Александра Гардт - Эпоха лишних смыслов
Прокляв все на свете, я отпустила дверь.
– Почему не вернулся сюда? Зачем скакал по всем самиздатовским текстам, пытаясь нас убить?
Борис оперся обеими руками на край койки, и, чувствуя, как останавливается сердце, а вместе с ним замирает кровь в сосудах, я увидела обручальное кольцо.
– Пожалуйста, давай без клише. Ты настолько выше этого.
Я топнула ногой в бессильной злобе. Он мгновенно уставился на меня.
– Вы так задолбали этими «ты выше клише», «ты особенная»!
К горлу подкатили слезы. Борис кивнул и снова залучился:
– Ты права. Влюбиться в женатого мужика – страшная банальность.
Меня мгновенно перещелкнуло на злобу:
– Да что ты знаешь?
– Что я знаю? – переспросил он. – Я знаю, как это – пропасть в книге, потом осознать себя спустя долгие годы и понять, что твоя любимая издала тебя в бумаге, закрыв все выходы.
Я вздрогнула, как от пощечины.
– Я знаю еще, что тогда была совсем другая эпоха. Что спасения – несмотря на все указы и директивы – можно было ждать. Мы росли на других книгах, с другими ценностями. Я всегда знал, что пойду за Мишкой в огонь и воду и дам переписать себя. Потому что зачем еще нужна любовь, кроме как чтобы мир продолжал стоять на месте, а люди продолжали сочинять сказки про самые идиотские поступки? – Он вздохнул и на мгновение прервался. – Только дело в том, что она предпочла запереть меня в книге. А потом пугать моим примером вас. И когда я завел твоего Гамова за угол – а он все убийственно вещал, что какая-то девчонка бросила его навсегда – и приложил об стену… Кстати, отличная возможность потерять себя в книге – на мгновение отключиться. Так вот, когда я это сделал, ты, со своим богатым папашей, отсутствием чувств, друзей, ребенок общества потребления, ты! Ты пошла за ним. Я был уверен, что сейчас что-то докажу, узнаю правду, потерял вас из виду на пару суток, готовя прорыв. А ты – взяла и вернулась. И так долго не могла вспомнить ни себя, ни его.
– Она догадалась, – внезапно сказала я, и картинка обрела ясность.
– Я не видел, что с ней случилось. Да это и неважно.
– Но ведь важно же? – Я с интересом вгляделась в поблекшие черты. – Ведь важно же, Борь. Ты все это делал с одной целью – отомстить ей. Отнять самое дорогое, что у нее есть, нас.
– Я поступил несправедливо?
Я пожала плечами.
– Ты добился своего. Она догадалась. Вся информация была под носом, но мы даже не подумали. А ее от одной мысли…
– Да, от одной мысли о муже она превратилась вот в это! – Борис ударил по спинке сжатым кулаком.
– Я пойду.
– Подожди. – Его голос зазвенел. – Думаешь, не знаю, что ты строчишь ночами и выкладываешь в Интернет? Думаешь, не заходил в гости и не наводил справки?
Я, хоть и была готова к подобному, не сразу нашлась, что ответить, и Борис, Борька Орлеанский, герой моего детства, заговорил снова:
– Может, хоть это покажется тебе несправедливым? Она, – жест в сторону Арлиновой, – бросила мужа. Прожила почти сорок лет. Ты – рискнула всем ради человека, который даже оценить этого не смог. Он останется жить и сорок лет прокукует точно. У него отличное здоровье. А ты закончишь так же, как я, еще до Нового года. Где справедливость? Где эта гребаная справедливость?
– Да нигде, – огрызнулась я.
Борис расхохотался, да так, что чуть слезы из глаз не брызнули.
– В любом мире, под любым именем… Ты неприкасаема. Мое слово.
Сказав это, он шагнул к окну и истаял в воздухе.
Глава 39
Я начала подпрыгивать на месте и дышать в ладони. Гере и Максу давно пора было появиться, но они никак не шли, и я стала задубевать. Решение слить Бориса, поначалу казавшееся единственно верным, сдало позиции, я заколебалась.
Его слова про справедливость оказались щемяще-кислотными и теперь медленно проедали дорогу под кожу, поближе к душе. Я потопталась на месте, отгоняя неприятные соображения – и вздрогнула, когда мобильник разразился мелодией. На полупустой заиндевевшей улице прозвучало особенно громко и страшно.
– Да вот же она! – Я не успела взять трубку, а звонивший мне Гера вынырнул из-за угла.
Следом за ним объявился и Макс:
– Это только он мог догадаться искать тебя по звонку. – Посмотрел на меня и тут же отвел глаза.
Я чуть кивнула, не зная, что делать. Попыталась вспомнить содержание истерического разговора с Максом и поняла, что фамилию «Арлинов» произнесла раз двадцать. А то и тридцать пять.
