше пожизненного, то сама его найду и прикончу.
Девушка, прихватив пулемет и карлика, побежала к детям. Она могла найти их запаху. Язвы зоны на бедных ребятах гнили и источали аромат. По пути пару раз Юлиане пришлось открывать огонь. Вот она подбежала к ребятам, те увидев ее вскочила на встречу:
— Тетя справедливость пришла!
— Ну да! Это я! Вашего патрона отправят в тюрьму, где он будет умирать долгие годы, а вас вылечат, и вы милые мои будете учиться в лучших школах самой богатой страны.
— Отлично! Но можно каждый из нас ударит его кулаком.
— Разрешаю!
Дети подходили и били карлика по больному плечу, причиняя страшную боль. То визжал. Юлиана сама мучилась после пробежки, в ноги словно вонзились в кинжалы. Но улыбка не сходила с ее милого лица.
— Ну ладно красавчики хватит! — Сказал появившийся офицер ФСБ.
— А, наконец, то! Что-то вы медлите!
— Нам нельзя светиться. Кроме того, скажу от себя не нравиться, мне то безумие что вы устроили.
— Жалеешь американцев?
— Вы за одну ночь убили янки больше, чем они потеряли за девять лет войны в Афганистане.
— Ну и поделом им!
— Ага! Между благодаря США в Россию из Афгана сократился поток наркотиков. И вообще, что было лучше, если бы мы с талибами воевали.
— Одна рота таких девчонок и мальчишек как мы, можно присоединить Афганистан и Пакистан на правах колонии к России.
— Ого, ну и у вас амбиции. "Последний бросок на Юг" читали?
— Правильная книга! Я лично сторонница не многополярного мира, а планеты где один хозяин Россия. У человеческого стада должен быть один пастух, а всем миром управляет единый диктатор! Тогда человечество сможет, наконец, выйти к звездам и создать Гипервселенскую империю! Представьте себе мир, где каждый русский владеет планетой.
Дети запрыгивали в подводную лодку, туда же внесли и карлика. Полковник отметил:
— Да ты рассуждаешь как Гитлер.
— Ну почему! Ведь русские самый одаренный народ на Земле и вполне достоин, стать стержневой нацией. Мы никого не будем угнетать, в будущем даже негры получат по планете, а может даже вселенной.
— Знаешь Юлиана, тобой будет заниматься психолог. А пока я думаю, найди Марию и покинь город.
— Почему? Мы ведь не всех убили!
— А что вам мало трупов! Кроме того вам никто не давал установки уничтожить всех.
— Если мы хотим убедить янки: что нападение совершено черным султаном, то должны быть безжалостными. И вообще нам приказы отдает не полковник, а генерал-лейтенант.
— Имеешь в виду "Булат". Он в свое время помогал сербам сражаться против американцев, поэтому затаил на них злобу.
— А я в свое время поклялась, что убью за каждого серба по сотне американцев. Так что это только начало!
Юлиана поспешно вызвала генерал-лейтенанта.
— Мне нужен "Булат".
— Полковник Биденко сообщает, что генерал спит.
— А чего он спит!
— Так уже четыре часа ночи, он ведь тоже человек хоть и в погонах.
— Замечательно! Один дрыхнет, другой читает морали.
— Ничего не могу поделать!
— Мы поджарили Нью-Чер.
— Понятно!
— Эвакуировали детей!
— Откуда дети?
— Жертвы террористов.
— Молодцы! Так держать!
— Но вот теперь думаем добить спецназ янки и группировку "Стабильность" или пощадить тех, кто остался.
— А полковник что предлагает?
— Остановится! Дело вроде уже сделано, а лишняя кровь ни к чему!
— Может он и прав! Пора спрятать клыки.
— Вот это как раз таки весьма сомнительно! Все правдоподобие нападения черного султана идет к черту. Мы побеждаем и тут отступать.
— Ну, хорошо! Я предлагаю вам следующее. Убейте двух главарей адмирала Джона Гамильтона и Остапа Мелешко, а после отступайте.
— То есть компромиссный вариант.
— Жизнь сплошной компромисс. — Заметил полковник.
Юлиана обратилась к напарнице:
— Мария ты меня слышишь?
— Конечно!
— Где ты?
— Только что замочила адмирала Гамильтона, подожгла гостиницу и сейчас еду на танке "Леопард" поджигая все, что движется.
— Это хорошо! Гамильтон точно убит?
— Мертвее не бывает.
— Отлично! А где Мелешко.
— Тут есть проблема. В компьютере информация отсутствует. Кроме того, я полагала, что раз ты с ним спала то он твой.
— Наивное предположение! С кем спишь тот и твой! Ну, это умора!
— В целом такие вот дела, не имею понятие о Остапе Мелешко.
— Атакуй штаб-квартиру группировки "Стабильность" может быть, там кого-нибудь найдешь.
— Я как раз к ней и подъезжаю!
Юлиана повернулась к полковнику:
— Ради дружбы народов иду на компромисс со своей совестью, но в следующий раз от меня не дождетесь пощады.
— Гоп-стоп! Теперь пощады не проси! Ну ладно атакуй мерси. — Подколол полковник.
— Между прочем мадмуазель.
— Не принципиально важно. Все равно вы мясники.
