Любовь Пушкарева - Синто. Героев нет
– Извини, не ожидал от себя такого, – сказал Даниэль позже, я без лишних слов отвела его умыться.
А потом мы сели за стол, и он ел, как на приеме, мне надоело смотреть на такое.
– Даниэль, ну ты же не дипломатическом ужине…
Он улыбнулся и набросился на еду, как, наверное, я у Синоби.
– Очень вкусно.
– На здоровье.
После мы сидели плечом к плечу на солнышке, млея после вкусного обеда, и неспешно переговаривались. Нам хотелось все время касаться, держаться друг за друга, и в этом не было ничего сексуального – так, наверное, я бы липла к Ронану после долгой разлуки и опасных приключений. Даниэль рассказал, что по прибытии на Синто его взяли в оборот Шур и Грюндеры. Что, в принципе, все было не так плохо, как могло бы. От него отстали через десять дней и подтвердили гражданство, а после поселили в поместье Хоресов. Вот тут-то и началось самое неприятное – его терпели, с трудом, так, как будто он был преступником и позором семьи. И он фактически находился под домашним арестом, хоть это и было незаконно, ведь претензий к нему не выдвинули и гражданство подтвердили. Помучившись пятнадцать дней, он понял, что в такой обстановке рискует сорваться и дать возможность лишить его свободы на законных основаниях. Он угнал флаер и отправился в админкорпус, где подал заявление об отказе от семьи. Как это заявление принимали – отдельная история. Ему повезло встретить в админкорпусе некст Грюндера, и Даниэль попросил у него защиты, как оказалось, очень вовремя, потому что Хоресы уже искали беглеца. Грюндер не отказал, а, посмотрев записи с «души» Даниэля, пообещал помочь встать на ноги. Он выдавил из Хоресов жалование и страховку на лечение; может, Даниэль и получил бы все и без протекции Грюндера, но нескоро и через суд, через большой скандал. Сейчас он присматривает за садом, это должность для глубокого старика, но у Даниэля есть время, чтобы приводить себя в порядок, вспоминать забытое и учиться новому, да и процедуры очистки и восстановления организма отбирают много сил и времени.
– Я рада, что ты смог построить свою жизнь, что все обошлось. Ты прекрасно выглядишь, наверное, девушки заглядываются на тебя, – ой, напрасно я про девушек, он скривился, как от горького.
– Заглядываются… делать им нечего.
Увидев, что я обескуражена, он сказал:
– А ты ничего не знаешь? Шур не сказала?
– Ну, «не репродуктивен», но…
Он горько усмехнулся и отвернулся.
– Хозяин отрезал мне яйца, – сказал он очень просто, как о чем-то обыденном, – а сумма страховки слишком мала, чтобы можно было вырастить такие железы, так что… употребляю гормоны…
Что можно почувствовать, услышав такое признание? Жалость, сочувствие или, может, презрение? Я почувствовала благодарность за отсутствие трагизма в голосе, за то, что говорит об этом, не глядя на меня, не стараясь подловить реакцию. Я потянулась к нему и поцеловала в щеку.
– Держись, братец, самое плохое в твоей жизни уже позади, теперь будет хорошее.
Он перетянул меня к себе на колени.
– Спасибо.
Мы сидели молча, слова были не нужны.
Потом я повела его по нашему лесу, вышло так, что я стала рассказывать о брате, об отце. Даниэль слушал внимательно, как слушают рассказы о других планетах, представляя то, что раньше не видел.
– Если отец тебя любит, то как допустил твое участие в той операции? – спросил он. Пришлось рассказать, как было дело.
Мы проговорили до самого вечера, вместе приготовили ужин, поели и опять устроились на веранде.
– Знаешь, сегодняшний день похож на сон, который мне снился. Я ведь почти смог заставить себя забыть тебя и не ждать, убедил, что все показалось, и не было ничего…
Я лишь молча улыбнулась.
– Я боюсь провести в том саду остаток жизни, – тихо сказал он. – Ни у кого не вызывает доверия человек с одной фамилией, да и вообще с такой биографией…
– На счет этого не беспокойся, без работы не останешься. Кстати, если хочешь, могу дать учебные материалы для вирты, по пилотированию, да и вообще все, что у меня осталось от Синоби.
– А можно?
– Отчего ж нельзя? Ты восстанавливайся, входи в силу, как говорится, потом еще будешь вспоминать эти спокойные деньки как сказку.
– Ара-Лин, почему ты помогаешь мне, из-за клятвы? – спросил он, не глядя на меня.
– Стукнуть бы тебя хорошенько, да жалко. Сам ведь понимаешь, что нельзя так притвориться и подделать то, что есть между нами.
Он улыбнулся:
– Прости.
– Я хочу, чтобы ты стал мне братом.
– Это ведь не тебе решать, а твоему отцу.
