Василий Баранов - Хромой бог
— Футболисты, это кто? — Флай пропустил показ матча по телевизору. Он тогда летал в небе.
— Те, кто играют с мячом. Зимой на коньках бегают. Фигурное катание, хоккей. И лыжи. Тьфу! На лыжах в другом месте. У нас хорошая трасса для лыжников. Отличный трамплин. Там выступают летающие лыжники. Разгоняются, потом летят по воздуху с горы.
— Поедем смотреть лыжников. На трамплин. — Заволновался Флай. Ему хотелось лететь с горы. Расправить крылья и лететь.
— Сейчас лето. Лыжников там нет. Трассу зимой подготовят.
Дождь усилился. Грохотало. Сверкнула молния.
— Поедем смотреть трамплин или за тортом пойдем. — Требовал дракон.
— Поедем, Олег. — Попросил уже Клен. От Флая иначе не отделаться. — Покажешь ему этот трамплин. Он же не отстанет.
Они подъехали к горам, где зимой проходили соревнования. Дождь разошелся вовсю. Сверкнула молния, воздух потряс гром.
— Вон там станция канатной дороги. Лыжники поднимаются наверх. И прыгают с трамплина.
Дождь залил ветровое стекло. Ничего не было видно. Флай открыл окно, высунул голову. Он прислушался.
— Птичка! Ей плохо! — Пелена дождя и расстояние не мешали ему увидеть самолет.
— Какой птичке? Где ты ее увидел? — Что выдумал этот ребенок.
— Там. Высоко. Она упадет. — Флай показывал пальцем вверх, влево. — Я слышу, ей плохо.
— Там ничего нет. Ничего не видно.
— Я слышу. Она там.
Флай выскочил под дождь, побежал по дороге. Миг, и белый дракон, взмахнув крыльями, поднялся в воздух.
— Это что было?! — Олег растерялся. Такое бывает только в сказках.
— Это Флай. Он сказал, что из племени драконов. Он белый, высший дракон. — Объяснил Клен. — Он видит и слышит на большом расстоянии.
— Вы тоже? Полетите? — Олег не знал, чего ждать от спутников.
— Нет. Мы не умеем. Мы обычные люди. А Флай обыкновенный дракон.
— Обыкновенный? Обыкновенный дракон? — Какое простое объяснение.
— Конечно. В нашем мире они встречаются. Живут за высокими горами. Прилетают в наши поселения редко.
— За какой птичкой он полетел? — Как мало он знает об этом чужом мире, думал Олег.
— Флай птичками называет самолеты. Железные птички. Он ими очень интересуется. — Клен пытался рассмотреть, что увидел в небе дракон. — Его Роман за это ругает. Но Флай на это не обращает внимания. С него, как с гуся вода. Курица! Только ты не называй его так, он обижается. Скажу по секрету, когда он превращается в дракона и хочет отдохнуть, то роет ямку, как курица в земле, и укладывается там. Такой смешной.
— Самолеты. А где здесь можно увидеть самолет? Я даже не слышу шум двигателей.
— У Флая другое зрение и слух, попробуй это понять. Драконы могут летать между звезд. Видеть другие планеты. Он слышит то, что мы не слышим.
— И что сейчас будет? — Олег чувствовал, поручение Игоря он провалил. Ребенок улетел в небо.
— Не знаем. Будем ждать, когда он вернется. Найдет свою птичку.
Рейс 2816, на борту 187 пассажиров, отдохнувших на берегу Черного моря. Они возвращались в сибирский город к повседневной жизни. Этот же город он должен был оставить далеко под крылом. Пассажиры еще помнили ласковое море, приветливое солнце юга.
— Грозовой фронт, парни. Будем обходить. — Сказал командир.
— Эх, время потеряем, — второй пилот был недоволен. — У меня у жены сегодня день рождения. Думал, успею. Опоздаю, влетит мне от нее.
— Что теперь делать. Работа у нас такая.
— Командир! — Крикнул второй пилот.
— Что там?
— Правый двигатель.
— Сбой в правом двигателе. — Доложили они земле. — Просим аварийную посадку.
— Командир, местный аэропорт не принимает по погодным условиям. Гроза. До ближайшего 250 километров. Не дотянем.
Из правого двигателя, словно подтверждая эти слова, вырвалось пламя.
Олег с ребятами сидел в машине. Дождь стихал.
— Ой, Флай! — Клен скорчился, как от боли.
— Клен, что случилось? — Олег встревожился. Кажется, парню плохо.
— Это Флай. Я не знал, что он так может. — Клен продолжал морщиться, преодолевая боль.
— Что может? — Как разобраться с тем, что происходит с пришельцами.
— Он лезет ко мне в голову. Я слышу его.
— Что он делает?
— Я не вижу, ничего не вижу. То есть вижу то, что видит сейчас Флай. Облака. Молния. Это я вижу.
Флор, я не вижу то, что здесь. Помоги. Моя голова! Он лезет в нее. Я вижу самолет. Он горит. Крыло!
