Ирина Кузяева - Танец Искры
К этому времени закончился совет и предводители кланов покидали дворец искр и направлялись к советникам, чтобы согласовать действия и обсудить принятое решение.
— Зард, давай к нам! — крикнул Влакс и замахал руками.
Паук заметил друзей, собравшихся отдельным кружком на окраине Долины, и быстро пробрался к ним через многочисленные палатки и навесы беженцев. Не успел Зард сесть к костру, ос уже протягивал чарку, наполненную до краев фламмером и еду.
Паук выпил, довольно крякнул и впился зубами в сочный кусок мяса. Жир стекал по пальцам и оставался на подбородке. Остальные решили не отставать от вождя тхеновцев, и возле костра какое-то время раздавалось громкое чавканье.
От лагеря отделилась темная фигура в сторону собравшихся у костра друзей. Темная тень шла медленно, нерешительно.
— Лантэн! — вскрикнула Фиола, завидев товарища. — Иди скорее к нам!
Юноша вышел на свет и скупо поздоровался с компанией. Ответом ему были не очень теплые взгляды, лишь искра крепко обняла друга. Ей было очень стыдно за поступок сородичей.
— Тебя отпустили? — Фиола светилась искренней радостью.
Она схватила Лантэна за руку и потянула к костру.
— Да. Королева Витта сняла с меня все подозрения, — он оглянул сидящих рядом и обиженно выдохнул. — Похоже, мои сородичи доверяют мне больше, чем те с кем я бок о бок сражался?
Молодые люди замялись и засопели, словно простуженные слизни.
— Лантэн, просто если посмотреть с позиции старейшин, то доводы у них каменные, — оправдался за всех болтливый Гранш, получив от товарищей укоризненный взгляд. — Ведь кто-то же предал Толус. И этот кто-то был из ваших…
— Предателем оказалась дочь королевы, — слова Зарда прозвучали, как удар молота о наковальню.
Влакс разлил фламмер, чарки глухо стукнулись. На этот раз даже Фиола не почувствовала горечь выпивки. Вторую порцию ели, не спеша. Лантэн почти не притронулся к еде, его усики напряженно замерли, заметно было, что вопросы из него готовы посыпаться, точно зерно из дырявого мешка, но он ждал. Знал, что арахан вскоре все сам расскажет.
— Что решили на совете, Зард? — поинтересовался любопытный Гранш, когда осталась только выпивка, а животы раздулись от плотного ужина.
Вождь проглотил последний кусок, громко отрыгнул и тихо пересказал, о чем вели беседу на собрании, не утаил о деяниях Айрис, из-за которых Толус пал.
— Известно, что с дочерью Витты? Где она? — поинтересовался, молчавший до этого Лантэн.
— Нет! — покачал головой арахан. — Она исчезла вместе с парой молодых солдат и нянькой, которая помогала ей утаивать для Дарши малышей. Королева термитов пообещала отдать Айрис Толус, но что ее слово… — Зард горестно махнул рукой. — Теперь Дарша сама решила перебраться в цитадель. Витта считает, что дочь в плену.
Лантэна огорчили эти новости, усики плетьми свисали с макушки, сам он понуро смотрел в костер.
— Значит, совет решил захватить Толус? — уточнил Влакс.
— Если мы не успеем сделать это до того, как подтянуться основные силы во главе Сварга, мы вряд ли сможем когда-либо изменить ход войны.
Слова Зарда оптимизма не придавали, но раз была возможность исправить нынешнее положение айруновцев, надо было действовать.
Влакс собрался разлить по новой порции фламмера, но вождь решительно остановил его.
— Ну, хоть за успех! — взмолился расстроенный ос.
— Нет! — отрезал Зард. — Рано утром выходим, нужно быть с ясной головой. Веселиться будем по возвращении…
Он хотел добавить, если вернемся, но смолчал. Как вождю ему нужно было вселять уверенность в победу, и не оставлять места сомнениям в душе.
— Значит, уже завтра выступаем в сторону Толуса?
— Нам придется разделиться, — видно было, что эту новость Зард произнес с трудом.
Фиола поняла, что могла больше никогда не увидеть кого-то из друзей. В груди сжался тугой комок.
— О чем ты? — поинтересовался Лантэн.
— Освобождать Толус пойдут твои соплеменники, небольшой отряд искр и тхеновские лучники. Всего будет не больше ста воинов. Фиола, Лантэн и Влакс с близнецами входите в их число. Мурмицин, который проектировал Толус, знает потайные ходы. По ним вы незаметно проберетесь внутрь и зачистите город от врага. Остальные попробуют отвлечь на себя внимание термитов, пребывающих в цитадели. Если нам удастся отбить переход через Серогорье до появления основных сил Дарши, то можете не спешить и наслаждаться завоеванием цитадели.
