Никита Костылев - Агломерат
Даже скамейка есть. Чистая. Возле плит стоит два полупустых стакана с корками хлеба. Тут явно кто то убирается и заботится. Не зря этот могильщик так испугался, когда я спросил его про посетителя. Но кто? Друзей у отца было мало, он человек был вспыльчивый и резкий, так что большая часть его общения ограничивалась деловыми знакомыми. Мама? Ну у нее была пара подруг... может быть они. Так у нас вообще родственников нет. Я... я один!?
Можно курить возле могилы? Не знаю. Мама не любила, когда я курил. Говорила, что это тупая соска мужчин, что то там вспоминала про хорошие примеры для подражания. Не помню, у нее всегда было много аргументов. Нет, мама, я рядом с тобой курить не буду, хоть сейчас. Я достал бутылку водки и налил в стакан. Положил пару кусочков хлеба. Наверное, это делается так. Никогда раньше не был на кладбище. Я вытер лицо руками и надолго замолчал, похлопав по карманам, достал семь смятых листочков из кармана и проговорил, глядя на каменные плиты:
-Я думал, что когда выберусь, обязательно вам дам почитать. Только Вам. Пап, не обижайся, но в первую очередь я бы дал почитать маме. Она бы так улыбнулась, как она всегда улыбается, и начала бы читать. Потом положила бы их в сервант и сказала, что пускай они лежат дома, так как я их потеряю. А это память. А я бы возмущался, что я не такой растеряша. Серьезно, я уже совсем взрослый. Хотя знаешь, Папа, я бы тебе даже читать не дал, ты все равно не прочитаешь, аккуратно возьмешь, но не прочитаешь. Нет, не потому что ты меня не любишь, ты просто не успеешь. Забудешь.... Мне всегда казалось, что ты многое забывал. Но это неправда, ты меня всегда очень сильно любил. Да, мы нечасто виделись в последнее время, но я всегда был уверен, что ты рядом. - Я немного помолчал и засунул листочки в папину визитницу, которую нашел в его кабинете. Закрыв глаза, я продолжил: - вы знаете, мне трудно. Все эти дни я видел мечту - вернуться к вам. Попросить прощения. Но в результате выяснилось, что та цель, к которой я шел, оказалась напрасна. Просто развеялась. Тут в этих листочках очень многое написано для вас. Я думал, что умру тогда. Мне было страшно и я хотел жить. Очень сильно хотел. Я знаю, что такое смерть. Там просто темно. Но эта тьма пугает, она манит, тянет к себе... обволакивает и затягивает внутрь. Спасибо тебе, папа, за тот урок. Ты меня тогда спас. Может быть, если бы не тот урок в могиле, я бы не выбрался из мертвой зоны. Вообще, эти листочки не только дневник, это еще и письма. Письма мертвого человека. Я никогда не жалуюсь, не ною, не реву. Я злюсь, бешусь, но не ною. Не сдаюсь. Но теперь... когда вас нет на этой земле. Мне хочется плакать. Хочется, но я не могу. Я ведь всегда знал, что как бы ни было плохо, если я позвоню вам, то все сразу образуется. А теперь... мне холодно. У меня нет цели, нет идеи. Я словно пропал. Понимаете? Знаешь мама, я не часто бывал дома, когда мы переехали в Москву. Часто терялся, когда мы жили при посольстве. Но всегда запах родительской спальни был для меня особенным. Каким то родным что ли. Моим личным. А когда я зашел в вашу квартиру и увидел эту тварь... - Я надолго замолчал. Открыв глаза, я прохрипел, - там мамой пахнет. А он! Черт. Мне тяжело. Мне тяжело без Вас! Одно только скажу, когда все закончится, я снова приду к Вам и мы будем разговаривать. Я... я приду. Я буду рядом. И никто не встанет у меня на пути. Скоро я закончу с теми ублюдками, которые осквернили вашу память, с теми, которые нажились на нашем горе. А потом я снова усядусь на эту скамейку и буду читать свои семь писем. Хорошо?