– Ты нормально, Оливин? – настороженно спросил Гера. – А то из Максима информацию клещами не выдерешь.
– Книжку купили? – ушла от ответа я.
– Как заказывала. – Макс вытащил из пакета том, посвященный приключениям Бориса Орлеанского, и протянул его мне.
Я перелистнула несколько страниц, почувствовала, что пальцы скоро отнимутся совсем, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.
– Бледная как смерть, – недовольно констатировал Гера, и я нервно рассмеялась:
– Кто бы говорил.
Он вгляделся в меня и внезапно протянул руку, дернул за плечо на себя. От неожиданности я поддалась и уткнулась носом в его короткое пальто. Он потрепал меня по волосам, будто успокаивая. Судя по всему, выглядела я и в самом деле не особенно.
– Это мой естественный цвет лица. А вот ты у нас загораешь от двух солнечных лучей, пробившихся в ноябре сквозь тучи.
Страшно захотелось его обнять и никуда не отпускать. Останавливало только неслышное присутствие Макса.
– Может, пойдем куда-нибудь? – Тот будто мысли подслушал. – Раз уж такая серьезная ситуация.
– К Оливину пойдем. – Гера обнял меня за плечи и потащил прочь от Склифа.
Я даже не успела начать ругаться.
Макс приехал на машине, поэтому дома мы оказались через пару минут. Я позвенела ключами, не сразу попав в скважину, бросила:
– Постойте тут. – И зашла внутрь в поисках компрометирующих предметов.
Как в воду глядела – на столе остался ноутбук с двумя текстами. И если на второй в свете открывшихся обстоятельств можно было наплевать, то первый видеть не должен был никто. Кроме Бориса, очевидным образом уже в нем побывавшего. Я сгребла легкую машину в охапку и бросилась в сторону спальни, чтобы спрятать ее подальше.
Выскочила на лестничную клетку. Ребята курили. Гера без лишних колебаний протянул мне пачку. Я помотала головой, вздохнула, потом схватила сигарету, зажигалку, чиркнула – и жадно затянулась. Немножко затрясло, сосудистая реакция. Надо же, сто лет такого не было.
– А где «Зиппо»? – спохватилась я через мгновение.
– Выпала, пока одевался. Мне же Гамов, сама понимаешь, как позвонил. Ничего не понятно, Роза в беде, скачи галопом!
Я расстегнула куртку – и вспомнила про рамку, которая мешалась в руках и морозила пальцы, а над поясом встала как влитая. Ладони похолодели, но я все-таки извлекла ее на свет божий и сразу показала Максу:
– Никого не напоминает?
Он вздрогнул, погруженный в какие-то невеселые мысли, и с видимым усилием сконцентрировался на моем вопросе.
– А должно? Арлинову напоминает. Мужа ее напоминает.
– Где ты ее мужа-то видел? – поинтересовалась я и озадаченно уставилась на фотографию. Если Гамов не подтвердит мои слова, чего доброго, в психушку угожу. Стараниями любящих меня друзей.
Гера сделал странное выражение лица и с преувеличенным равнодушием застучал по экрану телефона.
– Нигде я не видел мужа, – просто отозвался Макс.
Я собиралась было ему нахамить, чтобы перестал так себя вести, но тут Туров вытянул руку, показывая нам экран телефона:
– А так не узнаешь?
Я вытаращила глаза. На Герином айфоне была вполне нормальная черно-белая фотография Арлинова анфас. Макс принялся кашлять и полез за новой сигаретой.
– Это тип… Тип из «Вампиры вас не обидят». Бармен.
Сердце встало на место. По крайней мере, психушка мне больше не грозила.
– А вот и нет, Максим, – протянул Герман. – Это муж Микаэлы Витальевны, Борис.
– Но как? – Я воззрилась на нашего гения с неподдельным изумлением.
Гера закатил глаза:
– Несмотря на спутанные речи, я соединил необходимость покупки книжки про Бориса Орлеанского с необходимостью срочно забрать тебя из Склифа. Связь, конечно, неочевидная, но я справился. – Он даже хмыкнул. – Рассказывай уже.
Я чуть кивнула. Теперь проследить его умозаключения было возможно. А то как-то не вязались эти знания с утверждением, что Макс ему ни слова не сказал. Я тоже хороша, чуть что – названивать Максу. Вместо того, чтобы уже расставить все точки над «i».
– А фотография? – спросила я, собираясь потянуть время.
Гера замотал головой и зацокал языком, и на мгновение мне показалось, что время идет вспять и мы неделю как познакомились.
– Гугл. Гугл, люди, вам в помощь.
Макс потянул на себя входную дверь и прошел внутрь как ни в чем не бывало. Будто жил тут лет пять. Я оглянулась на Геру, тот развел руками и отправил сигарету за окно.
– Старые привычки? – нервно пошутила я, заходя в квартиру и старательно не глядя на Макса.