– Да, но в первую очередь тебе.
– Ара-Лин, ну о чем ты, зачем я вам нужен, только тень на вашу семью брошу.
– Поживем – увидим. Я так понимаю, ты не против.
– Честно, я не могу поверить, что у вас все так хорошо, как ты говоришь.
– Какое там «хорошо», о чем ты? Только успеваем разгребать…
– Ты поняла, о чем я.
И тут нас прервал сигнал тревоги, мы без проволочек бросились в дом, закрыли двери.
– Эзра, что? – крикнула я, включив внутреннюю связь.
– Чужой на территории. Я не понимаю, как он смог попасть к нам.
Фух, я уж думала, крысодлаки. Оказалось, я не сильно ошиблась, входная дверь с предупредительным зуммером открылась, я успела выхватить из тумбы лучевик и направить на входящего, и в дом вошел лорд Синоби. Крысодлак собственной персоной.
– Какого? – вырвалось у меня. – Эзра, отключи сирену, свои.
– Леди… – ну да, он боится, что я под давлением.
– Отключи, я сейчас выйду из дома к тебе навстречу.
Стараясь не смотреть на того, кто нам устроил это развлечение, я вышла и побежала к домику Эзры. Он выглянул, я помахала ему и крикнула, что все в порядке, вернулась обратно в дом. Синоби своим коронным пригвождающим взглядом смотрел на Даниэля, тот прикидывался каменной статуей.
– Господин Ташин. Лорд Синоби, – представила их друг другу на всякий случай.
– Мы знакомы, – сказал Синоби.
– Прошу вас, лорд, в кабинет моего отца, наверняка очень серьезная причина заставила вас явиться столь… необычным способом, – «взламывая двери», добавила я про себя.
– Что он здесь делает? – прошипел Синоби, когда мы остались одни.
О Судьба, ревность? Вот так? После одной ночи?
– Не понимаю, чем вызван ваш вопрос, – ледяным тоном ответила я. Хоть бей, хоть целуй, а отчитываться я тебе не обязана.
– Блудливая кошка, зачем тебе этот калека?
– Лорд Синоби! Вы забываетесь!
Он подошел и схватил меня за плечи.
– Не играй со мной, – прошипел он мне в лицо. Я постаралась успокоиться.
– Лорд Синоби, я уже сказала, что не буду вам подчиняться, если вам нужна неофициальная младшая жена, то поищите кого-нибудь другого. И впредь не смейте требовать от меня отчета о моей личной жизни.
Синоби постарался и взял себя в руки.
– Я видел ваши видеоразговоры. Что между вами?
– Вы нарушаете мои права.
– Вовсе нет. На Синоби возложили обязанность приглядывать за ним. Ответь!
Я молчала, принципиально. Если сейчас, в самом начале дать слабину, он превратит меня в коврик для ног.
– Что за игру ты с ним ведешь? Он ведь отработанный материал, или ты что-то знаешь? Или это большая и чистая любовь к кастрату?
– Лорд Синоби, – сказала я устало, – вы хотите мне опротиветь?
Как ни странно, это подействовало.
– Скажи, ты ведь не задумала какую-то политическую игру с его участием? – ласково спросил он.
– Нет.
– Тогда что?
– Он мне как брат. И мне мерзки ваши разговоры об отработанном материале. Я сама была таким материалом и чудом не отработалась, – зло сказала я.
– Девочка моя… – он попытался меня поцеловать, я вывернулась. – Не говори глупостей.
– Сегодня ВЫ их говорите, – тихо сказала я. – Пожалуйста, вы узнали все, что хотели, уйдите.
Он стоял и смотрел, до него дошло, что больше на меня давить сейчас не надо.
– Ты придешь завтра вечером?
– Да, если не случится ничего непредвиденного. – Вообще-то хотелось послать его во все «врата» вселенной, но…
Не прощаясь, он ушел, а я осела на стол. Кошмар, он будто пьет из меня кровь, после наших стычек у меня сил никаких нет.
В комнату зашел Даниэль.
– Мне, наверное, лучше улететь к себе…
– Не уходи… – мне действительно было необходимо, чтобы сейчас рядом был кто-то близкий.
Мы уснули, крепко прижавшись друг к другу.
– Ара-Лин, соня, хватит спать, – приближающийся голос Ронана выдернул нас из сна. Открылась дверь.
– Хорес?! – смесь злости и неверия, брат с отвращением смотрел на нас.
– Ташин, – ответила я. – Даниэль Ташин.
– А… – брат смутился, я откинула одеяло, стало видно, что я одета. Ронан облегченно вздохнул. – Ну, я пойду завтрак приготовлю.
Во время этой короткой перепалки Даниэль опять превратился в камень, похоже, это у него такая реакция на стресс.
– Он принял тебя за лорда Хореса, – на всякий случай сказала я.