Я поднялся на ноги и бросил взгляд на две серые плиты, стоящие рядом. В следующий миг заключенный-надзиратель N 2517 упал на колени и заревел как ребенок.
***
Молодой рядовой казачьего иррегулярного войска по имени Андрей повернулся и продолжил:
-Так вот, еще один: Вчера на русско-китайской границе китайцы обстреляли мирно пашущий российский трактор, на что трактор ответил серией ракетных залпов, поднялся в воздух и улетел. Директор колхоза полковник Иванов.
-Да не, про прапорщика смешнее был! - хихикнул урядник и перевел взгляд на одиноко идущую фигуру в капюшоне со стороны кладбища. Высокомерно и слегка снисходительно измерив идущего худенького человечка вверх-вниз, урядник проговорил, - рядовой!
-Да, товарищ урядник! - с готовностью откликнулся молодой казак.
-Ты же у нас первый день в патруль вышел? Вот давай первое боевое крещение, - ухмыльнулся урядник, - вон видишь задохлик в капюшончике идет? Проверь документы, на ладонь посмотри. Ок? Ну как учили, представься, объясни причину, попроси документы, все вежливо, понял?
-Есть! - козырнул молодой рядовой и пошел наперерез идущему молодому человеку.
-Есть, блин, - покачал головой урядник и уселся в автомобиль.
Когда я уже практически подошел к метро, мне наперерез двинулся какой то казак. Капюшон был натянут до максимума, поэтому я не видел его лица, как в принципе и он моего. Уровень моего обзора был примерно до груди казака, мне почему то сразу показалось, что он слегка нервничает, опустив голову вниз, я ждал, что он мне скажет. Казак приблизился почти вплотную и проговорил:
-Рядовой Ермолаев. Предъявите, пожалуйста, ваши документы. И снимите капюшон, если не трудно.
-А какова причина?
-Плановая проверка, - просто ответил казак, - снимите капюшон.
-Как тебя зовут? - спросил бесцветным голосом я, не снимая капюшона.
-Рядовой Ермолаев, - нетерпеливо проговорил рядовой, видимо, ему уже хотелось сорвать с меня капюшон и заставить достать документы, но он еще сдерживался. Может, за ним наблюдают из стоящего бронированного "Патриота". Кто знает.
-А имя?
-Андрей, - быстро ответил тот и уже зло добавил, - слушай, ты что нарываешься? Или я тебе неправильно объяснил чего? Снимай капюшон и доставай документы!
-Андрей, ты разве не видишь, что я с кладбища иду? Я сегодня узнал, что мои родители погибли. До этого дня я искренне верил, что они живы... а пять минут назад я стоял возле их могилы. Тебе хорошо, Андрей, ты вот с шашкой, пистолетом стоишь, просишь документы, у тебя плановая проверка. А что мне делать, казак? Или ты настолько помешан на проверке, что бы спрашивать документы у человека, который сейчас переживает самое большое горе на свете? Я тебе не жалуюсь, Андрей Ермолаев, я просто хочу спросить, неужели ничего не изменилось среди представителей правоохранительных органов? Неужели ты будешь спрашивать у меня документы у человека, потерявшего свою семью, вместо того, что бы заниматься реальным делом?
-Ты... - опешил рядовой и замолчал. Наверное, моя речь его все таки зацепила, может быть, он тоже кого то потерял, может просто опешил от такого неожиданного монолога. Мне кажется, он отпустил бы меня, если бы перед мои небогатым обзором появилась еще одна фигура. Видимо, старший по званию.
-Что, рядовой!? Ерепенится? Гражданин! Снимите капюшон и предоставьте документы.
-Товарищ урядник! Он родителей потерял, с кладбища идет. Может, отпустим? - робко спросил рядовой Ермолаев.
-Да что он тебе залечил!? На жалость давил, что ли? Знаю я этих наркоманов! Они часто там ширяются! Приход словил на могиле, теперь боится зрачки показывать! Рядовой! Ты парень молодой неопытный, ты еще не знаешь, на что эти ублюдки готовы! А ну сни... - урядник подался вперед и широкая пятерня уже почти коснулась моего капюшона, но я успел молниеносно отойти в сторону и быстро достать нож. В следующий миг я воткнул широкое лезвие в живот урядника.