— Чего там? — Флор сжал руку друга.
— Крыло горит.
Флай видел, как вспыхнуло крыло самолета. Бросился к птичке. Экипаж видел белую тень, метнувшуюся навстречу им. Он скользнула вверх. Экипаж боролся с огнем.
Система пожаротушения должна сбить пламя. Самолет терял высоту.
— Мы теряем высоту. Правое крыло горит, — докладывали они на землю.
В этот миг лапы Флая коснулись корпуса самолета. Лапы прилипли к корпусу. Флай взмахнул крыльями. Мощное тело дракона приняло на себя всю тяжесть машины. Теперь он мог держать самолет в воздухе. Пассажиры и экипаж почувствовали рывок.
— Что это? Пламя. Система не справляется с огнем. Что-то рвануло самолет в верх.
Флаю пламя не нравилось. Птичке больно. Он повернул голову вправо, дохнул холодом. Пламя погасло. Двигатель слева раздражал Флая своим шумом. И двигатель мешал ему держать равновесие. Флай дунул и на левый двигатель. Тот смолк. В кабине пилотов наступила тишина.
— Двигатели. Они встали. — Проговорил в полной тишине второй пилот.
— Мы падаем? — Командир смотрел на приборную доску. Стрелка указателя высоты стояла на месте.
— Нет. Мы держим высоту. Это лангольеры?
— Меньше читай ужасов на ночь, пилот.
Они летели. Они шли прямо на грозовой фронт. Вошли в грозовые облака. Зона высокой турбулентности. Рядом сверкали молнии, но самолет не чувствовал бушующей стихии.
Часть 29
Самолет прорывался через грозовой фронт. Его несла невиданная, но мощная сила. Эта сила легко справлялась с обезумевшей стихией. Они прошли основную часть грозового фронта. Скорость полета упала. Падала и высота, но медленно. Скорость упала до нуля. Сокращалось расстояние до земли.
— Мы, кажется, садимся. — Сообщил на землю командир корабля.
— Падаете? — Встревоженный голос диспетчера. Что происходит с самолетом не возможно понять.
— Нет. Высота изменяется медленно. В пределах нормы. Если ничего не изменится, мы мягко приземлимся.
Самолет опускался в полной тишине. Вверху остались облака. Внизу деревья, дома. Дорога.
— Олег! — Крикнул Клен.
— Что, Клен?
— Флай садится. Я вижу нас сверху. Флай несет самолет. Садится будет здесь. На дорогу сядет.
— С самолетом? — Черт возьми, тринадцатилетний пацан тащит самолет.
— Да. Сейчас он меня отпустит. Ой! Я снова могу все видеть. Дайте воды. Флор!
— Что, Клен? Плохо?
— Пройдет.
Олег разглядел силуэт самолета. Он двигался к ним. Над корпусом фигура дракона. Ритмичные взмахи крыльев.
— Вот это да! — Шептал Олег. — Такое увидеть.
Документалисты местного телевидения ехали в маленький соседний городок по заданию редактора. Разобраться с историей заселения людей из ветхого жилья в дом и вовсе не пригодный для жилья. Помочь людям и наказать нерадивых чиновников.
— Первым делом, заедем в администрацию. Пусть объяснят, как это происходит. Потом к дому. С жильцами поговорим.
— А может, наоборот. Посмотрим сами, что б не только по фотографиям судить.
— Хорошо. Смонтируем, завтра можно в эфир.
— Скукотища. Нам бы горячий материал. Что б на всю страну! Не только столичные репортеры могут. И серая провинция на что-то годится. — Любой оператор и журналист мечтает о звездном часе. Сделать сенсационный репортаж.
— Размечтался. Может, мечтаешь отправиться в горячую точку? В места боевых действий. Слава, а там и орден, а? Тебе здесь не хватает? Мы делаем полезную работу. Маленькую, но нужную.
— Хорошо, — Ефим зевнул.
— Спишь, Ефим? — Спросил Николай, не поворачиваясь к своему оператору. Следил за дорогой.
— Поздно вчера лег. В сон клонит.
— Смотри, — Николай притормозил. — Смотри туда!
— Чего? Дай подремать. — Отмахнулся Ефим.
— Вперед смотри. Это сенсация! Камеру!
Над шоссе висел самолет. Белая птица, взмахивая крыльями, держала его. Такие кадры можно только в студии получить. Компьютерная графика. А тут встретить на дороге. Они выскочили из машины. Несколько мгновений, начали съемку.
— Такое можно отснять раз в жизни! — Кричал Николай. Ефим снимал. Кадры, которые обойдут все телеканалы.
Редкие машины, идущие по шоссе, тоже начали останавливаться. Водители выскакивали из кабин. Смотрели и не могли поверить. Когда до земли оставалось метров двадцать, корпус Боинга стал разворачиваться вдоль дороги. Развернулся и стал опускаться на полотно дороги.