— А если не удастся? — в голосе Фиолы чувствовалось напряжение струны.
— Значит, мы сделаем все, чтобы времени у вас было достаточно много для осады Толуса.
— То есть более тысячи айруновцев пойдут против многотысячной армии термитов, пока мы будем прятаться по закоулкам каменной крепости? — возмутился Влакс.
На самом деле, как ос признался позже, он хотел быть в бою, рядом с другом и вождем. Даже если ему суждено было умереть, то хотел он сделать это не в узких лабиринтах Толуса.
— Чем быстрее вы освободите цитадель, тем больше будет возможности у айруновцев отступить под каменные стены города.
— Но почему нам всем не атаковать Толус, укрепить позиции, постепенно выдворяя термитов с наших земель?
— Потому что есть информация, что основные силы Дарши со дня на день прибудут к цитадели муравьев, если мы не успеем к тому времени захватить Толус, то мало надежды, что мы сделаем это после. Так часть айруновцев займут позиции у Серогорья и сдержат основные силы термитов, заодно и отвлекут тех, кто в замке. Имея за спинной Толус, мы сможем оттаскивать за каменные стены раненых. Вы как никто должны знать, что термиты не оставляют никого в живых, а так у нас будет возможность отдыхать и залечивать ссадины. Так что вся надежда на вас! — голос Зарда был тверд, и менять общее решение совета было не в его силах. — А теперь отдыхайте, впереди нас ждут трудные дни.
Глава девятнадцатая
К ночи следующего дня Фиола с отрядом отделились от основных сил Айруна, огибая Толус со стороны леса. Цитадель серой скалой, большой и сильной, вызывала трепет. Солнце садилось за горизонт и казалось, что оно покрылось багровой пеленой, наколовшись на куполообразный пик каменного города.
Отряд подошел к ничем не примечательному дереву. Дамир завозился в кореньях, которые выпирали из земли, точно брошенные куски бечёвки.
Земля рыкнула, на ее лике, точно шрам, открылась лестница, ведущая вниз. Воздух, поднимающийся из подземных глубин, обдал воинов холодом. От промозглости многих передернуло, кольчуги дружно брякнули, словно зажиточный торгаш подбросил полный монет кошель. Проход был узкий, двоим не разойтись. Пришлось выстроиться друг за другом, спина в спину, чтобы нырнуть во влажную прохладу тайных ходов. Внутри было темно, как в безлунную ночь в дремучем лесу.
Дамир спускался первым, на последней ступени он нащупал в стене шар света, и мягкое мерцание рассеяло темноту коридора. Еще шестнадцать плафонов распределили между шеренгой солдат и двинулись вперед.
Пол был ровным и гладким, без ям и неровностей.
Отряд старался передвигаться как можно тише, разговаривали, если только торопливым шепотом при особой необходимости. Не слышалось ни звука, кроме собственных шагов и легкого металлического лязга. Редко можно было угадать звук падающей капли воды.
За поясом у Фиолы была материя из ярко желтой, точно пустынное солнце, материи. После успешного захвата Толуса, искре надлежало забраться на высшие этажи и вывесить флаг — оповещение, что все прошло успешно и цитадель захвачена айруновцами.
В подземелье Толуса спустились после наступления ночи. Они двигались в сердце цитадели по тайным лабиринтам до первых лучей солнца, им нужно было захватить подземный дворец. Утром основные силы Айруна столкнутся с врагом, отбивая переход у Серогорья, отвлекут внимание на себя.
Узкий тоннель закончился массивной каменной дверью. Дамир дотронулся легким касанием руки до одной из выпуклостей в стене и проход открылся. Звук отодвигаемой створки резал по ушам, сильнее волынки в руках начинающего музыканта. Отряд замер, ожидая услышать многочисленный топот противника. Но вокруг оставалось также тихо и темно.
Дамир решительно проскользнул вперед. Коридор, в который он ступил, был раза в три шире предыдущего. Темные стены, отполированные и гладкие, точно зеркало, блестели. Теперь воины могли идти шеренгой по трое.
Иногда коридор расходился в разные стороны множеством тоннелей, точно пальцы на руке. Дамир ненадолго останавливался, сосредоточенно бормоча под нос ведомые только ему логические цепочки. Иногда он хмурился и гневался, отчего у путников закрадывалось подозрение, что мурмицин мог и не знать дороги или не помнить. Однако произнести вслух сомнения не решались.