Я сделал это специально, не могу сказать, что случайно, мол, боролся за свою жизнь. Меня могли раскрыть и так далее. Специально воткнул нож ему в живот, все произошло так быстро, что стоящий рядом рядовой на мгновение опешил, затем бросился на меня. Я не хотел его убивать, поэтому просто сделал пару шагов назад, и рванул с места преступления. Другого выхода я не видел. Не хотел этого молодого казачка убивать. Просто ломанулся вперед, что есть силы. Бежать в метро я не решился - там перехватят в миг, поэтому когда я побежал в переход, внутрь метрополитена я все таки не забежал. Где то за спиной раздавались крики, выстрелы, я даже сначала не понял, что они стреляют по мне. Только когда я пробежал через переход и оказался на другом конце дороги, возле которой стоял наряд казаков, пулемет на "Патриоте" вдруг заговорил очередью, в поисках уголовника, который ранил, а может даже убил урядника. К счастью, я успел скрыться за зданием кинотеатра "Моссовет", прежде чем джип приблизился на удачную позицию для стрелка. Словно угорелый, я несся по дворам, в попытке скрыться от джипа казаков, который наверняка уже передал остальным отрядам информацию о неизвестном гуке, ранившем урядника. Рядовой Ермолаев, блин. Что же тебе не сиделось в своей машине? Что ты меня сразу не отпустил, пока урядник не подошел. Я зло выругался, перебегая через детскую площадку наискосок двора, и остановился, что бы отдышаться возле одного из подвалов. Черт. Что же делать!? Что делать!? Прятаться в каком-нибудь подвале, помойке, чердаке можно, когда тебя не ищут целенаправленно. А теперь? Приметы они знают, лицо только не видели. Но вот запасную одежду я не припас. Черт! Я прислушался к далеким крикам вокруг и быстро снял свою куртку. Почему то в этот момент я вспомнил о своей старой счастливой футболке. Вот ее бы сейчас. Сиреневая такая. В ней мне вообще ничего не страшно, до заключения два года ее носил. Сколько экзаменов сдал, сколько хорошего случилось, пока она была на мне. Я был глубоко убежден, что в ней по мне хоть из автомата стреляй, все будет хорошо. Нет, ну я конечно не пробовал, но все же... В ней то точно спасся бы. Чуть отдохнув, я снова рванул вперед, немного прикинув, я подумал, что стоит прорваться к станции метро "Семеновская". Наверное, такой вариант лучше всего, пока еще казаки не нашли меня, можно успеть прорваться. Прямой путь пешком - по трамвайным рельсам, но там то меня точно сцапают, остается петлять по дворам, что бы машинам было тяжело меня догнать. Такой последний вариант я видел, что бы спастись - покрутиться по дворам, затем выбраться до метро и затеряться в толпе народа возле станции. Может и проскочу, все было бы идеально, если бы я снова не натолкнулся на того молодого казака. Когда я прятался за помойкой, в одном из дворов, то вдруг послышался чей то топот. Как конь скачет, блин. Что там за герой? Я чуть-чуть высунулся из за бака и посмотрел на ищущего меня казака. Да он молодой совсем, ишь как расхохорился. Ноздри раздулись, дышит тяжело, ищет преступника, блин. Когда я спрятался за бак, то вдруг услышал топот ног в сторону моего убежища. Черт. Ну не иди сюда, обойди и беги дальше. Нет, идет сюда. Щелчок затвора. Теперь выбора нет. Прости казак. Я выкатился из убежища и выстрелил молодому парню в плечо. Он коротко вскрикнул и упал на землю. Рядом никого не было, что же ты один пошел, герой!? Умрет же, пока эти бараны будут за мной бегать, погибнет молодой пацан, он же чуть младше меня. Ну, уж нет, казачок, ты еще поживешь. Я выхватил рацию и проговорил:
